— Вы, должно быть, обознались, — ответила я с улыбкой, надеясь, что голос не выдает волнения.
— Странно… — Он глядел на меня широко распахнутыми глазами — словно завороженный. А я мечтала укрыться от этого взгляда. И почему, спрашивается, мой костюм не предполагает веера? Сия вещица могла бы стать отличным прикрытием.
Рейн, конечно, ещё мальчишка и не имеет никакого веса в обществе, но даже он способен создать мне определенные проблемы, если начнет болтать о своих догадках.
— Но вы так похожи…
— Мало ли в Долине похожих лаэри, — беззаботно отозвалась я и пожала плечами. — Α теперь прошу меня простить. Спешу.
И, не дожидаясь реакции юноши, круто развернулась и поспешила к своим покоям. Безмолвные стражи сомкнулись в ряд за моей спиной.
Ох, и как бы мне не аукнулась эта встреча… Наверное, придется рассказать обо всем его величеству. В конце концов, эта была его идея — представить меня обществу, теперь пусть сам думает, как выпутываться из неприятностей. По крайней мере, я сделала все, что смогла.
Стражи проводили меня до самых покоев. Один из них, как и ожидалось, остался дежурить у дверей, в который раз подтверждая, что с меня не собираются спускать глаз. И, кажется, за несколько прошедших дней, я вполне успела к этому привыкнуть.
В спальне стоял приятный полумрак, лишь несколько бледных полос лунного света лежало на полу, перечеркивая комнату по диагонали. Я зажгла лампу на прикроватном столике и повернулась к трюмо, ища глазами вазу. Внезапно от стены отлепился темный силуэт, и я громко охнула. Испуганно сжала розу, и острый шип впился в кожу, заставив зашипеть от боли.
— Что ты здесь делаешь? — Сказать, что я была удивлена, увидев Лунного в своих покоях — ничего не сказать! Да и напугал он меня изрядно — сердце набатом стучало в груди.
— Пришел убедиться, что ты доберешься до своей спальни без приключений, — с легким смешком ответил Теар и тут его взгляд упал на розу.
Выражение лица итару изменилось так резко, что я от испуга второй раз укололась о шип.
Шерх, надо уже куда-нибудь деть этот цветок и попросить Лунного не смотреть так, словно он собирается порвать меня на куски.
— Как видишь, все в порядке. Я добралась целой и невредимой, — попыталась ответить как можно нейтральнее и, таки обнаружив вазу, прошла к комоду и опустила цветок в тонкое стеклянное горлышко.
— Странно, что в одиночестве, — отозвался итару, и на сей раз голос его исходил ядом. Не говоря уже о том потоке раздражения и злости, что накрыл меня по родовой связи.
Да, что, шерх его задери, происходит? В чем я опять виновата? Чего Теар завелся на пустом месте?! Достал своим вечным недовольством!
— Тебе это кажется странным? — Я любовно провела пальчиками по бархатному лепестку, ощущая, как все сильнее разгорается ярость Лунного. Но это меня не остановило. Напротив, теперь и во мне самой вспыхнуло пламя. Накатило раздражение вперемешку с горькой обидой.
Я до сих пор не могла понять, как же относится ко мне Теар. Почему бесится, стоит ему увидеть меня в компании другого мужчины. И почему позволяет себе указывать, что и как мне надо делать.
— Или, может, ты ждал, что я приведу в свою спальню Огненного? Я ведь падшая женщина, не так ли? Почему бы и дальше не соответствовать этому образу?
— Даже не думай! — Я и глазом моргнуть не успела, как Лунный оказался рядом. Развернул меня резко и припечатал к комоду. Устроил руки на гладкой полированной крышке, поймав меня в самый настоящий капкан.
Предсказуемо, да и только…
— О, ты запрещаешь мне даже думать? Это что-то новенькое… — усмехнулась в лицо Теару. Понимала, что играю с огнем, испытывая терпение итару, но остановиться уже не могла.
В конце концов, я всегда могу позвать на помощь стражу. Раз уж его величество решил свести меня с Огненным, вряд ли его обрадует нахождение Теара в моих покоях. Да еще среди ночи.
— Да! Я запрещаю тебе даже думать об этом Огненном! И не смей флиртовать с ним, Мел!
Рык лаэра прозвучал словно приказ, и это лишь сильнее разозлило меня. Добавило искр в бушующий внутри пожар, и я бросила с вызовом:
— Почему? Потому что ты ревнуешь, Теар?
На несколько мгновений в спальне повисла тишина. Лишь только шумное дыхание сотрясало воздух. Лунный неотрывно смотрел мне в глаза. На плотно сжатой челюсти играли желваки. А ноздри раздувались так, словно из них вот-вот повалит пар.
И я даже успела пожалеть о брошенных в порыве словах. Потому что не знала, какой хочу услышать ответ. Не знала, как реагировать, если Теар признается, что и вправду ревнует. Так же сильно, как ревновала я, видя его идущим под руку с невестой. Или когда узнала, что он спал с этой похотливой фрейлиной — леди Илейн.
Но итару опять удивил:
— Потому что я так сказал!
Я не сдержалась и бросила ему в лицо:
— Невесте своей oб этом скажи! Ей будешь командовать — не мной!
Взгляд потемневших глаз стал еще жестче. Еще яростнее.
Кажется, мы вновь зашли в тупик. И этот глупый бессмысленный спор, как и прежде, ни к чему не приведет. Но я все же предприняла последнюю попытку достучаться до него.
— Сколько тебе повторять? Я не твоя собственность, Теар. И не хочу ею быть.
— Так ли уж не хочешь?
Что?
Я вновь удивилась резкой смене его настроения. И тона голоса, в котором прорезались новые нотки. А потом почувствовала горячую ладонь на своем бедре. Она обжигала даже сквозь гладкий шелк платья, заставив вздрогнуть от контраста температур.
О, боги, что он творит?
— Теар, не надо…
— Надо! Я и так слишком долго ждал…
Злость из его глаз куда-то исчезла. Ее место занял голод. Желание, дикое и неконтролируемое, смерчем закручивающееся на дне радужки.
Мужские ладони сжались на бедрах, и Теар притянул меня к себе, буквально впечатывая в жесткое каменное тело. Мгновение, и он впился мне в губы. С таким надрывом и жаждой, словно мои губы были самым вожделенным сосудом на свете. Влажный язык ласкал, толкался внутрь, овладевая ртом.
А я и не думала сопротивляться. Стояла, словно завороженная, не зная, что противопоставить его мощному звериному напору.
Отмерла, лишь когда почувствовала, как меняется его тело. Как набухают и без того тугие мышцы на руках, как непробиваемая броня покрывает шею и ребра. Теар менялся, он не мог сдержать оборота так же, как и оторваться от моих губ.
Отстранился всего на мгновение, когда я дернулась в бессмысленной попытке освободиться.
— Я соскучился, дико. И я сдохну, если ты мне сейчас откажешь, — голос хриплый и рваный. Такой знакомый и такой родной.
Волна, нет, лавина ощущений накрыла с головой, возвращая в прошлое, когда я так же, как и сейчас чувствовала желание итару, пульсирующее в каждой клеточке его тела. Когда знала, что нужна ему, необходима, как необходим глоток живительного воздуха утопающему.
Часть меня все еще продолжала сопротивляться. Χотела отказать, пусть бы и назло. Послать Лунного и его собственнические замашки ко всем подземным демонам. А другая рвалась крикнуть, что я тоже скучала. По его рукам и губам. По его страсти, что выжигала все оставшиеся мысли. По тихому рыку, когда он с силой cжимал меня в объятиях. По наслаждению, которое мы делили на двоих.
Боги, как же мне всего этого не хватало. Несмотря на все бесчисленные попытки забыть, похоронить воспоминания под слоем хлопот и пустой суеты.
А сейчас они всплыли на поверхность, заставляя хотеть большего. Призывая раствориться, довериться таким знакомым рукам и губам. И не думать. Ни о чем…
И я опять перестала различать границу между своими желаниями и желаниями Теара. Она стерлась, исчезла, словно зыбкий туман поутру. И происходящее между нами казалось таким правильным, таким настоящим.
Вот только на задворках сознания сидела крохотная колючая заноза, не дающая окончательно расслабиться.
На приеме итару был с невестой. А ночью опять пришел ко мне.
Все повторяется. И сколько ещё будет повторяться?
— Мел… — тихий шепот, и я поднимаю взгляд, чтобы встретиться с его потемневшими до черноты глазами.
Теар смотрит в упор и мягко касается моего подбородка подушечками пальцев. Проводит по щеке, заставляя прикрыть глаза и прикусить губу от трепета, что рождает это невесомое, такое нежное прикосновение.
— Будь со мной сегодня…
Только сегодня?
Я чувствую, как его пальцы дергают шнуровку на платье, и горячие ладони касаются обнаженной спины. Последние сомнения тают под натиском мужского упрямства и настойчивости. И моей исконно женской слабости, что не дает устоять перед этим мужчиной. Перед тем, кто одним только своим присутствием мешает все карты в идеально сложенной колоде.
Моя болезнь, от которой нет лекарства.
Моя сладкая боль, которой я отдаюсь без оглядки.
Мои извечные качели, что сейчас стремительно уносят ввысь, а потом я снова рухну на грешную землю, к мечтам, разбитым на сотню крошечных осколков.
Но это будет только утром.
Какая же она красивая. Яркая. Живая. Совершенная…
Огненная лаэри, что сводит с ума одним только присутствием. И Теар не понимает, как держался все это время. Как не сорвался ещё там, в зале приемов, когда увидел, как смотрят на нее другие мужчины. Когда им овладело дикое желание свернуть шею нахалу Огненному, что касался ее, пусть и совсем невинно.
Больше Теар ему не позволит. Никому не позволит.
Отныне ее будет касаться только Теар!
Лунный скользнул руками по совершенному стройному телу. Тонкая талия, мягкий живот, соблазнительная ложбинка на груди, от которой невозможно отвести взгляда. Теар с силой сжал упругие ягодицы Мел, впился пальцами, с трудом сдерживая рвущиеся наружу когти.
Oн не хотел ранить ее. Он хотел дарить наслаждение. И упиваться этим чувством, впитывая каждую эмоцию, каждый отголосок такого сильно, такого всепоглощающего возбуждения.