Правда, тут же вспомнился разговор с хранительницей библиотеки, сентой де Инес, что переживала за своего раненого племянника. Кольнуло чувство вины, что я даже не потрудилась узнать, остался ли он жив?
Я вздохнула. Если говорить совсем откровенно, то я скорее всего избегала этого. Не хотелось грустных новостей. Не хотелось принимать ту сторону существующего мира, в котором до сих пор идут войны, гибнут и получают раны такие, как я, как мой брат — и всё ради власти Императора, которой нет конца и края.
Мне было проще сосредоточиться на коротком отрезке времени: на моей учёбе, на том, как быстро (и незаметно) освоить огненный дар так, чтобы контролировать его достаточно, никого не убить, включая себя, и при этом не стать оружием для Сиркха. Об остальном я подумаю позже…
Мы прошли мимо длинных столов, уставленных фруктами, хлебом и горячими блюдами. Запах специй и трав всколыхнул память о родных Корсакийских островах, но он был менее насыщенным, как будто этот мир пытался стереть моё прошлое, чтобы заполнить его чем-то чуждым.
Тишину, воцарившуюся после удара гонга, нарушил громкий, уверенный голос Кьестена. Он шагнул вперёд из группы наставников, собравшихся в углу зала. Его фигура, высокая и непреклонная, выделялась даже на фоне остальных дарханов.
— Ученики, — начал он, окинув нас строгим взглядом. Его слова, чёткие и весомые, заполнили весь зал. — Сегодняшний вечер — это не только праздник, но и напоминание о том, что нас ждёт впереди. Ойренахта — испытание, которое проверит не только ваши силы, но и вашу решимость, вашу способность работать в команде и быть частью избранной богами группы и служить императору.
Он сделал паузу, позволяя словам осесть в сознании каждого.
— Игры начнутся через две недели, — продолжил он. — У вас есть это время, чтобы сыграться, понять сильные и слабые стороны вашей команды и, самое главное, определить роли. На игре не будет места для хаоса и неопределённости. Если вы хотите выжить, если хотите победить — научитесь доверять друг другу. С этого момента каждый из вас отвечает не только за себя, но и за своих товарищей.
Его взгляд остановился на группе нашей команды, задержавшись на мгновение. Я почувствовала, как моё сердце колотится сильнее, и заставила себя не отводить глаза.
— Мы будем наблюдать за вами, — продолжал Кьестен. — Используйте эти две недели, чтобы доказать, что вы достойны быть здесь. И пусть Четверо ведут вас.
Дарханы за его спиной кивали или переговаривались вполголоса. Я хотела отвести взгляд, но не успела — и мы с Бьёрном уставились друг на друга в молчаливом противостоянии. Но в конце концов, я первая отвела глаза — не хочется, чтобы он счёл мой интерес влюбленностью после первого же поцелуя.
Мэй шепнула мне на ухо, чтобы разрядить напряжение:
— Не переживай ты так. Вот уверена, за две недели ты не только разберёшься, как работать вместе, но и научишься терпеть Тьяру. Ну правда, всё будет хорошо!
— Надеюсь, этого хватит, — тихо отозвалась я, ощущая, как на меня давит необходимость быть частью команды.
Наша задача не просто подготовиться, но и доказать, что мы способны действовать, как одно целое. Что несколько затруднительно, учитывая, как многие меня сторонятся. Да и я их, если совсем откровенно. Но может, именно сегодня и получится хоть немного… сблизиться? Пора смириться и найти общие интересы, по крайней мере, на ближайшие пару недель.
Дарханы провели короткую молитву Четырём богам — пролетевшую эхом по залу, отчего показалось, что каждое слово усилило своё значение, доносилось до нас раз за разом, повторяясь, меняя форму и отпечатываясь в сознании ещё прочнее.
На некоторое время нам предоставили свободу: вкусить еду как дар Четырёх богов своим последователям, отпить по глотку вина, прославляя Сиркха, нашего императора, и пообщаться с теми, с кем хотелось на этом празднике.
Я не торопилась возвращаться к команде, предчувствуя неприятный разговор с Ильхасом, что будет снова пытаться провоцировать на эмоции, а с остальными мне только предстояло познакомиться ближе, чтобы распределить роли — но я нарочно оттягивала этот момент до последнего, стоя у стола с напитками, цедя по глотку крепкое красное вино и поглядывая на собравшихся.
Краем глаза я видела, что рядом оказался кое-кто светловолосый, но всё равно вздрогнула, когда Бьёрн подошёл ближе и заговорил:
— Надеюсь, в том, в какую команду ты попала, ты винишь хотя бы не меня?
— Это было предсказуемо, — вздохнула я, отставив бокал в сторону и обернувшись к дархану. — Кьестен с первой встречи выбрал меня своей жертвой.
Бьёрн взглянул на меня чуть искоса: свет множества свечей причудливо играл на его лице, хотя вот кому точно не надо добавлять себе загадочности, то вот этому целителю! Хватает и того, что он так и не раскрыл мне всей правды про свой поход с Тавианом… Да и того, что чувствует сам, словно нарочно вызывая во мне трепет — и отстраняясь.
— Только ты сама решаешь, хочешь ли быть жертвой.
Я приподняла голову, глядя ему в лицо, и Бьёрн мягко улыбнулся, демонстративно разворачивая опущенные вниз ладони ко мне внутренней стороной, мол, в этот раз я не опасен и не причиню тебе вреда.
Ему шла светлая форма дарханов: и высокий ворот накидки, расшитый полосами с молитвами на даори, и золотистая отделка пояса. Мой взгляд невольно снова зацепился за его деревянные украшения на выразительной шее и скользнул выше до твёрдой линии подбородка и губ; только прямого взгляда в глаза я избегала, из последних сил удерживая себя.
Мое непостоянное, живое воображение представило вовсе не опасную картину, а наоборот… что было бы, если бы сейчас здесь не было других людей, и что если бы он мог привлечь меня к себе в объятия и, как в моей келье, поцеловать снова, удержав за затылок, так мягко и вкрадчиво, так распаляюще — и так недостаточно, так мимолетно!
— Ты будешь наблюдать за игрой? — спросила я, всё же приподнимая голову и одним махом пытаясь собрать свои эмоции в кулак и сдержать, чтобы он не почувствовал всего этого.
— Буду одним из судей.
— О…
— Если, конечно, настоятель не вздумает отстранить меня от участия, — уклончиво проговорил Бьёрн, бросив на меня серьёзный взгляд, в котором было куда больше напряженности, чем привычной насмешки или коварства.
Я улыбнулась и задумчиво прижала большой палец к губам, обещая этим жестом хранить молчание о том, что случилось в келье. Судя по чуть вскинутым виновато бровям, он действительно сожалел о своем поступке.
Но только ли сожалел?..
— Мне стоит вернуться к команде, — пробормотала я и пожала плечами: — Теперь, к сожалению, не удастся держаться подальше от Ильхаса.
Я не удержалась от того, чтобы снова подразнить сероглазого наставника соперничеством — да и не чувствовала себя виноватой. Это Бьёрн не договаривает, хоть и делает вид, что в любой момент готов прийти мне на помощь.
Нам бы действительно стоило держаться подальше друг от друга, чтобы не позволять этой силе снова и снова толкать в опасную близость. Это могло бы стать серьёзной проблемой… как для него, так и для меня. Даже не смотря на то, что он не мой учитель. Даже несмотря на то, что он и вовсе здесь скорее целитель, чем опытный наставник. Но что-то влекло меня в эту опасность неудержимо, и дархан тоже не спешил это останавливать.
Бьёрн слегка наклонил голову, его глаза на мгновение стали мягче, почти теплыми, прежде чем он ответил, едва заметно усмехнувшись:
— Не позволяй ему управлять эмоциями. Пусть это будет твоей игрой, принцесса, — проговорил он.
Я пригубила вино и отставила в сторону на край стола — кислятина. Улыбнулась чуть рассеяно, точно на светском приёме, и едва не присела в сдержанном реверансе, вторя словам Бьёрна про принцессу, но удержалась, кивнула и развернулась, чтобы вернуться к своей команде, чувствуя, как этот короткий разговор вновь разбередил моё сознание, не давая покоя.
Глава 28. Игры, в которые играют люди
У дальнего конца зала, рядом с угловым каменным светильником, собралась за одним из столов наша команда. Ильхас сидел, раскинувшись на скамье, и был неожиданно серьезен. Тьяра стояла рядом, делая вид, что не замечает меня, но напряжённая поза всё же выдавала внутреннее раздражение.
— Ну да, конечно… Южанка, — донеслось до меня отрывистое от одного из парней, когда я подходила к тем, с кем мне суждено играть вместе. — Слышал, что к ней особое отношение. И это не потому, что у неё есть этот огонь и стихия… просто её родители богатенькие владельцы плантаций на островах, которые нужны императору. Вот с ней и…
Но меня заметили, и разговор прервался.
Я остановилась на мгновение, чувствуя, как слова, услышанные краем уха, обжигают сильнее магического пламени. Воздух вокруг словно застыл, и на секунду мне захотелось развернуться и бросить вызов этим людям, но я сдержалась и с высоко поднятой головой подошла к команде.
— Если вы называете это отношение ко мне “особым”, то я даже не знаю. Хотите тоже, чтобы вас не замечали, ни во что не ставили и заставляли каждый день чувствовать себя ничего не умеющим ничтожеством?
Ильхас, как всегда, первый решил встрять:
— О, не принимай на свой счёт, Кейсара. Мы тут просто обсуждали стратегию… в которой твои острова могут оказаться полезными.
Его насмешливый тон вызвал смешки у некоторых, но я лишь слегка прищурилась.
— Не так важно, по какой причине я здесь. Давайте забудем про мои острова, про политику и всё, что вокруг этого. Нам предстоит участвовать в состязании, а не обсуждать происхождение, так что начнем с того, что мы здесь все равны перед богами, пока не… ну, не докажем обратное? Раз уж Четверо богов решили почтить меня честью стать частью команды самого сентара де Торна. Кто расскажет подробности?
Я уселась за стол с уверенным видом, не собираясь больше тушеваться. Пусть терпят мое присутствие и смиряться с тем, что я в городе богов не просто так. Что я воплощение огня — и со мной им теперь придётся считаться, потому что я здесь не из-за плантаций или связей.