Теллиус почувствовал, как взгляд капитана метнулся в его направлении, пока ученики рассказывали о том, что произошло у них на глазах, сопровождая свой рассказ резкими колющими жестами в воздухе и показывая на Артура. Старик опустил взгляд себе под ноги, когда капитан наконец зашагал через весь двор к ним с таким видом, будто вот-вот лопнет от важности.
– Мальчик защищал меня, – сказал Теллиус, прежде чем капитан успел открыть рот. – Это трагический несчастный случай, а не преступление.
– Нет, вы хотите, чтобы я в это поверил, – презрительно процедил мужчина. – Итак. Мое имя – капитан д’Эстейн, я из Королевской стражи. У меня есть трое свидетелей, и все они утверждают, что вы с Мастером Аврелиусом были знакомы, что вы довели его до припадка ярости, а затем приказали мальчику зарезать его.
Сердце Теллиуса заколотилось быстрее. Неужели из-за шума и криков во время потасовки они не слышали слов Артура? Если так, то он мог бы найти выход.
– Я не мальчик, – твердо сказал Артур. – А голем.
– Ох, Артур, прекрати, – отрезал Теллиус. – Ты не мог найти менее подходящий момент?
– Кем бы – или чем бы – вы ни были, вы оба арестованы за противозаконное убийство, – сказал капитан д’Эстейн. – Вас обыщут, а затем отправят за решетку. Если у вас нет денег, чтобы нанять законного защитника, мы вам его предоставим. Суд над вами состоится не позднее чем через неделю с момента помещения под арест.
Капитан протараторил это быстро и равнодушно, словно эти слова ему приходилось повторять уже тысячу раз прежде. И все же по его глазам было видно, что голем в форме маленького мальчика заинтересовал его.
– Вы не имеете права арестовывать ребенка, которому нет еще двенадцати лет, – сказал Теллиус. – Его еще нельзя привлекать к ответственности за преступления.
– Да, если это действительно ребенок, – возразил д’Эстейн, разглядывая мальчика.
Теллиус махнул рукой.
– Это всего лишь игра, сэр. Артур – мой сын. Я ручаюсь за него. – Он почувствовал на себе взгляд мальчика, но не сводил глаз с капитана, больше всего желая, чтобы тот согласился.
Капитан д’Эстейн покачал головой.
– Не важно, что он такое. Трое уважаемых людей утверждают, что он заколол Мастера Аврелиуса насмерть. Нет, я не думаю, что могу его отпустить. Мой господин наверняка захочет взглянуть на ребенка. – Теперь из взгляда капитана улетучились остатки изумления, и он внезапно оживился. – Вперед, минейр. Не усложняйте жизнь нам всем. Мастер Аврелиус мертв, храни Богиня его душу. Город погрузится в траур, и я подозреваю, что мне придется выставить для вас охрану, чтобы уберечь от самосуда. Не усложняйте мою работу, особенно на глазах у вашего… сына.
Теллиус слегка склонил голову и в окружении стражей вышел на улицу. Новости разносились стремительно, и сотни глаз обратились на него. Теллиус почувствовал, как Артур протянул к нему руку, едва удержался, чтобы не отдернуть ладонь, но затем взял мальчика за руку. Они с Артуром оставили Двор Мастера позади, не оглядываясь на убитого ими человека.
Глава 7Элиас
Элиас снова поставил ноги на землю, когда клетку опустили, и выпрямился, чувствуя под ступнями покрытый толстым ковром пол. Он узнал генеральскую штабную палатку и вспомнил те несколько минут, что ему уже довелось в ней провести. Солдаты вышли наружу, и остался один Дидс, он посмотрел на него сквозь прутья решетки.
– Я обещал тебе один день, – сказал Элиас. – И вот я все еще здесь, все еще пленник.
Он удивился, когда Дидс отвернулся, слегка покраснев.
– Мне самому от этого не по себе, минейр. Я предпочитаю держать свое слово. Но ты должен понимать, временами это просто невозможно. Как я уже сказал, мне жаль.
– Есть новости о моей жене и дочерях? Хоть это ты можешь мне сказать? Доктору удалось их найти? Ну же, минейр Дидс. Ты ведь дал мне слово.
Кулаки Дидса сжались в коротком спазме, хотя Элиас не понял, от злости или от стыда. По лицу стрелка было сложно определить его эмоции. Дидс сделал шаг к нему, и Элиас подумал, что он хотел сказать что-то еще, но с дальнего конца палатки послышался стук шагов – кто-то направлялся к ним через пропитанную сыростью палатку, и это помешало Дидсу. Он отошел в сторону с непроницаемым лицом.
Элиас забыл обо всем на свете, когда узнал голос своей младшей дочки, шестилетней Алисы, которая увлеченно рассказывала что-то генералу, идя бок о бок с ним. Маленькая группа людей остановилась в какой- то дюжине шагов от клетки. Две дочери Элиаса что-то рассказывали генералу Джастану, глядя на него снизу вверх, а он внимательно слушал, прекрасно понимая, что Элиас все видит.
Элиас беспомощно просунул руку сквозь прутья решетки. Рев в его ушах заглушил все прочие звуки. Старшая дочь посмотрела в его сторону, и глаза ее расширились.
– Папочка! – удивленно воскликнула Дженни. Забыв о генерале, она бросилась к клетке. Элиас сжал ее ручонку, которая полностью утонула в его ладонях. Ручка оказалась такая маленькая, что его сердце сжалось.
– А что ты тут делаешь, пап? Тебя посадили в тюрьму?
– Ну, возможно, генерал Джастан объяснит, в чем дело, – сказал Элиас.
Он изо всех сил пытался говорить как можно спокойнее. Он даже выдавил улыбку, чтобы девочки не волновались, хотя выражение лица при этом вышло вовсе не добрым. Всю жизнь он был охотником, и во взгляде, обращенном к генералу, читалось предостережение: прольется кровь. Генерал посмотрел на него и кивнул, словно наконец утвердился в решении, в котором до сих пор сомневался.
– Дженни, милая. Иди к малютке Алисе, хорошо? Мы с твоим отцом играем в игру. Он должен угадать, чего я от него хочу, и я не могу отпустить его, пока он не угадает. Вот так, дорогая. Иди, постой рядом с сестренкой. До чего же вы обе очаровательные девочки.
– А где моя… – начал было Элиас. Он умолк, как только генерал Джастан резко помотал головой, почти с заговорщицким видом. К изумлению Элиаса, генерал приложил к губам палец.
– Она дома, минейр Пост. Мой доктор посчитал возможным отвезти этих милых девочек в наш лагерный госпиталь и вылечить их по дороге. А ваша жена осталась дома, она спит. Я… дам вам знать, когда она проснется.
По мрачному выражению лица генерала Элиас понял, что его жена была уже мертва, когда приехал доктор. Пальцы его сжались на прутьях решетки, ему хотелось завыть, заплакать, ударить кого-нибудь. Дженни первая уловила ярость и горе, вслед за ней догадалась и Алиса, несмотря на все его попытки держать себя в руках и улыбку сквозь слезы. Дженни начала всхлипывать и хотела снова подбежать к отцу, но генерал удержал ее за руку. Тогда она начала яростно вырываться, как кошка, которой прищемили лапу. Генерал Джастан выругался, когда девочка оцарапала его. Младшая, Алиса, испугалась и принялась громко плакать, шум разносился на всю палатку.
Элиас почувствовал, как жар гнева выжигает горе внутри него. Ярость вышла на первый план, и он еле сдержался, чтобы не ударить по прутьям решетки. Он знал, что ничего не может сделать. Он стоит на расстоянии фута от дочерей, но не способен никак им помочь. Вот что хотел донести до него генерал.
Дидс оказался прав, подумал Элиас, сделке быть. Его служба в обмен на жизни его дочерей. Он понял, почему Дидс так стыдился своего поступка.
– Ну-ну, Дженни, Алиса. Угомонитесь, – голос Элиаса перекрыл плач девочек. – Вы ведь в гостях. В любом случае думаю, что я знаю правильный ответ.
Генерал Джастан хлопнул в ладоши, и обе девочки от неожиданности перестали плакать. Алиса уставилась на него красными глазами, все еще всхлипывая.
– Видите, ваш отец очень умен! – сказал генерал, глаза его при этом сверкнули. – Теперь мне, разумеется, следует отпереть клетку.
Девочки заулыбались, шмыгая носиками. Алиса протянула к отцу пухлые ручки. Она была еще совсем малышкой и хотела, чтобы папа взял ее на руки. От этой картины все внутри у Элиаса сжалось от боли.
– Ну же, папочка. Не молчи! – сказала ему Дженни. Генерал уже не держал ее за руку, и она озадаченно переводила взгляд с одного мужчины на другого, будто что-то подозревая и пытаясь понять, что происходит.
– Боюсь, девочки, это наш секрет, – сказал генерал Джастан. – Ну, теперь бегите. Минейр Дидс проводит вас на кухню и найдет вам что-нибудь поесть. Еще бы, ведь вы наверняка умираете от голода! А с отцом вы встретитесь чуть позже, когда мы закончим нашу игру.
– Нет! – Дженни подбежала к решетке. Алиса хотела последовать примеру сестры, но Дидс схватил ее в охапку. Она вопила что было мочи, изворачивалась, пыталась вывернуться и вся покраснела. Стрелок вздрогнул, когда она взвизгнула ему прямо в ухо.
– Девочки, все хорошо! – сказал Элиас. – Успокойтесь. Я скоро приду. В конце концов, подумайте, что сказала бы ваша мама, если бы слышала вас сейчас! Все, хватит. Больше никаких кошачьих концертов.
– А ты придешь? Обещаешь? – спросила Дженни.
Он кивнул, хотя чувствовал на себе взгляд Дидса.
– Конечно, милая. Обещаю. Я приду за вами.
Дидс откашлялся и увел ее за собой, пока Алиса продолжала цепляться за воздух через его плечо, и крик ее разрезал воздух, словно пила свежесрубленную древесину. Они ушли, и снова воцарилась тишина.
Генерал Джастан шагнул к клетке.
– Прошу прощения за это… и жаль, что так вышло с вашей женой, минейр. Знайте, я сделал все возможное, чтобы спасти ее – хотя бы для того, чтобы она могла присматривать за вашими дочерями. В любом случае одну из женщин в лагере назначат им няней.
– Что вам от меня нужно? – спросил Элиас Пост. – Есть ли на свете хоть одно оправдание тому, что вы угрожали моим девочкам?
– Я не собирался пугать их, минейр. Можете поверить мне на слово, они не будут чувствовать здесь себя в опасности. Им никто не станет угрожать. Я просто хотел, чтобы вы знали: ваши дочки у меня. Вы не знаете всех отданных мною приказов. Возможно, вы и не захотите знать. Так или иначе, когда я выпущу вас из этой клетки, вы должны понимать: вы не можете убить меня и не можете сбежать. Это вам ясно? Моей задачей было найти способ заставить вас сидеть смирно – вас, человека, который может уклониться от любой угрозы. Стальные решетки – хорошая штука, но, сидя в клетке, пользы вы мне не принесете, верно? Мне необходимо, чтобы вы могли свободно передвигаться, путешествовать. Куда бы я вас ни отправил, ваши дочери будут прутьями вашей железной решетки, моей гарантией.