тают. Но есть и другие Дары… и я даже знаю, у кого. После того, как компьютерный гений «Марии» попался на попытке украсть деньги у моей клиентки, я стабильно получаю отчеты обо всем, что происходит у них в конторе. Надо сказать, дела у конкурентов идут через пень колоду — заказов мало, слишком уж высокий для нашей провинции ценник они выкатывают. Но сейчас не время мелочно злорадствовать. Эксперт, способный найти место, где вещь хранилась, эдакая «ищейка», у них действительно есть. Вероятно, речь идет о человеческой жизни, так что придется мне переступить через гордость и обратиться за услугами к конкурентам.
И вообще, чего это я до сих пор в халате как Обломов какой-нибудь? Пора на работу. Алина и ее отец нуждаются в моей помощи, да и текущих дел агентства никто не отменял.
Час спустя вхожу в приемную «Марии». Секретарша смотрит на меня так, словно я вплыл сюда на пиратском фрегате, размахивая обнаженным тесаком. Вежливо улыбаюсь:
— Здравствуйте, могу я увидеть владелицу фирмы?
— Ну-у я не зна-аю… — растерянно тянет секретарша. — У нее такой плотный график… Подождите, пожалуйста, одну минуту. Выясню, когда она сможет вас принять.
Встает и неторопливо уходит. Скрещиваю руки на груди. Ну естественно, конкуренты не упустят случая мелко отомстить. Сейчас, наверно, скажет, что Мария примет меня после дождичка в четверг или вовсе никогда…
Дверь начальственного кабинета распахивается. На пороге стоит сама Мария.
— Конечно, проходите, Александр! — мне кажется или в голосе этой ледяной стервы звучит что-то вроде волнения? — Спасибо вам, что пришли!
Пожимаю плечами и прохожу в элегантный кабинет — кажется, такой стиль называется скандинавским. Чистые линии, светлые тона, натуральные материалы — нарочитая простота, которая на самом-то деле стоит куда дороже пафосного декора. Безупречный порядок, ни единой валяющейся бумажки, каждая вещь на раз и навсегда отведенном ей дизайнером месте. С досадой вспоминаю свой простецкий офис с его непреходящим легким бардаком.
На стене — плакат «Мир открывает двери перед тем, кто точно знает, куда идет». Ну и куда же ты, Мария, идешь?
— Садитесь вот в это кресло, — Мария кивает на изящную конструкцию, которая оказывается неожиданно довольно удобной. — Будете чай или кофе?
— Нет, спасибо. У меня совсем простой вопрос…
— Тогда, может быть, виски? Есть неплохой Олд Пультни.
Это настолько неожиданно, что я киваю. Пить с утра пораньше не в моих обыкновениях, но чего не сделаешь ради установления добрососедских отношений…
Мария достает белую картонную коробку и извлекает оттуда солидного вида бутылку. На этикетке число «12». Ого, стоимость двенадцатилетного виски исчисляется даже не трех-, а скорее четырехзначными суммами. Мария разливает напиток в бокалы с толстым дном, кидает в каждый по два кубика льда — холодильник так изящно встроен в дизайн кабинета, что сразу я его и не приметил.
— Я собиралась сама зайти, чтобы поздравить вас, — Мария опускается в кресло напротив меня. — Но не знала, как вы на это отреагируете.
— Поздравить? С чем?
— Ну как же! С наградой… и главное, с тем, за что вы ее получили.
Шотландский виски отдает дымом и травами.
— А, действительно… Да, спасибо. Очень мило с вашей стороны меня поздравить.
Отчего-то я не подумал, что Мария об этом знает. Естественно, ведь мое награждение и по местному телевидению показали и на центральном упомянули в новостях. Весь город в курсе, ко мне теперь каждый день на улице подходят — просят совместное селфи. Вчера бабуля какая-то меня признала, схватила за пуговицу и битых десять минут рассказывала о своем покойном муже-спасателе — я, мол, такой же молодец, как и он; неловко было ее прерывать, я даже на встречу опоздал из-за этого. Было бы странно, если бы начальница детективного агентства не знала.
— Поверите вы или нет, но я и правда очень за вас рада, — в улыбке Марии сквозит мягкость, которой я от этой прожженной бизнес-леди совершенно не ожидал. — А вот себя чувствую ужасно виноватой. Ведь он сначала к нам обратился, этот Михайлов. Но, понимаете, денег у него не было, а мы — коммерческая организация…
А я-то, конечно, благотворительное общество. Мне и булочки к утреннему кофе сами с неба падают, и владельцы офиса арендную плату за красивые глаза прощают. Катаю во рту еще глоток дорогущего вискаря.
Мария снимает свои ультрамодные очки. Интересное у нее все-таки лицо… не столько красивое, сколько эффектное: крупные выразительные черты, волевой подбородок, а глаза — надо же — светло-голубые. Без очков она не выглядит такой агрессивной.
— Понимаете, Александр, это же мы должны были взять это дело, — говорит Мария. — Нет-нет, я не в том смысле, что вы не справились! Но вы были там один и так рисковали… А у нас же есть специалисты нужного профиля. Один сотрудник способен расположить к себе кого угодно. Другой умеет сливаться с местностью почти до полной невидимости. Третья чувствует произнесенную при ней ложь, просто находясь с говорящим в одном помещении. Мы обязаны были взять это дело и раскрыть преступление. Не ради наград и премий — ради людей, попавших в беду. Но как получилось, так получилось. Людей спасли вы, а мы… мы неплохо зарабатываем на сборе материалов для бракоразводных процессов.
Мария разливает виски по бокалам. Она выглядит искренней и немного печальной. И почему, в самом деле, я считал ее бессердечной стервой? Только потому, что она так выглядит? Очки эти ее прокурорские, шпильки, обтягивающие фигуру деловые костюмы… да кто вообще такие носит в двадцать первом-то веке с его асексуальным кэжуалом и оверсайзом?
Хотя, что уж там, отлично она выглядит в этих костюмах. Видно, что все при ней. Большая, но высокая грудь чуть проступает в вырезе строгого пиджака — мне приходится прикладывать некоторое усилие, чтобы смотреть собеседнице в лицо. Мария как будто на машине времени прибыла из эпохи, где женщины еще не боялись быть женственными. И налет стервозности ничуть ее не портит, напротив…
Так, что-то я отвлекся не на то. Может, все это какая-то манипуляция, интрига, ловушка? Впрочем, какая разница. Я-то знаю, что мне нужно. Пора переходить к делу:
— Я знаю, что среди ваших сотрудников есть и тот, кто способен по предмету брать след и определять, где он хранился.
— К сожалению, не совсем так. Лариса действительно способна брать след, но это что-то вроде «горячо-холодно», и действует в радиусе около двухсот метров. Причем работает, только если предмет хранился в каком-то месте продолжительное время, хотя бы сутки.
— Значит, Лариса может, например, обойти центр города с неким предметом в руках и определить места, в которых этот предмет побывал?
— Да, это вполне реально.
— Я хотел бы привлечь вашу сотрудницу для работы над одним из моих дел, — не могу удержаться от того, чтобы подпустить шпильку: — Видите, я не делаю этого за вашей спиной. Все официально, по согласованию с вами, с договором, почасовой оплатой и налоговыми отчислениями.
Мария быстро отводит глаза и… мне показалось, или она правда слегка покраснела?
— Полагаю, будет лучше, если вы изложите мне обстоятельства этого дела. Ну, раз уж мы сотрудничаем, давайте делать это с открытыми картами.
Пожалуй, она права. В любом случае тайны тут никакой нет — фотографии Алины до сих пор на всех стендах «их разыскивают». Рассказываю историю Алины, ее отца и злополучного перышка. Мария слушает, не отрывая от меня глаз и слегка кивая в такт моим словам. Она производит сейчас впечатление внимательного и неравнодушного человека, но, кажется, чему-то подобному учат на бизнес-тренингах, называется это «активное слушание».
О сне, навеянном перышком, рассказывать неприятно — до сих пор словно бы какие-то внутренние мышцы сведены судорогой. Однако вискарь неплохо помогает…
— Как видите, зацепка довольно хлипкая, — завершаю я рассказ. — Но другой у нас нет.
— Да, понимаю. Что же, раз речь идет об исчезновении человека… Михайлов способен оплатить услуги моей сотрудницы?
— Не беспокойтесь об этом. Вашим клиентом буду я, потому финансовые вопросы обсуждайте со мной.
На самом деле я решил выделить на расследование средства из премии, полученной вместе с наградой. Это не благотворительность: если бы не исчезновение Алины, я не внедрился бы в сквот и, следовательно, не получил бы этой премии. Значит, часть ее справедливо будет потратить на поиски Алины.
— Понимаю, — Мария медленно отпивает глоток виски. — У меня есть встречное предложение. Все равно собиралась выделить ресурс на социальные проекты… это хорошо смотрится в резюме компании. Так что как минимум три… нет, пять рабочих дней нашей сотрудницы вам оплачивать не придется, они останутся на нашем балансе как общественно-значимая деятельность. А там посмотрим по результату.
Интересно, эта женщина надеется получить в итоге какую-то выгоду… или у нее просто-напросто тоже есть сердце? Мария… называл ли ее кто-нибудь в жизни Машей, Манюней, Марусей? Говорят, сильным волевым женщинам сложно устроить личную жизнь… Так, опять не о том думаю. В любом случае сейчас я, кажется, получаю то, что мне нужно, да еще безвозмездно, то есть даром.
— Приятно иметь с вами дело, — допиваю виски. — И, Мария, давайте условимся на будущее… Не надо больше пытаться переманить моих сотрудников. Если вам понадобятся услуги специалистов нашего профиля, обращайтесь напрямую ко мне. Мы всегда сможем договориться… по-соседски.
Глава 8Ловцы снов. Часть 5
Лариса оказалась угрюмой теткой хорошо за сорок с квадратным лицом. В глянцевый стиль «Марии» она не вписывалась, однако из донесений своего невольного агента я знал, что Дар у нее действительно работает. Любопытно, почему она его получила? Наверно, достала как-то купюру из заначки мужа и пыталась понять, где все остальное. Что-нибудь в таком духе.
Целый день мы с Ларисой ходили по улице Ленина, но без всякого результата: следы пера не обнаружились. Этого я, впрочем, и ожидал: здесь располагались в основном государственные учреждения, офисы и магазины. В таких местах затруднительно прятаться и уж тем более держать человека помимо его воли.