носить в жертву. Когда мы проводим Дыгыр Даих, то режем кучу скота.
— Это жертвы Тэйангу, — возразила Грота. — Там мы обязаны…
Аитбек пожал все еще широкими плечами. Когда-то, в дни молодости, он был непобедимым воином. Громадным, готовым к смерти, с неистовыми зелеными глазами. Теперь потолстел и мучился от болей в ногах и желудке. Но отвагу не растерял.
— Изыху придется привыкать к крови, — сказала Алтыншаш. Внешне дочь пошла в мать, юная ослепительная красавица с золотыми волосами до пят. А вот характер отцовский, боевой и высокомерный.
— Не встревай в разговор родителей, — сказала ей Грота. — Любимый, останови церемонию.
Шаман с криком зарезал овцебыка. Род кахасков гудел. Овцебык повалился на землю, ноги тряслись в судорогах. Белоснежная шерсть окрасилась кровью. Дурачок подскочил к овцебыку, показал язык, пнул в брюхо и закричал:
— Вот, Изых, отведай красной похлебки!
Архар, огромный телохранитель Аитбека, смуглый до черноты, обнаженный по пояс, подошел к юродивому, протянул руку, чтобы схватить. Но дурачок отбежал, замычал на Архара, похлопал себя по заду. Кахаски засмеялись.
Архар тронул рукоять халади, глядя на дурачка. Аитбек крикнул:
— Оставь его.
Шаман подошел к зуброну. Вместо калинги держал халади. Прошептал заклинание на ухо животному, успокаивающе похлопал по шее. Зуброн молчал, только хлестал хвостом по бокам, отгоняя насекомых.
Шаман опять крикнул «Во славу Изыха!», и вонзил халади зуброну в грудь, целя в сердце. Зуброн взревел, опустил голову и ударил шамана рогами. Шаман отлетел в сторону и остался лежать. Зуброн подбежал к нему и принялся топтать. Халади сначала торчал в груди животного, потом упал. Поднялась пыль, тело шамана беспомощно моталось под копытами. Кахаски вопили и улюлюкали. Дурачок сунул пальцы в рот и свистел.
Архар подбежал к зуброну, ударил по ноге. Отсек. Зуброн споткнулся.
Все умолкли.
Архар вонзил халади зуброну в грудь. Попал в рану, сделанную шаманом. Зуброн громко хрипел, мотал головой, стараясь достать Архара рогами. Тот вытащил клинок, отскочил. Стоял в боевой стойке, подняв халади. Зуброн шагнул к нему, чуть не дошел и повалился наземь. Из груди текла кровь.
Кахаски вскочили с колен, криками поздравляя Архара. Телохранитель, забрызганный кровью, опустил халади. Он не обращал внимания на толпу. Вернулся к Аитбеку и встал рядом.
Юродивый подбежал к издыхающему зуброну и помочился на него. Аитбек рассмеялся. Алтыншаш тоже прыснула, прикрыв лицо рукавом.
— Это ужасно, — Грота отвернулась. — Изых, прости нашу глупость.
Слуги подбежали к животным и потащили к кострам. Юродивого отпихнули.
Аитбек встал. Затрубили сигнальные рожки из бивней мамонта.
— Кахаски, начинаем состязания! — провозгласил Аитбек. Долина взорвалась от криков людей.
Состязания закончились вечером. Участники выясняли, кто лучше всех сражается на гаурах и стреляет на скаку из лука. Кахаски пели победные песни, когда очередной участник вылетал из седла. Из полусотни осталось трое победителей. Слуги унесли тела проигравших и отдали родственникам.
Грота ушла в самом начале. У нее болела голова. Алтыншаш осталась вместе с отцом. Она придумала клички участникам и то и дело выкрикивала их.
— Черный петух, ты красиво вывалил кишки толстобрюхому!
Или:
— Лопоухий, не хлопай ушами!
Когда застрелили сына вождя рода багиров, Алтыншаш засмеялась, как нелепо он упал с коня.
— Кувыркнулся, будто котенок!
Когда трое измазанных в грязи и крови победителей встали перед навесом Аитбека, девушка сказала:
— Так, остались Пугало, Кривоногий и Козлиная борода. Отец, они такие уроды! Я не хочу быть женой любого из них.
Юноши молчали. Вся долина ждала, кого выберет Аитбек.
Аитбек встал и чуть наклонил голову.
— Вы достойные воины даркутов. Один оказался лучшим в бою на копьях, другой на халади, а третий великолепный стрелок. Я не могу выбрать одного, чтобы не обидеть другого. Поэтому пусть моя дочь достанется лучшему из вас.
Зрители зашептались. Юноши поглядели друг на друга. Аитбек указал в сторону гор:
— Я приготовил для вас еще одно испытание. Вон там, в Сером ущелье растут древние сосны. На них сидит мегатерия. Очень крупная, с рыжей головой. Тому, кто одолеет ее, я отдам в жены мою дочь и назову своим сыном и наследником.
Победители состязаний немного замешкались. Мегатерия это огромный хищный ленивец, размером с мамонта. На передних лапах когти длиной с человеческую руку. Зубастая пасть с острыми зубами. Охотится на оленей и лосей. Устраивает засаду на дереве, прыгает сверху и разрывает жертву на куски. Убить ее в одиночку непосильная задача. Видно, в этом году Аитбек решил оставить дочку незамужней.
— Что такое? — спросил глава кахасков. — Я вижу сомнения в ваших глазах?
Юноши поклонились. Сели на гауров и поскакали в горы. За ними потянулись зрители. Юродивый вытащил из-за пазухи чибизгу, пастушью свирель, и побежал следом. Во время состязаний он путался под ногами, мешая участникам.
— Отлично, — сказала Алтыншаш, поглядела в зеркальце в оправе из панциря черепахи и расчесала роскошные волосы. — Надеюсь, мегатерия перебьет этих уродцев.
Вскоре из Серого ущелья послышался возбужденный рев толпы. Началась схватка.
Аитбек ел вареное мясо овцебыка с овощами. Архар стоял рядом. Кровь зуброна запеклась на его груди.
Когда Аитбек закончил ужин, крики в ущелье умолкли. К навесу главы рода кахасков подъехал пожилой даркут из тэйпа джарчиутов. Гаур черного цвета под ним злобно бил о землю копытом.
— Эй, Аитбек! Мой сын сегодня пронзил копьем всех соперников. Этого достаточно, чтобы выбрать его зятем. Даже каан выбирал зятя из числа победителей состязаний. А ты поставил себя выше каана. Выдумал невыполнимое испытание. Если мой сын погибнет, я брошу тебе вызов.
Архар двинулся к джарчиуту, но Аитбек остановил его.
— Почтенный Убар, твой сын мог отказаться от испытания. Его никто не принуждал.
— Ты усомнился в их храбрости. Что это, если не принуждение?
Алтыншаш спросила вполголоса, продолжая расчесывать волосы:
— Это который его сын? Пугало или Козлиная борода?
Аитбек махнул рукой, приказывая молчать. Сказал пожилому жарчиуту:
— Умерев в бою с мегатерией, твой сын попадет в Верхний мир и будет сидеть у престола Тэйанга. Это ли не высшая доблесть для воина? Чего еще ты желаешь, Убар?
— Я хочу, чтобы мой сын… — начал Убар и замолчал.
С ущелья ехали люди. Много всадников. Зрители, что наблюдали за схваткой. Передние подскакали к навесу и бросили на землю три истерзанных трупа.
— Что с мегатерией? — спросил Аитбек.
— Опять залезла на сосну, — ответил один из всадников.
Убар наклонился к одному из тел. Когти мегатерии почти разрубили его пополам. Убар перевернул верхнюю часть мертвого юноши на спину и поцеловал в лоб. Вся долина молчала.
Сквозь толпу протиснулись родичи других юношей и подошли к телам. Расстелили ковры, чтобы завернуть погибших воинов.
Убар выпрямился, посмотрел на Аитбека и сказал:
— Когда похороню сына, приду к тебе.
Аитбек кивнул.
Со стороны Серого ущелья снова послышались крики. Сначала далекие, затем все ближе. Вся долина пришла в движение.
— Что случилось? — спросил Аитбек.
Подскакал еще один всадник. Закричал, указывая в сторону ущелья:
— Скорее! Я никогда подобного не видел!
Сквозь рев толпы слышались мелодичные и нежные трели чибизги. Гауры встали на дыбы.
— Этого не может быть, — сказал один из тех всадников, что привезли трупы юношей.
Аитбек вышел из-под навеса, раздвинул толпу и вгляделся вдаль.
— Что там, отец? — спросила Алтыншаш.
Аитбек тоже сначала не поверил глазам. Юродивый шел по долине и весело играл на чибизге. Плясал в ритм музыки, вертел задом и выбрасывал ноги. За ним, покачиваясь, ползла на полусогнутых лапах гигантская мегатерия. Все тело покрыто коричневой шерстью, голова рыжая. Всадник едва достал бы ей до груди.
Люди расступались перед ними. Юродивый дошел до Аитбека, прекратил играть и закричал, махая чибизгой:
— Я победил зверя. Я победил зверя.
— Ты это о чем? — спросил Аитбек.
— Я одолел зверя, — сказал дурачок. На тощем лице светилась улыбка. Показал на Алтыншаш. — Отдавай ее.
Мегатерия замерла за его спиной.
— Ты с ума сошел? — спросил Аитбек, а затем понял, что дурачкам бессмысленно задавать такие вопросы.
— А ведь он прав, Аитбек, — заметил Убар. — Он одолел мегатерию. Отдавай ему дочь.
Люди вокруг закивали. Один из старейшин рода кахасков сказал:
— Условие выполнено, Аитбек. Он победил. Выдавай дочь замуж.
— О чем они говорят, отец? — закричала Алтыншаш. — Я не пойду замуж за этого тупицу.
Аитбек обвел людей взглядом. Вздохнул. Взял юродивого за руку и подвел к дочери. Дурачок хихикал и пританцовывал.
— Отец, не делай этого, — завизжала Алтыншаш.
Аитбек схватил ее руку, дернул и с силой вложил в ладонь юродивого. Хрипло сказал:
— Отныне ты принадлежишь ему.
Юродивый нежно и задорно заиграл на чибизге, пуская обильную слюну. Алтыншаш заплакала. Мегатерия качалась в такт мелодии.
Ночью юродивый увел Алтыншаш в горы.
— Я покажу тебе чудо, — приговаривал он.
В горах стоял холод, у девушки замерзли руки. Свистел ветер. Они шли через сосновый лес. Потом деревья закончились, пошли между скал. На фоне мрачных небес темнели силуэты гор.
Мегатерия шла за ними по пятам, камни катились у нее из-под ног.
— Куда мы идем? — спрашивала Алтыншаш. — Почему не едем на гаурах?
Юродивый молчал.
Однажды девушка села на камень и отказалась идти дальше.
— Сам иди пешком, урод, — сказала она мужу. — Я устала и хочу отдохнуть.
Тогда дурачок тихонько свистнул. Мегатерия придвинула морду и зарычала. Длинные когти стукнули о камни. На девушку дохнуло гнилью.