Ладно, это все мои, как говорится, личные половые трудности. Но что же я вчера отчудил? Нагрубил уборщице? Фу, барство какое. Надо будет извиниться, конфет купить каких-нибудь. Нет, такое чувство, что этого недостаточно. Я выкинул что-то похуже, чем быдляческое пьяное хамство.
Неужели? Нет, пожалуйста, только не это. Но нужно проверить. Прикрываю глаза и концентрируюсь. Штука в том, что каждый человек приблизительно представляет себе, когда он в последний раз использовал Дар, это отпечатывается на каком-то глубинном уровне. Примерно так же можно понять по ощущениям, как давно ты ел, даже если почему-то не помнишь. Последнее применение Дара случилось три дня назад, в полиции. Рутинный допрос рассеянного свидетеля, ничего особенного. Вот только… черт, тогда был не последнее. Последнее — совсем недавно. Похоже, вчера.
Вот это ты пробил днище, Александр Егоров. Использовать Дар даже не в эгоистических целях, а просто так, в порядке пьяного хулиганства? На человеке, который не сделал тебе ровным счетом ничего плохого? Да, и хотел бы забыть, но вспоминаю. «С-скажи как есть, у тебя что, правда Дар уборщицы, а?»
И самое странное — Надежда ничего не ответила. Но и в обморок не рухнула. Посмотрела на меня своими прозрачными глазищами, подхватила ведро и швабру, развернулась и ушла.
Неужели она… никакая не одаренная уборщица, а свободная от Дара? Вообще, конечно, совпадает с тем, что рассказывал Рязанцев о мальчике-инвалиде: полная устойчивость к воздействию Даров. Паршиво, что приходится верить бандюгану, но штука в том, что никаких причин обманывать меня у него не было. А как к Рязанцеву ни относись, в проницательности ему не откажешь. И из его рассказа выходит, что этот мальчик смог забрать себе чужой Дар.
Неужели та, кого я столько искал, все это время была совсем рядом, буквально под носом⁈
Все это я думаю, уже вызывая такси до офиса и зашнуровывая ботинки. Мне везет — администраторша Клавдия Васильевна оказывается на месте, в крохотном, заваленном всяким хламом офисе возле туалетов.
— Уборщица Надежда? — Клавдия Васильевна вскидывает выщипанные брови. — Странно, что вы спросили именно сейчас. За полтора года — ни одного прогула, ни одного нарекания. Золото была, а не уборщица.
Ноги врастают в пол, холодом пробивает все тело. Никогда раньше не применял Дар вдребезги пьяным. Неужели он действует… вот так?
— П-почему была? Она… умерла?
— Господь с вами, Александр! Уволилась. В шесть утра мне сообщение отправила, представляете? Пять слов: «Я здесь больше не работаю». И с тех пор не отвечает, даже когда я спросила, приедет ли она зарплату забрать за полмесяца. И вот где я уборщицу найду на эти гроши, да еще за один день? Надя казалась такой порядочной, могла бы предупредить заранее. А почему вы именно теперь о ней спрашиваете? — Клавдия Васильевна смотрит на меня с подозрением. — Случилось что-то?
— Не знаю пока… Может быть, это я обидел ее. Клавдия Васильевна, скажите мне фамилию и адрес Надежды. Пожалуйста.
Администраторша глядит на меня с сомнением. Действительно, просьба странная и не так чтобы особо законная. Какой бы аргумент подобрать? А, вот:
— Я перед Надеждой извинюсь и уговорю ее вернуться на работу, так что новую уборщицу вам искать не придется.
— Вот это хорошо, это правильно, — Клавдия Васильевна мигом смягчается. — Только видите ли, какое дело, Александр… Техперсонал еще до меня оформляли… ну как «оформляли»… они в конвертиках зарплату получают. Но у меня есть ксерокопия ее паспорта. И телефон.
— Хорошо, давайте телефон и копию.
Поднимаясь по лестнице, набираю номер. Абонент не абонент. Ладно, как сказал кто-то из великих, мы пойдем другим путем…
По пути наливаю воду из кулера в пластиковый стаканчик, выпиваю залпом, тут же наливаю снова. В кабинете дубак — Виталя распахнул форточку… да уж, наверно, мощное тут стояло амбре. Бутылки он спрятал в шкафчик, а вот стол не протер. Липкие круги от стакана выдают меня с головой. Ладно, не важно сейчас…
Пробиваю номер Надежды по полицейской базе. Вообще, мне не положено иметь к ней доступ, но вы знаете, как оно бывает… Номер зарегистрирован на какого-то мужика, гражданина Таджикистана. Ясно-понятно, симка левая. Мутновата Надежда для праведницы, свободной от Дара. Ну да других кандидатур нет — может, какая эпоха, такие и праведники. Поиск по паспортным данным — это уже через Леху. А вот, кстати, и он звонит, удачно. Беру трубку:
— Гражданин полиция, не арестовывайте меня, я ни у чем не уиноватый…
— Саня, приезжай сейчас же, — Лехин тон отбивает всякое желание дурачиться. — Тут такое творится… Ты, по ходу, был прав.
— Прав? Насчет «Детей Одарения»?
— Это еще кто? А, нет, при чем тут они вообще?.. Все намного серьезнее, Саня. Хорошо хоть не у нас, соседняя область… Так, дальше не по телефону. Просто бросай все и приезжай ко мне в управление. Жду.
Леху я знаю четверть века, почти сколько себя помню. Однажды мы катались на великах, он упал и, как потом выяснилось, повредил коленный сустав — я на себе тащил его домой. В другой раз мы вдвоем вышли против пятерых пэтэушников, которые гнобили Олега. Уже потом, взрослым, я был с Лехой рядом после того, как психопат из Красного Ключа размазал двух его корешей о стену.
Однако такого убитого голоса у Лехи я не слышал никогда. Надо ехать. Но Надежда… Если она так резко уволилась с работы, может попытаться и город покинуть. Разыскать ее надо прямо сейчас. Какие шансы, что она — свободная от Дара? Да какие бы ни были. Я просто не упускаю ни одного, на том и стою.
Хорошо, что у меня есть друг, которому можно поручить поиски. Кто бы знал, что в сложный момент я буду думать о Марии так — как о друге. Мы встречаемся — уже у нее в квартире, в комфорте, фазу секса на рабочем столе мы миновали. Она по-прежнему любит дразнить меня и провоцировать, но я научился видеть под ее цинизмом застарелое, въевшееся под кожу одиночество. Надеюсь, наш беззаботный роман слегка его скрашивает. В любом случае от хорошего секса никому хуже не станет.
Секретарша «Марии» на страже:
— Мария Витальевна занята, у нее…
— Передайте — это на одну минуту, но очень срочно.
Конечно же, Мария выходит ко мне:
— Что такое?
— Вот копия паспорта и телефон. Мне нужно знать, где эта женщина сейчас. Она работала здесь уборщицей до сегодняшнего утра. Вряд ли успела уехать далеко.
— Хорошо, — в голосе Марии никакого удивления. — Сделаю. Саша, ты новости видел?
— Нет, а что случилось?
— В соседней области взрывы… или теракт. Есть жертвы. Люди бегут из Карьерного, это поселок городского типа такой. Говорят, там какой-то ад, — Мария передергивает плечами, по ее обычно невозмутимому лицу пробегает тень. — В сети ролики, ничего не разобрать: толпа, паника, кровь… Неясно, что именно происходит, но что-то страшное.
— Вот жеж… Прости, некогда мне сейчас, очень спешу.
— Конечно. Насчет уборщицы не волнуйся, разыщу ее. Даже если прячется, есть способы… Отпишусь тебе как только так сразу.
Такси ждать нет времени, но мой фордик припаркован у офиса, как всегда перед пьянкой. В пути как раз успеваю подзарядить телефон. Через полчаса я у Лехи в управлении. Перед дверью его кабинета топчется молодой лейтенант.
— Тащ майор чота бешеный сегодня, — растерянно сообщает он. — Вчера рвал и метал, опрос свидетелей по горящему резонансу вынь да положь ему вотпрямща… Я подметки рвал, добыл все, что нужно — а он закрылся с какими-то посетителями и матом орет…
Стучу. Леха открывает. Глаза у него пустые.
— Тащ майор, вот тут по делу… — встревает лейтенант.
— Отвали, — безразлично говорит ему Леха. — А ты проходи, Саня.
В кабинете — двое немолодых мужчин в костюмах и галстуках. Один, лысый, не отрываясь, смотрит в свой ноутбук. Другой, со сталинскими усами, поворачивается ко мне.
— Это фээсбэшники, — тихо говорит Леха. — По наши души. Вышли на меня по запросам, которые я для тебя писал. Ну, про резкое усиление Дара. Надо мной еще ржали все. Так вот, Саня, шутки кончились. Это теперь капец до чего серьезно.
Глава 11Пробуждение. Часть 2
— Здравствуйте, Александр, — голос усатого фээсбэшника звучит приветливо, но стальные глаза сверлят насквозь. — Спасибо, что согласились побеседовать. У нас несколько вопросов касательно вашей поездки на Север. Расскажите все, что помните о женщине, известной вам под именем Лора. Все подробности: внешность, поведение, особенности действия Дара.
Из динамика ноутбука раздаются крики, взрывы, отрывистые команды… Да что, черт возьми, происходит? Не в шутер же тут рубятся эти серьезные дядьки. Лысый фээсбэшник ловит мой взгляд и надевает наушники. Звук гаснет.
Черт, как же башка трещит… Я хотел, конечно, чтобы к моим словам о ненормальной Лоре прислушались, но почему именно сегодня? Ладно, не время себя жалеть, явно происходит что-то серьезное. Собираюсь и в подробностях рассказываю все, что помню. Память у меня хорошая — может, и хотел бы эту Лору забыть к чертям собачьим, да не получается.
Заканчиваю рассказ:
— Больше подробностей вам могут сообщить Нифонтовы, Михаил и Константин. И кто там еще остался на острове…
— Не переживайте, с ними уже беседуют. Спасибо вам за содействие, — усатый фээсбэшник вопросительно смотрит на лысого: — Ну что, отпускаем гражданина Егорова?
Бросаю взгляд на Леху — он сидит прямой, как палка, бледный, напряженный.
— Смысла нет, — лысый снимает наушники. — Все равно завтра же привлечем как эксперта. Лучше сразу ввести в курс дела, в процессе, так сказать. Подписку о неразглашении только возьмем… Хоть это и формальность, шила в мешке не утаишь — из Карьерного десяток прямых трансляций в интернет ведется.
— А почему вышку не вырубят? — спрашивает усатый.
— Потому что для тех, кто по чердакам и подвалам прячется, мобильная связь — единственный шанс вызвать помощь, — отвечает лысый. — Вот и думай, стоит ли бросать их на произвол судьбы из-за стримеров, которые и конец света будут использовать для накрутки рейтинга своего сраного. Вырастили поколение зет на свою голову…