– У тебя есть мама, мальчик? – спросил Элиас, не обращая внимания на своего спутника. – Нет? У тебя нет семьи, о тебе некому позаботиться?
Артур помотал головой, и Элиас, нахмурившись, посмотрел на стрелка, который от нетерпения переминался с ноги на ногу.
– Не мальчик, – пробормотал Артур. Он помедлил, поразмыслив. – Артур.
Это слово расстроило его, и в глазах ребенка блеснули слезы. Элиас почувствовал, что жестокость, взращенная в его душе за последние дни, понемногу стала уходить. Мальчик был совсем не похож на его сына, но это – не главное.
– А у меня две дочки, Артур, две девочки, которые совсем недавно потеряли родного брата. Если хочешь, можешь пойти со мной… ненадолго. Но только если сам хочешь, хорошо?
Артур, повертел головой, а потом кивнул и шагнул к Элиасу.
– Ты что, спятил? – воскликнул Дидс.
– Дворец пылает, минейр Дидс, если вы еще не заметили. Я не брошу беспомощного ребенка в здании, которое вот-вот сгорит.
Элиас двинулся вперед, а Артур скованно зашагал рядом с ним. Дидс, мрачнее тучи, шел за ними следом.
Они покидали комнату за комнатой. Здесь было нечем дышать: королевские покои заволокло пороховым дымом. Пламя лизало занавески. Пожар разгорался: огонь перескакивал с одного полированного деревянного стула на другой.
Уже занялись ковры, а через несколько минут потемнели стены. Краска мгновенно облупилась и потрескалась от распиравшего их жара.
Когда Элиас с Дидсом вывели Артура во двор, ревущая толпа пребывала на грани безумия. Горожане, пришедшие поглазеть на короля, были вынуждены наблюдать, как лорды и леди прыгали с балкона с высоты пятидесяти футов, ломали ноги и лодыжки, однако продолжали звать стражу на помощь, превозмогая жуткую боль.
На глазах у всех грузный лорд Альбус повернулся спиной ко двору и что-то неразборчиво кричал, а затем яркая вспышка пламени озарила ночное небо, словно огромный парус развернулся на мачте корабля.
К тому времени все гуляки разглядели языки огня, пылающие на верхнем этаже и даже кое-где прорывающиеся сквозь черепицу крыши. Дворцу пришел конец, и горожане Дариена разрывались между порывом спасаться бегством и желанием созерцать огонь и разрушение, чтобы иметь возможность похвастаться впоследствии тем, что они присутствовали на том самом празднике жатвы и видели, как королевский дворец сгорел дотла.
Просочиться сквозь такую толпу было изнурительно. Тысячи мужчин и женщин стояли, изумленно разинув рты и вылупив глаза, наблюдая за пожаром, а Элиас, Дидс и Артур прорывались вперед. Та еще работенка, и не важно, надо ли было просить зевак посторониться или следовало просто расталкивать локтями тех, кто не желал сдвинуться с места. С угрюмыми лицами Дидс и Элиас загораживали Артура, прокладывая себе дорогу. Наконец они добрались до главных ворот и решили чуть-чуть передохнуть.
Еще недавно тут царила суета. Теперь же, когда небо осветилось пламенем полыхающего дворца, целый город, похоже, собрался в западной части.
Дидс заприметил двух солдат на ближайшем перекрестке. Они были облачены в белые накидки Бессмертных генерала Джастана. Дидс кивнул в их сторону и тихо сказал Элиасу:
– Начинается.
– Легион что, прибывает сегодня? – спросил Элиас.
– А ты как думал? Разумеется, сегодня. Ведь именно поэтому мы с тобой здесь, Элиас! Король мертв. Да, мы не собирались устраивать во дворце пожар, но генерал Джастан верил в тебя даже больше, чем я сам. Он ведь свернул лагерь и повел легион к городу. Марш-бросок на последние несколько миль они начали на закате. Сейчас они у внешних городских стен, ждут приказа генерала – к тому же так безопаснее. Лучшие из солдат держат ворота открытыми и начинают занимать свои места на перекрестках. Я не удивлюсь, если ночью они проявят жесткость, но к утру в Дариене будет новый король. Это наше время, Элиас. Вот увидишь.
– Я не хочу ничего видеть, Дидс. Я хочу лишь одного: чтобы мне вернули дочерей.
Почему-то Дидса злило то, как Артур Квик вертит головой, переводя взгляд с одного своего спутника на другого, пока они разговаривали поверх его головы.
– Я тебе уже десять раз повторил, ты получишь их назад, генерал свое слово держит. Получишь. Вряд ли сегодня ночью. Но даже если бы генерал Джастан оставил лагерь на том же месте, то ты тоже не получил бы их сегодня, понимаешь? Так что не жалуйся. Я не нарушил заключенную с тобой сделку. Не нарушил. Тебе нужно всего лишь вернуться в таверну и окунуться в поилку для лошадей. Ты с ног до головы в крови. Люди не разбегаются от тебя в ужасе лишь потому, что принимают это за костюм.
Пока Дидс говорил, кто-то закричал, однако причиной тому был вовсе не Элиас. Обыкновенные мужчина и женщина наткнулись на одного из Бессмертных. В ответ солдат двумя быстрыми движениями вспорол мужчине живот. В толпе на мгновение повисла оглушительная тишина, а затем женщина налетела на солдата, пытаясь выцарапать ему глаза. Лицо солдата покрылось красными пятнами, и он отреагировал со всей жестокостью: ударил мечом по ее шее. Женщина рухнула на землю рядом с трупом своего спутника, вокруг нее расплывалась черная лужа крови. Прохожие в панике заверещали, а те, кто все видел, начинали реветь от ярости.
– Все это может мерзко обернуться, – проговорил Дидс.
– Это уже мерзко, – отрезал Элиас. – С каких пор солдаты нападают на безоружных людей? Это и есть план, которым ты так гордишься? Таким людям не нужен командир, Дидс, ты это понимаешь? Как только они поймут, в чем дело, они станут сопротивляться.
– Пасти овец – это явно не твое, минейр, – ответил Дидс. – Несколько прецедентов, конечно, будет, я не спорю. Мне бы хотелось, чтобы этого не происходило. Но мы с тобой оба понимаем, что не всех можно запугать. А вот после того, как все естественно возникшие лидеры исчезнут, остальные будут подчиняться тому, кому следует. В город сейчас стекаются тысячи солдат, Элиас. В ближайшие часы город будет охвачен страхом, хаосом и, разумеется, прольется кровь. И все же, когда люди увидят, что генерал Джастан Олдан Эйрис прибыл, чтобы восстановить порядок, думаю, они обрадуются. Неприятно лишь то, что во дворце случился пожар. Смею предположить, генералу придется выбрать другое здание, чтобы обосноваться там.
– Я никогда не пас никаких овец, – устало сказал Элиас.
В это время толпа продвигалась мимо двух солдат, украдкой косясь на мертвые тела и не поднимая взглядов от мостовой. За одну эту ночь Элиас видел больше смертей, чем за всю свою жизнь. Он поймал несколько испуганных взглядов, когда люди проходили мимо него. Он знал, что весь перепачкан кровью, чувствовал зуд на коже, так как кровь продолжала впитываться. От этой мысли ему стало дурно. Он убил кучу людей и до смерти устал. Ему хотелось, чтобы эта ночь поскорее закончилась. Вместо этого, похоже, ему придется стать свидетелем вторжения.
Часть вторая
Глава 15Варианты
На лице леди Саллет не осталось и тени доброжелательности, как только она посмотрела на сидящего напротив нее человека. Он не был ей другом и наверняка это понимал. Но, несмотря на все, она с удивлением заметила, что отчего-то он ей нравится. Чувство было странное и необъяснимое, словно комната наполнилась ароматом роз из детства.
Теллиус терпеливо смотрел на нее, гадая, чем же это закончится. Карт у него в рукаве не осталось, по крайней мере, он не мог ничего припомнить, так что оставалось только ждать и наблюдать. Он не строил больших надежд – теперь, когда его заперли в камере. При дневном свете имение Саллет, должно быть, выглядит великолепно, но его доставили сюда в сумерках. Он не видел ничего, кроме мешка на голове, пока его башмаки отстукивали шаги по каменным ступенькам. Вдобавок ко всему он даже не знал, в какой части города находится, – поместье могло быть где угодно.
Внутри камеры стоял лишь один маленький, прикрученный к полу стол с приваренными к его поверхности стальными петлями. Цепь была продета сквозь петли и смыкалась вокруг запястий пленника. Он не мог ни встать, ни повернуться, а потому изо всех сил пытался выглядеть расслабленным, а вовсе не перепуганным и измученным стариком, у которого почти не осталось сил.
Леди Саллет была привлекательной женщиной, если не сказать больше. Широкие плечи, чистая кожа и темно-синие глаза. Не худшее зрелище в Дариене. И камера точно не самая плохая. Теллиус едва заметно покачал головой, чтобы отогнать эту мысль, и женщина с интересом нахмурилась. Старик знал, что ее нельзя недооценивать. Леди Саллет принадлежала к немногочисленной касте лидеров семей, тех людей, в чьих руках была сосредоточена большая власть. Она занимала положение столь высокое, что за все годы, проведенные в Дариене, Теллиусу удалось лишь пару раз мельком ее увидеть на грязных городских улицах. Ходили слухи, что даже сам король – всего лишь ее марионетка, хотя Теллиус полагал, что это слишком. Ни один закон не мог быть принят без личной печати короля Йоханнеса. Наверняка это давало королю право отказаться, пусть даже он ни разу им и не воспользовался.
Она уселась напротив старика, подобрав полы платья и разгладив складки движениями столь отточенными, что они напоминали ритуал. Наконец она закончила и подняла голову, пронзив его взглядом своих темных глаз. По рукам Теллиуса пробежали мурашки.
– Если не брать во внимание… все это, – начала леди Саллет, жестом указав на его стариковские морщины и въевшуюся в кожу грязь, – вы кажетесь человеком цивилизованным. Вы заключили с моим племянником договор на некую сумму золотых монет, следовательно, вы не испытываете особой привязанности к этому… ребенку-голему. Все, чего я прошу, – это сказать мне фразу, которая должна сковать его узами подчинения, и ничего более. Взамен я дам вам вдвое больше того, что вы получили, и позволю покинуть город сегодня же ночью.
Положив ладони на колени, она откинулась чуть назад от стола в ожидании ответа. Теллиус опустил глаза на цепи, проклиная себя за глупость. Зачем он только вздумал вернуться в мастерскую? Разве все эти медали и кольца сравнятся по стоимости с его жизнью? Но все-таки женщина не хотела убивать его, в противном случае он был бы уже мертв. У него оставалось единственное преимущество: лишь он один да Артур знали, что никакой особой фразы не существует, нет никакого магического приказа, который заставил бы мальчика подчиняться. Артур станет слушаться, только если сам так решит, или же не станет вовсе.