— Это он так сказал тебе. На самом деле он хотел захватить крепость и не подчинился приказу отступить. Он желал подняться еще выше. В итоге случилась бойня под Мерном.
— Это неправда, — Феонелла перестала обнимать мужа и поглядела на него. — Не может быть.
— После этого боги отвернулись от Алариха, — сказала русалка и подползла ближе. — Кроме Ар-Самаэ. Теперь душа Алариха — собственность Великого красного дракона. Он хочет получить твоего мужа. Ты думаешь, вы случайно очутились на черепахе?
— Какой черепахе? — спросила Феонелла.
— Вы принимаете животное за сушу. На самом деле это гигантская черепаха.
Русалка подползла еще ближе. Она могла протянуть руку и коснуться ноги Алариха.
— Лучше уйди по доброй воле.
Феонелла вытащила меч мужа из ножен. Встала перед русалкой, держа меч обеими руками, и сказала:
— Если он так нужен тебе, попробуй забери.
— Какой прекрасный голос, — сказал Аларих.
Русалка с золотистыми волосами молча смотрела на жену лунарха. Вторая лежала рядом с его притихшими товарищами.
— Хорошо, — прошептала русалка. — Мы хотели, чтобы ты уцелела. Но твоя любовь сильнее. Она погубит тебя.
Развернулась и поползла в море. Вторая тоже. Хор девушек умолк. Русалки с плеском полезли в воду.
Санис освещал берег. Женщина обнимала сидящего мужа, а рядом на земле валялся меч. Поодаль недвижимо лежали двое мужчин. Темные волны выкатывались на берег.
Аларих очнулся поздно утром. Ярко светил Тэос. Рядом сидела Феонелла. Сигер и Аталар с безумными улыбками лежали у воды, холодные волны лизали их ноги.
— Она сказала, что боги отвернулись от тебя, — глухо проговорила Феонелла, опустив голову. — И мы плывём на гигантской черепахе.
— Кто?
Феонелла рассказала о том, что случилось ночью. Аларих выслушал и проронил:
— Она сказала правду.
Поднялся и пошел хоронить товарищей. Графиня сидела на берегу, смотрела на Изумрудное море.
Вечером вокруг острова забурлила вода. Феонелла молилась Тэосу и Ами.
Черепаха быстро поплыла прочь от заходящего Тэоса, навстречу Ами, рассекая морскую воду. Место, где сидела Феонелла, оказалось задней частью черепахи. Она теперь разглядела в воде очертания невероятно огромного черепашьего хвоста. Он уходил далеко в море и непонятно где заканчивался.
Вскоре вернулся Аларих. Ветер трепал его волосы. Он поглядел, как волны сходятся позади плывущего острова.
— Я молился всем богам, — сказал муж. — И только Ар-Самаэ помог нам. Он направил черепаху к земле. Он хороший бог. Ты будешь жить.
— А ты? — подняла голову Феонелла. — Что ты обещал ему?
— Он получит то, чего хотел, — ответил Аларих.
Супруги всю ночь просидели на берегу, держась за руки. Утром заметили вдалеке паруса. Черепаха, будто повинуясь невидимому повелителю, сменила курс, развернулась и быстро плыла к кораблю.
— Вот и все, — сказал Аларих. — Твое спасение было условием моего договора с Ар-Самаэ.
— Пойдем со мной, — попросила Феонелла.
Аларих улыбнулся и покачал головой.
— Мы ничего не можем изменить.
Черепаха доплыла до корабля и остановилась. Остров замер в воде. С корабля спустили лодку.
— Я буду скучать по тебе, — сказал Аларих.
Поцеловал жену и пошел вглубь острова. Феонелла глядела ему вслед. Слезы текли по лицу.
Лодка подплыла к берегу.
— Что это за остров? — спросил матрос, высокий парень, помогая Феонелле взобраться в лодку. — Откуда он взялся?
— Здесь опасно оставаться, — ответила графиня. — Уплываем быстрее.
Матрос хотел возразить, но поглядел на нее и промолчал. Лодка доставила графиню на корабль. Это было двухмачтовое торговое судно «Веселый карп».
— Я жена калантского лунарха. Чудом спаслась с «Золотой нити», — сказала Феонелла седому капитану.
— Мой корабль в вашем распоряжении, — ответил он.
— Что это с островом? — закричал смотровой с мачты.
Все обернулись.
Остров погружался в воду. Огромные волны прошли по поверхности, захлестнули деревья. Птицы взлетели в воздух. А затем остров полностью исчез в глубине моря.
— До скорой встречи, милый, — прошептала Феонелла. — Мы увидимся в лучшем и худшем из миров.
— Спаси меня Тэос, — сказал потрясенный капитан. — Первый раз такое вижу. На острове был кто-нибудь еще?
— Там не осталось ни одного человека, — ответила Феонелла.
Повернулась к капитану и попросила воды.
— Мне надо выпить лекарство. Что-то на сердце неспокойно.
И пошла вслед за капитаном в каюту, нащупывая в сумочке настойку розового лотоса.
Любовь зла
Всю ночь по крыше кибитки стучал дождь. Сильно похолодало, но Ахрам не подкидывал дров в догорающий огонь. Он только плотнее завернулся в старое покрывало из шкуры зуброна. Шапку, подбитую мехом кроленя, натянул с макушки до носа и полностью закрыл голову.
На холоде крепче спится, зачем возиться с костром? Ахрам беззаботно лежал на правом боку и храпел до утра. Когда в лесу запели ранние пташки, он повернулся на спину, убрал шапку с лица, открыл глаза и посмотрел в темную круглую крышу. Сел на кошме. Покрывало сползло с плеч и живота, тело обдало диким холодом.
Ахрам спал одетым. На нем были светлая рубаха, шерстяные штаны и халат из шкуры овцебыка. У изголовья острый халади в ножнах, лук и колчан со стрелами. Юноша выдохнул пар, потянулся, встал, вышел из кибитки к ручью ополоснуть лицо.
Кибитка стояла на склоне горы. Вокруг высился сосновый лес. За толстыми стволами и зелеными ветками начиналась непроходимая темная чаща. Каждый год Ахрам приводил стадо гауров на пастбища Ируанских гор.
В середине лета внизу, на равнинах, трава быстро выцвела под беспощадными палящими лучами Тэйанга и Амай. Даркуты гнали стада на горные пастбища, богатые сочной травой. Каждому племени каан определял участок. В этом году злой колдун, подосланный чужестранцами, зачаровал каана Линха. Племена начали вражду. Горное племя румни, к которому принадлежал Ахрам, пока осталось в стороне от дрязг. Юноша, как обычно, пригнал две сотни гауров в ущелье Ништван.
Ахрам был молод, пять лет назад завершил обучение в Иргилэ. Высокий, стройный, черноволосый, густые брови сходятся на переносице. Лучший стрелок из лука во всем тэйпе.
Он умылся ледяной водой из ручья.
В горах только начало светать. Воздух из-за ночного дождя был пронзительно чист. Окрестные горы и сосны окутал туман, а взойдут светила, и он рассеется без следа.
Ахрам отправился обратно к кибитке, когда из загона послышался рев гаура. Протяжный, встревоженный, он прокатился по ущелью и затих внизу, где шумела быстрая горная речка. Это ревел вожак стада, крупный жеребец по кличке Каменное Копыто.
Юноша остановился и прислушался. Каменное Копыто — спокойный гаур. Он не будет реветь просто так. Ахрам вернулся в кибитку и взял оружие.
Осторожно пошел к животным.
Гауры содержались в открытом загоне. Вокруг ограда из деревянных перекладин. Ахрам подошел, держа лук наготове, посчитал гауров. Все на месте, никто не пропал.
Юноша закинул лук за спину, перелез через ограду, не желая идти до прохода. Подошел к вожаку посмотреть поближе. Протянул руку, чтобы потрепать по гриве, и застыл на месте. Гаур устало фыркнул. Что за диковина? Каменное Копыто весь взмыленный, будто за ночь сотню фарсангов скакал.
— Чего уставился, будто первый раз увидел? — спросил знакомый голос из-за ограды. — Следи за скотиной, а то на ней кто попало ездит.
Это был Оспан, тоже пастух из румни. Пожилой и годный только для присмотра за овцебыками. Как-то во время охоты он случайно наткнулся на мегатерию, а та оторвала ему руку и разодрала когтями лицо. Теперь обезображенный шрамами даркут пас стада соплеменников.
Ахрам погладил Каменное копыто по рогам, направился к Оспану. Спросил на ходу, глядя в безносое, покрытое рубцами лицо старшего пастуха:
— И кто же ездит на моих гаурах?
Оспан протянул руку к солнцу, затем коснулся лба в ритуальном жесте.
— Да сохранит тебя Тэйанг от встречи с этой тварью.
— Ты о чем, Оспан?
Пожилой пастух сплюнул жвачку из красной травы адылан. Если ее жевать, кровь бежит по жилам быстрее, а на душе становится немного веселее. Правда, балгеры-шаманы поговаривали, что если адылан употреблять беспрерывно, то в крови появляются черные комочки. Вскоре комочки добираются до сердца, облепляют его и мешают биться. Шаманы отговаривали от жвачки адылан.
— Я плохо сплю по ночам. И сегодня ночью тоже не мог уснуть. Вышел из кибитки, сидел снаружи. Потом сходил к ручью, воды набрать. И тут слышу, твои гаурчики тихонько ревут.
Оспан замолк, глядя на траву. Потянулся в суму на поясе, достал горсть адылан, высыпал в рот. Принялся жевать, двигая узкими губами.
— И чего там было, Оспан? — напомнил Ахрам.
— Тварь какая-то сидела на твоем вожаке. Точно не человек. Волосатая вся, горбатая. Руки-ноги висят, до земли достают.
— Чего? Что за тварь?
— А откуда мне знать? Я таких не видел никогда. Страшная, черная. Я обрадовался, думал, милость Тэйанга случилась. Чтоб я, зуброн старый, мог наконец-то в бою с неведомым существом помереть. Как истинному даркуту полагается.
— И чего же не помер?
— Что ты заладил, чего да чего?! Сопляк неразумный, — рассердился Оспан. — Говорю же, эта тварь хитрая попалась. Пока я через ограду вот эту лез, она меня заметила. Гикнула, на твоем гауре через забор перескочила. И ускакала куда подальше.
— Не может такого быть, — помотал головой Ахрам. — Гауру не перепрыгнуть через ограду. Слишком высокая. Он бы ноги переломал.
— Сопляк, ты меня лжецом обзываешь, что ли? Я тебе говорю, гаур перескочил. Вон там. Иди, проверь.
И показал куда-то в дальний конец загона.
Кажется, адылан и вправду затуманивает мозги. Ахрам усмехнулся и пошел осмотреть землю возле ограды.
Над вершинами гор показался Тэйанг. Туман рассеялся. На зеленых ветвях сосен прыгали и стрекотали черно-белые птички.