– Не путаю, – бабулька снова раскрыла дверь. – Я милиции то же самое сказала, а мне не поверили, ответили, в дом престарелых пора. А я видела, молодой человек! С крыши, с крыши как сиганет! Она как куколка упала! А он убежал!
Уши заложило, я уже плохо воспринимал, что говорила бабка. Прыгнуть с крыши, напасть на человека и убежать – такое не под силу обычному человеку. А вот игроку… Но что такого успела узнать Марина, если за нее так плотно взялись? Дело в флешке, что она получила от Бунши? Или это касается не только ее, а и всех нас, и мне теперь тоже стоит ожидать нападения?
– В какой она больнице, знаете? – требовательно спросил я.
– В четвертой, – ответила соседка.
Несвязно поблагодарив ее, я пулей понесся вниз по ступенькам, на ходу вызывая еще одно такси. Сколько же я уже сегодня наездил?
Четвертая городская больница была одной из самых крупных – почти всех больных и пострадавших везли сюда. Не лучшее место, конечно, но врачи, говорят, здесь вполне ответственные.
– Мне к Бобиной. Где она? – несмотря на резкость реплики, сунутая в окошко купюра исправила впечатление, и молоденькая регистраторша оперативно нашла нужную запись, сообщив мне номер палаты.
Быстро поднявшись на лифте и найдя нужную палату, я распахнул дверь, ища Марину взглядом. Тяжелый больничный запах ударил в нос, на меня тут же обернулись семь пар глаз. Ничего себе, тут восемь человек сразу лежат! А вот, кстати, и Марина.
– Здравствуйте! Извините, я к Бобиной.
– В кому впала, переводят ее сегодня в отдельную палату, – осторожно подала голос женщина лет сорока с короткой стрижкой.
– Как в кому?! – брякнул я от неожиданности.
Вот тебе и нападение с крыши…
– Здравствуйте, дамы! – раздался незнакомый голос. – Разрешите?
Вопрос относился ко мне. Обернувшись, я увидел мужчину лет тридцати, хорошо одетого и пахнувшего дорогим одеколоном. Светловолосый красавчик с правильными чертами лица и ямочкой на подбородке. Прямо Брэд Питт в молодости…
Анатолий «Алан» Сачко, Игрок, уровень 84
Игрок! Быстро покосившись на меня, он прошел в палату, прямиком к лежащей неподвижно, укрытой одеялом до подбородка и бледной как полотно Марине.
– Анатолий, – обратился я к нему. Он в этот момент склонился над кроватью, и в воздухе рядом запульсировал светом белый чемоданчик с красным крестом. Алан сделал пасс руками, аптечка мигнула ярче, и Марина под одеялом шевельнулась. Но не очнулась – даже веки не затрепетали. Ладно, все равно понятно, что это не враг…
– Алан! – повысил я голос.
Закончив свое дело с аптечкой, он нехотя обернулся. Похоже, не очень рад меня этот тип видеть.
– Выйдем? – смерив меня оценивающим взглядом, предложил он.
– Что ты только что сделал? – спросил я в коридоре, одновременно припоминая, что Марина упоминала Алана как своего наставника в игре… Интересно – только наставника, или?..
– Убирайся отсюда, – вместо ответа приказал глава бывшего клана Марины. Да что же такое, второй раз за день меня выгоняют!
– С чего вдруг? – удивился я. – Ты, что ли, в этой больнице хозяин? Я хочу помочь, мы с ней знакомы…
– Я знаю, что вы знакомы! – перебил он. – Из-за тебя она теперь может умереть!
– Из-за меня? Не тащил я ее в то подземелье – скорее она меня туда тащила!
– Я сказал, уходи отсюда. И не появляйся больше! Забудь дорогу к Марине, если не хочешь, чтобы мы растерли тебя в порошок. Это нетрудно сделать с таким как ты… Все понял? Иди!
Очень хотелось врезать ему в ухо. Я бы, пожалуй, так и сделал, и наплевать на восемьдесят четвертый уровень… Вот только от этого не было никакого толку. Пользы не принесет ни малейшей, разве что злость на ком-то сорву. Нет, так не дело. Нужно действовать мозгами, а не кулаками. Как минимум – сначала действовать мозгами. Поэтому я просто развернулся и пошел к лифту.
– Помочь он хотел. Да что ты можешь!
За спиной хлопнула дверь – он вернулся в палату. Идиот. Что я могу? Начнем с того, что это я нашел подземелье «Тотема». И доверилась Марина не твоему клану и не тебе, что бы там у вас ни было раньше, а мне.
Ладно, переживу обиду с досадой, не впервой. Что я могу… Теперь-то уж точно больше, чем раньше. И хорошо, что мне попался Бунша с его испытанием, благодаря чему я смог понять, что не хочу отказываться от людей. И теперь я просто обязан стать сильнее – не только ради себя, но и ради других.
Двери лифта открылись, я вышел в просторный холл, встал возле торгового автомата с газировкой, продолжая размышлять над тем, как все изменилось за короткое время, о своей роли в происходящем и о своих новых возможностях. Потом вспомнил, что мне сегодня нужно обязательно нанести еще визит, один из тех, которые я совершаю ежемесячно… Боже, как же не хочется туда идти и видеть его лицо, но – надо. Это мой долг, и всё тут, пусть даже слово «долг» никогда не вызывало у меня теплых чувств.
На железном боку автомата призывно засветилось зеленое пятно, я со злостью ударил по нему кулаком и вытащил банку «колы», морщась от боли.
«Крипта», «Тотем», Игорь, этот Алан, да хоть ревенанты, кем бы они ни были – плевать, я со всем справлюсь.
На следующий день
Виктор Селезнев (Дальний)
Пожилой, но еще не старый мужчина сидел, сгорбившись, за столом в своем особняке и смотрел в пустоту. Он вложил почти все, что у него было, в этот очень странный, но перспективный проект. И все рухнуло в одночасье.
Люди смотрящего сообщили, что бункер раскрыт, и теперь его жестоко накажут.
– Вам доверили охрану объекта, а вы не смогли ее должным образом обеспечить, – отчитывал его тридцатилетний сопляк, которого он даже ударить не мог. Чревато. Саньку Мокрого этот плюгавый придушил, даже не прикасаясь. Братья Болтовы тогда стояли с выпученными глазами и разинутыми ртами…
Что теперь? Его убьют? Или запрут в бункере вместе с «зомби»?
– Собирайтесь, – прервал его размышления узкоглазый парень в дорогом костюме.
– Куда? – глухо спросил Дальний.
– Вы знаете, – тоном, не терпящим возражений, ответил его страшный гость.
Андрей Степанов
Алкогольный угар повалил его на кровать часа в два ночи. Или в три. Как после такого утром идти на смену, он просто не представлял, но ему не привыкать. Хотя он уже почти год был в завязке, но нет, опять все пошло не так… Сначала его отлупили Болтовы из-за промашки с тем парнем, Киром, а потом еще и их шестерки добавили «за артистизм». Хорошо, что тогда он одних отпинал, а у других денег прихватил – хоть пострадал не зря.
…Странная светящаяся дверь, приснившаяся ему, тянула к себе, манила, заставляла подойти и открыть, заглянуть внутрь. Не было же тут ничего совсем недавно? Да к тому же эта надпись на двери, как будто выжженная пирографом: «Крипта». Слово какое-то странное, бессмысленное…
– Да что ж такое! – глухим с похмелья голосом прохрипел Андрей, пригладив мокрую от пота, выжженную перекисью панковскую челку, и в полумраке уставился на потолок. – Хрень всякая лезет в голову…
Закрыв глаза, хороший, но пьющий работник «Красного луча» вновь провалился в сон. На сей раз без всяких дверей.
Кто-то. Где-то.
– Фамилия?
Женщину эту он видел впервые – недавно набрали новый персонал в связи с расширением. Вот странно, специалистов в центре много, а нужных врачей все равно выписывают из Германии. Разве это нормально?
– Волков. Павел Волков.
– Да нет, – раздраженно перебила медсестра. – Ваша фамилия?
– Тоже Волков. Кирилл. Я его сын.
– Так бы стразу и сказали, – ответила она, сразу даже как будто бы подобрев. – Проходите.
– Я сперва в бухгалтерию, – кивнул парень, назвавшийся сыном одного из пациентов. – Надо проплатить за следующий месяц.
– Это вон туда, знаете? Прямо по коридору.
– Знаю, спасибо. Сколько раз уже был…
Когда младший Волков отсчитал положенные две тысячи долларов, получил квиток и направился в палату к отцу, что-то изменилось. По коридору бежали люди в белых халатах, а на посту дежурной медсестры ярко горел тревожный красный огонек. Что-то не так. Почему опять наперекосяк весь день? Бегут к палате отца…
– Молодой человек, вам нельзя!
– Там мой отец!
– Врачи работают! Не мешайте!
– Мне нужно к нему!
– Парень, уйди, ради Бога!
– Мальчик, мальчик, успокойся, ему помогут!
– Папа! Да что происходит?!
– Уведите его! Да уведите же!
– Пульс нитевидный!.. Уведите его к чертовой матери, я сказал!
Стены больничного коридора сузились, потолок ушел вверх и посерел. Это нервы, ничего такого на самом деле нет. Все в порядке, все хорошо, все будет хорошо. Посидеть. Просто посидеть, не нервничать. Я ведь все равно ничего не смогу сделать. Нет, ну как же так? Не мог потерпеть до прилета этого немца, Римайера?
Кирилл бессильно привалился к стене.
– Парень, эй!
Он посмотрел в сторону, откуда донесся оклик.
– Ты Волков?
– Я. А что?..
– Павел Волков твой отец? Извини… Мы сделали все, что смогли.
Кирилл не знал, что говорят в таких случаях. Он вообще не знал, что теперь будет. Врач, сообщивший ему новость о смерти отца, отвел взгляд, расстроенно махнул рукой и и пошел прочь – ему наверняка самому было не легче. Трудно привыкнуть в потере пациента, сколько бы ты ни работал. И особенно в том случае, когда ты действительно делал все от тебя зависящее, а этого еще не старого мужика как будто кто-то целенаправленно толкал на тот свет…
Кирилл отлепился от стены, шагнул вслед за уходящим по коридору врачом, остановился, не зная, что делать. В голове была пустота.
Что-то громко пиликнуло – его телефон. Кирилл, не очень понимая, что делает, достал его из кармана, посмотрел на экран. СМС…
13:14 R-Phone
Кирилл! Если ты получил это сообщение, значит, меня нет в живых. Они достали меня.
Северный вокзал, ячейка 0320. Пароль 8521. Внутри то, что поможет тебе.