Но рядом с Бьёрном… Ох, рядом с ним я могла отпустить контроль…
Чтобы тут же потерять голову.
И вот он снова на моём пороге. Это его слабость… или новое испытание для меня?
Расчесав ещё влажные локоны, я переплела в легкую косу через плечо. Движения были неторопливыми, почти механическими, но внутри гудел странный, неприятный жар.
Я натянула изящные, пережившие и морской переход, и попытку побега туфли, запахнула любимую женственную накидку, которая когда-то защищала меня от южного зноя, а теперь — от чего-то совсем другого.
Сеттеръянг уже тонул в мрачных сумерках.
Воздух остыл, наполнился ночной свежестью, но в его глубине пульсировал жар камня, впитавшего тепло за день. Казалось, в келье было светло, но на улице светлее, и теперь дом казался ещё более мрачным, а у границы света и тени ждал, стоя спиной, Бьёрн.
Он, надо сказать, тоже приоделся сегодня, а я даже не обратила сразу внимание: вместо простой светлой одежды дарханов, в которой они работали и проводили тренировки, надел более сдержанную рубаху с знаками на даори по вороту-стойке и свободные серые штаны, поверх которых лёг широкий тёмный пояс с серебристой вышивкой.
Волосы он снова собрал у висков и завязал в тугой узел, отчего двигался без шума колечек в прядях — будто и хотел оставаться незамеченным во мраке.
— С чего такая доброта, Учитель? — мелодично протянула я, подходя к нему со спины.
Бьёрн обернулся, и тусклый свет от дома мазнул по его скулам и подбородку. Сейчас он выглядел серьёзно: в этот момент в нём не было ни целителя, ни наставника, только дархан с холодным, непроницаемым выражением лица.
— Решил, что за тобой стоит ещё немного понаблюдать, — таким же тоном проговорил он и, когда я подошла ближе, коснулся ладонью моей спины. От прикосновения даже ожоги, что тянулись по моим лопаткам, будто снова загорелись тянущим пламенем, и я вздрогнула.
Бьёрн убрал руку и кивнул, приглашая пойти за ним. Я пошла рядом, искоса поглядывая на дархана.
— Мэй рассказала, что про нас уже ходят слухи, — я не была уверена, зачем вообще это сказала, но Бьёрн усмехнулся.
— Неужели? — его брови удивленно приподнялись.
— И то, что ты пришёл ко мне снова… не помогает их опровергнуть.
— Беспокоишься за свою репутацию, принцесса? — склонился ко мне Бьёрн на ходу, его голос скользнул прямо к уху, а затем ладонь легко сомкнулась на моей талии.
Не жёстко, не властно — почти шутливо. Но я знала, что в этом жесте скрыто гораздо больше, чем просто игра: он проверял меня. И мне от его “проверок” становилось всё жарче, и сил хватило только отстраниться и прошептать сердито:
— Моя репутация была разрушена ещё тогда, когда в первое же утро заставили заниматься утренней практикой в компании сотни полураздетых мужчин!
Я запахнула полы накидки и скрестила руки на талии.
— Тогда тем более не о чем переживать? — Бьёрн остановился передо мной, заставив посмотреть ему в лицо.
В полумраке тихо мерцали его глаза и загадочно изгибались губы, и я снова терялась от желания сказать ему что-то дерзкое, чтобы поставить на место, и одновременно с этим желая поддаться и шагнуть в тёплые, согревающие объятия.
Кто из нас первый начал сегодня эту игру?
“…так что здесь тебе не одержать победу”
Внезапно опустившуюся темноту разорвал свет магических фонарей. Кто-то шёл навстречу, и мы с Бьёрном синхронно отпрянули друг от друга. Свет мешал разглядеть фигуры, однако ясно было, что это как минимум двое.
— Что, не спится? — хрипловатый мужской голос разорвал тишину, и я почувствовала, как по коже бегут мурашки.
Перед нами оказался высокий мужчина с проседью в волосах и в военной форме. Какой-то знатный командир? Какого демона ему тут надо? На вид, судя по морщинкам у глаз и губ, ему было сильно за пятьдесят, впрочем, все дарханы могут выглядеть не на свой возраст, а армейская выправка и стать делали моложе… и опаснее.
Под светом фонаря чётче проявились резкие черты его лица — высокие скулы, суровая линия челюсти, тонкие губы, которые едва дрогнули в насмешливой полуулыбке. Глубокие морщины у умных, цепких глаз выдавали не только годы, но и опыт в сражениях, бесконечные стратегические игры, долгие ночи размышлений, решения, от которых зависели судьбы городов и людей.
Но сильнее всего меня зацепили его глаза. Зелёные, с холодным блеском стали, с хищным прищуром человека, который привык просчитывать каждого, кто стоит перед ним. В них не было простого интереса, они исследовали, оценивающе, без жалости, без лишних эмоций.
Следующий за ним ивварский солдат опустил фонарь с зажжённым огнём, будто бы теперь им было достаточно света, чтобы разглядеть всех, кто шатается по улицам ночного монастыря.
Кто это? Дархан? Какой-то сильный маг?
— Генерал ди Арстон, — кивнул, приветствуя, Бьёрн, расправляя плечи и словно чуть загораживая меня от пробирающего до мурашек взгляда. — Чем обязаны?
— Хотим убедиться, что всё готово к приезду императора.
Генерал насмешливо, но привычным жестком коротко коснулся кулаком груди, приветствуя дархана как равного, однако я видела, что его внимание целиком привлекло мое лицо, в которое он вгляделся с испытующей пронзительностью.
Генерал ди Арстон. Ди Арстон. Я несколько раз мысленно повторила его имя, прежде, чем до меня наконец дошло, кто именно стоит передо мной.
И как завороженная я уставилась в его глаза снова.
Нет, не может быть.
Тот самый?!..
Тот самый ивварец, что однажды пришёл в мой дом. Дом моей матери, когда ей было всего двадцать. Тот самый Вальдер ди Арстон, маг, который во времена переворота и прихода к власти Сиркха силой заставил её выйти замуж, чтобы никто из наших не поднял мятеж, сопротивляясь захватчикам.
Мама мало говорила об этом, зато я знала случившееся от бабушки, папиной мамы. Именно мой отец, Риан ди Мори, стал тем камнем преткновения, о которой разбились в пух и прах попытки этого ди Арстона подчинить себе наш Юг и продолжать издеваться над теми, кого он пытался принудить к послушанию силой.
— Историческая встреча, не правда ли? — проговорил генерал, разглядывая меня с издевательским вниманием.
Я смотрела ему в глаза — зелёные, настороженные, пристальные, пугающе внимательные. Этот человек… Захватчик. Предатель. Тот, кто хотел сломить мою мать, и теперь он смотрит на меня. Как будто ждёт, что я сломаюсь.
Наверняка видит во мне мою маму, Ясмин ди Корса, какой она была, когда Вальдер пришёл в поместье со своей армией. Мы с мамой похожи как две капли воды, только характер у меня помягче, но глаза у нас точно один в один.
— Не могу сказать, что я счастлива этому знакомству, — процедила я, приподнимая подбородок. — Конечно, я наслышана о вас, генерал ди Арстон, — я нарочно сделала акцент на его звании, будто пробуя его на вкус — с лёгким сомнением.
Когда он пытался покорить наш Юг, он был всего лишь капитаном. И мама сожгла тростник и вышвырнула его прочь, отстояв себя, свои земли, своих людей… и свою любовь к отцу! Когда бабушка рассказала мне втайне эту историю, я возненавидела чужака всей душой, ещё даже не зная, жив он или нет. Думала, даже мечтала, чтобы кара богов упала на его голову и разнесла за все грехи, но…
Но он стоит передо мной. Жив. И даже стал генералом. Его губы дрогнули — почти улыбка — но он промолчал.
— Ты — словно её точное повторение, — Вальдер качнул головой. — Даже пугает.
Кровь забурлила: его голос, его тон. его спокойствие — всё это выводило меня из себя. Я подняла голову, с трудом выдавливая из себя улыбку.
— О да. Буду приходить вам во снах вместе с моей матерью, — усмехнулась я, чувствуя, как растущая ярость придает мне отчаяния и смелости. — Я знаю, что было в прошлом.
Я знаю, что ты сделал.
Но Вальдер даже не вздрогнул, не смутился, лишь медленно качнул головой, словно разглядывал не просто меня, а саму судьбу, что снова столкнула нас.
— Как будто обучение у дарханов идёт не очень успешно, — усмехнулся генерал, обращая свой взгляд на Бьёрна. Он до этого момента молчал, но теперь я почувствовала, как его ладонь легко коснулась моей. — Что скажете, сентар де Ларс? Что-то ведь здесь говорят о контроле разума и духа, м? Думаю, этой ученице еще предстоит большой путь…
— У меня есть имя, генерал ди Арстон, — не удержалась я, привычная к словесным поединкам на аристократических вечерах. — Меня зовут Кейсара ди Мори, и я хочу, чтобы вы его запомнили. — Я сделала паузу. — Думаю, вы запомните.
Вальдер уставился на меня в сгущающейся темноте, и только его глаза, казалось, зловеще мерцают во тьме. Я знала, что он один из сильнейших магов и верных псов императора, и переходить ему дорогу — было неразумно! Но также я знала, что он уязвим, что не просто разглядывает меня, он вспоминает.
Прошлое и настоящее встретились во мне, такая вот ирония Четырёх богов! И я это чувствовала. И то, что я тоже могу стать одной из ордена дарханов, дает мне не меньшие права заявлять о себе.
Бьёрн всё это время молчал, но теперь его лицо стало по-настоящему непроницаемым, и я почувствовала, как он выпрямился, как его присутствие наполнило пространство, словно разделяя нас с генералом невидимой границей.
Они оба стояли напротив друг друга — два мага, два воина, два человека, чья воля была закалена в войне и крови. Один служил императору, другой — ордену, но я не сомневалась, что в этом противостоянии их разделяли не только взгляды, но и что-то более глубокое, что сложно было выразить словами.
Но он не ответил сразу, словно нарочно хотел заставить генерала ждать, и когда он заговорил, его голос был низким, ровным, но в нём скользнула та ледяная усмешка, которую я уже начинала узнавать:
— Контроль — не в том, чтобы подавлять эмоции. Но думаю, генерал ди Арстон, что вы правы. И даже эта встреча — часть пути.
Бьёрн, предатель! Я резко повернула голову, намереваясь бросить ему взгляд, полный протеста, но Бьёрн уже чувствовал это — одно лёгкое прикосновение его пальцев к моей ладони, едва уловимое предупреждение, и холод пробежал по коже. Замолчи.