— Господа, — проговорила Садики, — уверена, все вы знакомы с господином Нейлхедом и господином Страбоном.
Тишина тонким клинком пронзила дежурное помещение. Затем появились Нейлхед и Страбон, и Смайт услышал, как остальные охранники пятятся с недоверчивыми возгласами; отпуская ругательства, пытаются втиснуться в любую нишу, которую могут найти, и инстинктивно тянутся к оружию и к отсутствующим у них «дропбоксам».
— Секундочку! — откуда-то слева воскликнул Хуткинс: зычный голос толстяка звучал сейчас пронзительно от страха и паники. — Комендант, что происходит? Что вы творите?
Что касается Смайта, он не мог пошевелиться. Все его тело обрело странную невесомость. Ноги, казалось, разом исчезли, похожий паралич охватил грудь, и он понял, что физически не в состоянии сделать вдох.
Садики лишь улыбнулась.
— Один простой вопрос. — Она сделала шаг и встала между «Королями костей» и охраной. — Те из вас, кто работает на клан Десилиджик, пожалуйста, выйдите вперед. — Комендант посмотрела на охранников. — Никого? Вы уверены?
— Я! — выкрикнул Логовик откуда-то слева от Смайта и бросился вперед, едва не сбив с ног стоявших рядом. — Джабба послал нас сюда, чтобы разыскать Айрема Радика!
— А, — промолвила Садики. — А какие конкретно у вас были приказы?
— Джабба велел узнать все, что сможем. Отыскать его и заставить выйти из тени.
— Среди присутствующих здесь есть еще агенты?
— Крит! Он в этом участвует! — заорал Логовик, указав на высокого седовласого охранника, стоявшего напротив него. Похоже, у него не получалось назвать одновременно все имена. — И Голуэй! Тайсон! Олифант! Маккейн! Вон там, Уэбберли! И... — он махнул рукой на Смайта, — тот парень, новичок, не знаю, как зовут, Джабба и его сюда послал. Он подделал всем нам документы и сказал, что мы должны...
— Дрянь. — Ленивую улыбку Джаббы на голо вытеснила злая, раздраженная ухмылка. — Ты только что подписал себе смертный приговор.
Если Логовик и слышал хатта, то проигнорировал его. Его глаза отчаянно сверкали, уставившись на «Королей костей» за спиной Садики.
— Да, это мы все! Теперь я могу уйти?
Садики поглядела на него с жалостью.
— Я прошу прощения, офицер... Логовик, да? — Она медленно и грустно покачала головой. — Боюсь, ваш наниматель прав в одном. Теперь я не могу позволить вам уйти. И, господа... — Женщина оглянулась на Страбона, Нейлхеда и стоявших вперемешку бандитов из «Королей костей» и «Силы тяжести», которых они привели. — Что бы сейчас ни произошло, вам и вашим бандам хорошо бы помнить, что единственный в этой комнате «дропбокс» находится у меня.
— Подождите! — сумел выдавить Логовик. Краски покинули его лицо, сделавшееся болезненно-бледным. — Но...
— Удачи, господа. И благодарю вас за откровенность.
Садики отступила назад, освобождая дорогу бандитам.
На мгновение воцарилась тишина, и через долю секунды Смайт услышал низкий, рычащий смешок.
Это был Нейлхед.
Затем все случилось.
Возможно, из-за глиттерстима для Смайта события нескольких следующих секунд разворачивались тошнотворно медленно.
Как один, бандиты ворвались в дежурку с оглушительным воем, опрокидывая стулья, перепрыгивая через стол, в едином порыве захлестнув охрану, словно упругая волна. Смайта отшвырнули в сторону и придавили столом, временно скрывшим его из виду, хотя он мог уловить поверх него обрывки происходящего с мучительной ясностью.
Всего за несколько секунд все помещение взорвалось активной деятельностью, воздетыми вверх костями, оскаленными зубами и сокрушающими кулаками. Повсюду вокруг него надзиратели пытались рассеяться, но деваться им оказалось некуда. Атакующие бандиты перерезали единственный возможный путь к выходу и всей массой навалились на офицеров, легко подавив тех числом.
Зажатый между перевернутым столом и стеной, Смайт опустился на колени, а затем лег на живот, как будто была возможность уползти отсюда незамеченным. Реальность начала куда-то ускользать от него. Вокруг парни, которых он знал как облупленных, вопили, корчились, продирались к выходу.
Сидя под столом, он сумел заметить, как Хуткинс пытается перепрыгнуть через него: толстяк проталкивал вперед свой живот, отчаянно стараясь пробить себе путь между двумя «королями» в последней попытке вырваться наружу. Его лицо было искажено ужасом. Сделав два шага, Хуткинс споткнулся и потерял равновесие, «короли» схватили его, повалили на пол и пронзили заостренными реберными костями, которые они привязали к запястьям и орудовали ими, словно когтями, разрывая свою жертву на куски.
«Прощай, Хуткинс».
Смайт продолжал наблюдать. Просто не мог отвести взгляд. На его глазах трое бандитов набросились на двух охранников, Крита и лысого широкоплечего парня — возможно, Уэбберли, отсюда невозможно было разглядеть. Еще один бандит припер к стене Маккейна и, разорвав на нем рубашку, куском черепной коробки копал дыру у того в груди. Тем временем Нейлхед и его прихвостень, животное по имени Массиф, схватили за руки и за ноги Олифанта, буквально разорвав его пополам; их окатило его кровью.
«Прощай, Олифант».
Смайт почувствовал, как им овладела странная, фаталистическая уверенность. Если он задержится здесь еще на тридцать секунд, бандиты истребят всех охранников и примутся за него. Нельзя оставаться здесь.
Он сел.
Раздался громкий треск. В стену чуть выше его головы врезался стул и раскололся на кусочки. Логовик, охранник, сдавший их всех, тот, из-за кого все это обрушилось на них, подхватил один из обломков стула и вскинул над головой, словно импровизированное оружие. При виде него в мозгу Смайта внезапно вспыхнул гнев, и, наплевав на засевший в груди страх, он схватил Логовика за лодыжку.
— Доволен?! — прокричал он. — Это все ты сделал!
— Ты это заслужил, слизняк!
Логовик двинул локтем назад, впечатав его в висок Смайта, и в глазах у того словно взорвалась сверхновая. Когда зрение прояснилось, он уловил звук, в котором безошибочно опознал боевой клич Васко Нейлхеда. Бандит взмахнул заостренной бедренной костью и обрушил ее на голову Логовика; череп треснул с резким, сочным хрустом.
«Прощай, Логовик».
Логовик упал, но не успел он коснуться пола, Нейлхед схватил его за горло, вздернул на ноги и хищно откусил большой кусок от лица охранника. Смайт отвернулся. Он больше не чувствовал себя храбрым. Теперь он чувствовал себя так, словно его вот-вот стошнит. Чья-то нога врезалась ему в грудь, выбив из легких воздух и вбив тошноту еще глубже в кишки. Он приготовился умереть здесь, вместе с остальными.
Он извивался и корчился от боли, а затем увидел...
...открытую стенную панель, откуда появились «Короли костей».
До сих пор открытую.
Хаос все еще царил в дежурном помещении, казавшемся абсурдно тесным для такой вспышки насилия, но нападение уже выдыхалось. Нейлхед и Страбон со своими шайками бодро потрошили последних оставшихся охранников. Их сдерживаемая годами ярость, словно взрыв, вырвалась за несколько секунд — они кромсали тела охранников на мелкие кусочки и оставляли их приколотыми к стенам.
На все это невозмутимо взирала комендант Блирр. В следующий момент она развернулась и вышла; дроид последовал за ней, входной люк за ними захлопнулся.
У Смайта оставалось не так много времени.
Все так же на четвереньках он бросился вперед, лавируя между валявшимися на полу телами и подныривая под остатки мебели. Низко склонив голову, он прыгнул сквозь разверстую стенную панель во тьму.
38ПРОТИВОЯДИЕ
Стоя в сторонке, Мол наблюдал, как Зеро отошел от заключенных, толпившихся в очереди за едой. Он подождал, пока тви’лек сел, взял вилку и не торопясь принялся за обед.
Он съел три кусочка. Четыре. Пять.
Мол уселся напротив.
— Привет, Зеро.
Вилка со стуком выпала из пальцев тви’лека. Челюсть отвисла так, что стала видна полупережеванная еда во рту. Не самое приятное зрелище.
— Джаганнат, — прошептал он. — Ты же...
— Умер? — Мол впился в него взглядом. — Могу понять твое замешательство. Ты оставил меня на Заводском этаже, где меня должно было разорвать на куски. Тем не менее я здесь.
Тви’леку удалось проглотить еду, но не вернуть дар речи. Его глаза бегали по сторонам, горло заметно подергивалось, будто он изо всех сил пытался — хотя и безуспешно — переварить физические доказательства присутствия рядом с ним Мола.
— Т-ты не понимаешь, — выговорил он. — Тебе нельзя здесь находиться. Он думает, что ты мертв.
Зеро собрался встать, но Мол неуловимым для глаз движением схватил оброненную вилку и вонзил ее в стол, пригвоздив к нему рукав тви’лека.
Трое мощных арестантов поднялись из-за соседнего стола и направились к Молу.
Не отрывая взгляда от тви’лека, Мол достаточно громко бросил:
— Скажи им, чтобы сели.
Зеро взглянул на своих «телохранителей».
— Все в порядке, — сказал он тонким голосом. — Сядьте.
Заключенные неуверенно вернулись к своей еде.
— Интересно будет узнать, — тихо сказал Мол, — кому мы служим и почему. Сначала ты говоришь мне, что Айрема Радика не существует. Потом я узнаю, что ты работаешь на него.
— Ты понятия не имеешь...
— Я унес старика с Заводского этажа, — продолжал Мол. — Он очень плох. Заражение крови скоро его прикончит. Но он рассказал мне кое-что интересное, прежде чем впал в бред. Он сказал, что ты отзываешься на другое имя.
Лицо Зеро ничего не выражало.
— И на какое же?
— Ты назовешь его мне.
— Джаганнат, пожалуйста! — Голос тви’лека был тих и настойчив. — Ты должен прислушаться к моим словам. Я в «Улье» с самого начала. Поэтому я и выжил здесь.
— Перед тем как убить Баклана, — продолжал Мол, — я спросил его, есть ли кто-то еще, кто стоит над ним и работает напрямую с Радиком. Он кое-что нарисовал. Тогда я подумал, что это просто круг. Но это не так. — Он наклонился ближе: его лицо почти коснулось лица тви’лека. — Это ноль. Зеро.