Говард Ф. Лавкрафт родился 20 августа 1890 года в Провиденсе, штат Род-Айленд, США. Его предки были богатыми английскими переселенцами[152]. С самого детства жизнь Лавкрафта была наполнена трагическими событиями: ему было всего три года, когда его отец, Уинфилд Скотт Лавкрафт, начал страдать от психического расстройства. Родителя мучали галлюцинации, и он был помещен в психиатрическую больницу Батлера, где умер спустя пять лет.
Говарда воспитывала его мать (Сара Сьюзан Филлипс Лавкрафт), бабушка и две тети по материнской линии. Мальчик увлекался чтением и достаточно рано проявил талант сначала к запоминанию, а потом и к написанию стихов – первую поэму он сочинил в шесть лет. Дедушка, поощряющий любовь внука к книгам, часто рассказывал ему страшные сказки, которые придумывал сам. Это были лишь маленькие семена, из которых вырастет настоящий писательский талант.
Говард, будучи слабым и болезненным ребенком, часто пропускает школу и еще больше погружается в чтение книг из библиотеки деда, расположенной на чердаке. Он страдает от парасомнии (расстройства сна), и часто его посещают кошмары: сны наполнены жуткими чудовищами. Позже чудовища обретут свою жизнь и имя – «Ночные Мверзи»[153], где они описываются как человекоподобные существа без лиц, с черной кожей, рогами, хвостами и крыльями летучей мыши.
Смерть дедушки в 1904 году нанесла мальчику тяжелый удар, а его семья из-за плохого управления имуществом оказалась в трудном финансовом положении. Дом был продан, и Лавкрафт с матерью были вынуждены переехать в более скромное жилье. Еще много лет Говард жил под присмотром матери[154]. Изначально Лавкрафт мечтал стать астрономом, но пришлось отказаться от этой идеи[155], так как он был не силен в математике. После этого Говард полностью посвящает жизнь чтению и писательству.
В 1913 году он пишет заметку в pulp-журнал[156]The Argosy, где критикует слишком романтичные истории Фредерика Джексона. Эта заметка становится началом настоящих дебатов в разделе «Письма читателей». Жаркая полемика не ускользает от внимания «Объединенной ассоциации любительской прессы», и вскоре эта организация просит Лавкрафта присоединиться к ним. Начинающий автор принимает приглашение, и вскоре из-под его пера выходит множество стихов и рассказов. Первая публикация в журнале Ассоциации происходит в 1916 году – печатается рассказ «Алхимик». Параллельно с этим Лавкрафт с 1915 по 1923 год выпускает собственную газету The Conservative («Консерватор»), где он и другие журналисты-любители публикуют статьи о политике[157], обществе и литературе, а также стихи и короткие рассказы.
От любителя к автору
Из-за тяжелой депрессии и приступов истерии мать Лавкрафта в 1919 году была помещена в больницу Батлера – ту же больницу, где ее муж провел последние годы жизни. Там в 1921 году она умерла в результате послеоперационного осложнения: эти события еще больше омрачили жизнь Говарда, который тем не менее уже активно публиковался в 1919 году[158].
В его ранних работах четко прослеживается влияние творчества Эдгара Аллана По[159]. Деньги, которые он зарабатывает на этих рассказах, и полученное им скудное наследство не позволяют Лавкрафту поддерживать нормальный образ жизни. Но гордость – он придает большое значение правилам поведения английского джентльмена – мешает ему соглашаться на мелкие заказы, чтобы получать хоть какую-то оплату: Говард считает, что такая работа недостойна статуса автора.
В этот период жизни он познакомился с Соней Грин, членом конгресса журналистов-любителей. Они полюбили друг друга, поженились в 1924 году и переехали в Нью-Йорк, район Бруклин.
К сожалению, из-за финансовых проблем Соне пришлось закрыть шляпный магазин. К тому же она внезапно заболела, а доходов Лавкрафта было недостаточно, чтобы содержать их обоих. Его жена вынуждена была искать подработку, в итоге ей пришлось переехать поближе к месту новой работы, оставив Лавкрафта одного в квартире. Через несколько лет Говард и его жена расстались.
И хотя изначально Лавкрафт рад переезду в Нью-Йорк, позднее он каждый день жалеет об этом решении. Будучи бедным, он худеет с пугающей скоростью. Говард продолжает писать для бульварного журнала Weird Tales. Последней каплей становится ограбление, жертвой которого он стал. Он уезжает из Нью-Йорка и возвращается в Провиденс, где проводит последние десять лет жизни – самое плодотворное время в его писательской карьере[160].
Он также вел увлекательную переписку с другими авторами и будущими писателями, например с двумя коллегами из Weird Tales: Кларком Эштоном Смитом (автором более ста рассказов в жанре ужасов и научной фантастики) и Робертом Ирвином Говардом (создателем Конана). Еще он переписывался с Робертом Блохом («Психо»), а позже и с Августом Дерлетом. Эту группу друзей стали именовать «Кругом Лавкрафта», имея в виду взаимное влияние, которое участники группы оказывали друг на друга. Писатели без стеснения и колебания опирались на идеи и мифологические элементы, созданные автором из Провиденса, и Лавкрафт был не против, более того, друзья отвечали ему тем же.
Несмотря на восхищение некоторых поклонников и на большое количество заказов для Weird Tales, Лавкрафт все еще с трудом зарабатывал себе на жизнь. Он слишком чувствительно относился к критике и был очень не уверен в себе[161], поэтому Говард отказывался от предложений разных изданий, заинтересованных в его произведениях, и даже не стал публиковать несколько рассказов[162], хотя они могли бы быть весьма успешными. Он продолжал жить в бедности и тревогах. Кажется, что в 1936 году подул ветер перемен, когда молодой издатель Джулиус Шварц согласился опубликовать повесть «Хребты безумия»[163], разделив ее на три части и напечатав в Astounding Stories (еще одно бульварное издание). Затем в июне был выпущен еще один рассказ – «За гранью времен». Обе публикации принесли автору неплохой гонорар, возможно самый большой за всю карьеру.
Однако в том же месяце его друг Роберт И. Говард совершает самоубийство, что безумно расстраивает Лавкрафта. Одновременно с этим писателя начинают мучить боли в животе. В начале 1937 года у Говарда обнаруживается рак тонкой кишки, от которого он скончается 15 марта этого же года, даже не представляя, какое признание он получит после смерти.Последователи Лавкрафта
Говард Лавкрафт во многом обязан известностью одному корреспонденту, Августу Дерлету, которому в 1937 году было 28 лет. С помощью Дональда Уондри, своего друга-писателя (без которого, кстати, «За гранью времен» никогда не был бы издан), Дерлет начал публиковать рассказы Лавкрафта, которые остались после смерти Говарда в виде рукописей. Зря Лавкрафт не решился издавать их при жизни… Для этого два партнера в 1939 году решают основать собственное издательство – Arkham House[164]. Уондри и Дерлет, таким образом, сыграют ключевую роль в посмертном признании Лавкрафта. Август в этом деле заходит так далеко, что сам дописывает незаконченные тексты Лавкрафта или даже пишет новые рассказы на основе созданных автором задумок. Пройдя через поток критики и недовольства, автор расширяет загадочную космическую вселенную, созданную Говардом Филлипом, объединяя ее в сборник под сбивающим с толку названием «Мифы Ктулху»[165], ведь существо в заголовке не является главным созданием Лавкрафта – если, конечно, выделить некую иерархию персонажей этого писателя.
Критики, в том числе Дирк Мосиг и Ричард Луис Тирни, недовольны Августом Дерлетом, который извратил вселенную Лавкрафта, внеся понятия морали и манихейства[166] в космогонию, некогда свободную от человеческих воззрений и никогда не стремившуюся быть абсолютно понятной[167].
Как бы то ни было, именно благодаря известности, принесенной Arkham House, значимость Говарда Лавкрафта продолжала расти. Множество знаменитых авторов напрямую заявляли о влиянии, которое Лавкрафт оказал на них: писатели Стивен Кинг («Сияние», «Мгла», «Мешок с костями») и Клайв Баркер («Эвервилль», «Восставший из ада»), или деятели кино Джон Карпентер («Нечто», «В пасти безумия») и Гильермо Дель Торо[168] («Хребет дьявола», «Лабиринт Фавна», «Хеллбой»).
Постепенно труды Лавкрафта находят сильный отклик среди поклонников хорроров, которые видят в них работу мощного воображения. В 1981 году группа энтузиастов выпускает ролевую настольную игру «Зов Ктулху», созданную Сэнди Петерсеном, и ее популярность до сих пор не падает. Многие настольные, ролевые или даже видеоигры[169] используют мифологию Лавкрафта, вдохновляются ею или же ссылаются на нее. Его произведения признаны неотъемлемой частью поп-культуры, а идея о разрастающемся кошмаре прочно ассоциируется с Лавкрафтом. Однако упомянуть только одну эту идею будет недостаточно: она не отражает всю глубину его творчества, которое, опираясь на слабости и пороки человеческого духа, смогло раздвинуть границы игры на страхах.
Нечто из иных миров
«Страх – самое древнее и сильное из человеческих чувств. И самый древний и самый сильный страх – страх неведомого».
Эта цитата Лавкрафта отлично отображает направление его произведений. Однако у него неизвестность не означает неясности или незнания конкретных фактов. Лавкрафтианское неизвестное – это что-то, пришедшее из космоса, нечто трансцендентальное: человек – всего лишь маленькая пылинка во вселенной, которой когда-то управляли неописуемые космические существа, о которых большинство людей даже не подозревает. Такие высшие существа из других звездных измерений называются Великие Древние. Их останки покоятся в затонувших или погребенных под землей руинах тысячелетних городов, а влияние ощущается в самых ярких кошмарах. В «Зове Ктулху» мы можем прочитать следующее: «Так что даже сейчас Они разговаривают друг с другом в своих могилах. Когда, после бесконечного хаоса, на Земле появились первые люди, Великие старейшины обращались к самым чутким из них при помощи внедрения в них сновидений, ибо только таким образом мог Их язык достичь сознания людей»