– А где Лэндон?
Я помотал головой.
– Что случилось?
– Вы с Трентом случились! – заорал я, но тут же понизил голос. – Он и так на меня злился, а потом вы с Трентом начали надо мной смеяться, и это стало…
– Я над тобой не смеялся.
– Но ты рассказал Тренту о том, что видел в раздевалке.
Чип вздохнул.
– Да.
– Я не понимаю – зачем? – Я давился словами, но продолжал: – Я думал, мы друзья.
– Потому что ты мне нравишься, ясно? – Чип сглотнул. – Ты мне нравишься, и я говорил о тебе с Трентом, потому что не мог выкинуть тебя из головы. Мы были в раздевалке одни, и ты был такой красивый. Ты и сейчас красивый. Красивый, веселый, заботливый и добрый. Ты самый милый человек из всех, кого я знаю. И я с ума сходил из-за того, что причинил тебе боль. И быть так близко к тебе тоже было невыносимо.
Чип положил руку мне на колено и сжал, но я решительно убрал ее.
– Не трогай меня.
– Но…
Я не верил Чипу.
Если я ему нравился, почему он так со мной обращался?
Пульсар в груди дестабилизировался и взорвался.
– Это тебе не какой-нибудь сериал, в котором ты можешь годами издеваться надо мной, а потом просто поцеловать и заявить: «Угадай что? Все это время я был геем!» В реальной жизни так не бывает.
– Я квир. Парни мне тоже всегда нравились, – прошептал Чип. – И я никогда не пытался тебя поцеловать. Я над тобой не издевался.
– Зато молча наблюдал за тем, как это делает Трент. Стоял и слушал, как он отпускает расистские шуточки. Придумывает гомофобные прозвища. И ни разу не пытался его остановить.
– Трент не гомофоб. Он знает, что я квир.
– Можно дружить с квирами и быть при этом гомофобом.
Чип шмыгнул носом.
Сложно было понять, плачет он или всему виной дождь.
– Ты поэтому посоветовал мне уволиться?
– Что?
– Хотел, чтобы я меньше времени проводил с Лэндоном?
– Нет! Я бы никогда… Ты ходил такой грустный. А я всего лишь хотел, чтобы ты стал счастливым, правда.
– Зачем я вообще тебя слушаю? Ты ничем не лучше Трента.
– Прости. Я не знал. Я заставлю его оставить тебя в покое, обещаю.
Циприан Кузумано так ничего и не понял.
Дело было не в том, как обращался со мной Трент.
Дело было в том, как относился ко мне сам Чип.
Вдали показались огни бабулиной «камри». Она заехала на парковку и посигналила.
Я вздохнул и встал.
– Дарий? – окликнул меня Чип. – Прости. Я не хотел тебя обидеть. Мне очень жаль.
Чип всегда говорил, что ему жаль. Но его действия говорили об обратном. Он ни капли не изменился.
Я вытер лицо и откашлялся.
– Ага, ладно.
Что еще я мог сказать?
Пожалуй, ничего.
День психического здоровья
В понедельник утром мама постучалась ко мне в комнату.
Я перевернулся в кровати и застонал.
Я отключил будильник, когда нужно было вставать на пробежку, и снова уснул, несмотря на шум просыпающегося дома.
Хотя нет, сначала я набрал Сухраба.
Снова.
А он снова не ответил.
И вот тогда я упал в кровать.
Мама опять постучалась.
– Дарий?
– Чего?
Она приоткрыла дверь и заглянула в комнату.
– Ты в порядке?
Я вздохнул.
– Можно у меня сегодня будет день психического здоровья?
В последний раз я устраивал себе день психического здоровья осенью в девятом классе, когда врач выписал мне новый препарат от депрессии и каждое утро, когда приходило время одеваться, у меня случались панические атаки.
Папа истово верил в силу этих дней.
Мама вошла и села на краешек кровати. Убрала мне волосы с глаз и положила руку на лоб, словно могла определить состояние моей психики как температуру.
– Уверен, что завтра не станет хуже?
У нее были причины сомневаться. Иногда день психического здоровья позволял перевести дух и встать на ноги. Но иногда, прикрываясь днем психического здоровья, ты просто откладывал встречу с чем-то неприятным. И чем дольше ты это откладывал, тем серьезнее становилась проблема.
– Не исключено, – признал я.
Мы с ней почти не обсуждали школьный бал.
Я сказал только, что поругался с Лэндоном.
А потом поругался с Чипом.
– Смотри, если хочешь остаться дома, оставайся. У тебя еще есть время подумать. Я загляну перед выходом.
– Спасибо, мам.
Она поцеловала меня в лоб.
– Люблю тебя.
Похоже, разговор с мамой подействовал, потому что я нашел в себе силы вылезти из кровати и собраться в школу.
Весь день я старательно избегал Чипа. Вечером нам предстояла игра, и до нее нужно было успеть сделать домашку – в пятницу меня ждала контрольная по немецкому, – но я знал, что не могу пойти в «Чертоги разума».
В паре кварталов от школы располагалась публичная библиотека. Я нашел свободный столик в дальнем углу, рядом с детским читальным залом, в котором малыши как раз слушали сказку.
Мое внимание привлекла милая девочка в розовом комбинезоне. Я помахал ей и заметил, что лак на указательном пальце слегка облез. Мне нужно научиться ухаживать за маникюром.
Девочка помахала мне маленькой ладошкой и убежала.
А я подумал об Эви и о том, как нам было хорошо вместе.
Интересно, с дядей Трентом ей тоже хорошо?
Потом я подумал о Чипе и о том, как хорошо мне было с ним.
Зря я позволил себе ослабить защиту.
Мысль об этом жалила сильнее всего.
Я ведь знал, что Чип за человек, но представлял его таким, каким хотел видеть.
Я был ужасно в себе разочарован.
По традиции перед игрой тренер Бентли собрала нас в Круг. Я втиснулся между Диего и Бруно, подальше от Чипа, который, как обычно, встал рядом с Гейбом и Джейденом.
Джейден удивленно на меня посмотрел, но я сделал вид, что ничего не заметил.
А еще я старательно не замечал, как Чип пытается поймать мой взгляд.
И что его волосы, как правило безупречно лежащие даже в конце длинного школьного дня, пребывали в полнейшем беспорядке. И уголки губ были опущены, так что его неизменной предматчевой улыбкой даже не пахло.
Один за другим ребята брали слово, но я никак не мог сообразить, что сказать. В голове было совершенно пусто.
Бруно сказал:
– На школьном балу я переживал, что у меня плохо пахнет изо рта, и Кристиан дал мне жвачку. Спасибо, Кристиан. Хизер тоже просила тебя поблагодарить.
Все захихикали, а у меня желудок словно в узел завязался.
– Хм. – Настала моя очередь. – Что-то я туплю. Простите.
Теперь все смотрели на меня, и мне стало не по себе.
– Выходные были откровенно дерьмовыми. Но я рад, что у нас сегодня игра и я могу хоть что-то сделать. Так что спасибо вам всем за сегодня.
Кто-то из ребят кивнул, но большинство продолжали с любопытством на меня таращиться или поворачивались к соседям, словно хотели посплетничать. Спасла положение тренер Бентли.
– Рада, что мы можем поддержать тебя, Дарий, – сказала она, и шепотки смолкли.
Диего неожиданно поблагодарил меня за то, что я одолжил ему пару носков на прошлой неделе. Я и думать об этом забыл.
– Без проблем, – кивнул я.
Наконец очередь дошла до Чипа:
– Дарий сказал мне кое-что, что я не хотел слышать. Но мне это было нужно. Так что спасибо.
Я вскинулся, но Чип стоял зажмурившись, словно боялся того, что может случиться.
Так что я опустил взгляд и ответил:
– Рад, что помог.
Сердце глухо стучало о грудную клетку, в ушах шумело.
Несколько секунд вся команда наблюдала за нами.
Но потом заговорил Джейден, и Круг пошел своим чередом.
Тонкости стратегии полузащиты
В среду после тренировки и очередного тщательно выполненного маневра уклонения от Чипа – тут стоит сказать спасибо Джейдену, который заметил, что в последнее время между нами не все ладно, и втянул Чипа в разговор о тонкостях стратегии полузащиты, – я сел на автобус до «Роуз Сити».
В животе у меня гудел рой звездных остатков.
Я должен был что-то сделать.
Сухраб не отвечал на мои звонки, папа все еще был в депрессии, а с Чипом теперь вообще все стало непонятно. Но Лэндон никуда не делся, и нам нужно было поговорить.
К тому же мама попросила купить эрл грей (обычный, не нитро), а у меня заканчивался марокканский мятный чай, который постоянно пили бабушки.
Когда автобус остановился, я вытащил велосипед и покатил его к «Роуз Сити». Прошло много времени с тех пор, как я последний раз пользовался входом для покупателей.
Стоявшая за кассой Алексис приветливо помахала мне, когда я вошел. Я помахал в ответ и направился к стеллажам.
Было непривычно снимать коробки с полок, а не расставлять их.
– Чай закончился? – спросила Алексис, когда я выложил пачки на прилавок.
– Ага. – Я оглянулся на дегустационный зал. – А Лэндон здесь?
Алексис кивнула.
– Думаю, они скоро закончат.
– Круто.
Я привалился к стене и стал жевать завязки капюшона.
– Пожалуй, закажем две коробки. Ну, может, три, – бросил через плечо мистер Эдвардс, выходя в торговый зал. А потом обернулся и увидел меня. – А, это ты, Дарий.
– Здравствуйте.
– Рад тебя видеть.
– И я.
Мистер Эдвардс грустно улыбнулся, не размыкая губ.
– Он там.
– Спасибо.
Я постучал по косяку.
– Привет.
Лэндон чуть не выронил гайвань, который держал в руках.
Стремительно краснея, он поставил посуду в раковину.
– Привет.
Мы долго стояли и смотрели друг на друга, не говоря ни слова.
Когда молчание стало невыносимым, я вошел в дегустационный зал и закрыл за собой дверь.
Плечи Лэндона поникли.
– Я все испортил.
– Думаю, мы оба постарались.
– Прости, что бросил тебя на танцах.
– Лучше попроси прощения у моей бабули: ей пришлось ехать за мной в десять вечера.
Лэндон скривился.
– Прости, что я давил на тебя. Я не собирался. Только хотел, чтобы мы стали ближе. Физически.