— Просто пытаюсь получить более полное представление о ваших ежедневных заботах, — пояснил Слифер и направился к люку. — Благодарю вас, офицер. Вы мне очень помогли. Я буду на связи.
— Ага. Да.
Перед ним разверзся грузовой отсек — пещера, сделанная из стали.
Пройдя по нему, Слифер миновал старшего палубного офицера и различных членов причальной службы, суетливо готовящихся к предстоящему приему корабля. Воздух здесь оказался значительно холоднее: стальной пол, казалось, вызывал всепроникающий озноб. Дыхание, вырывавшееся изо рта, становилось видимым, превращаясь в облачко пара. Слифер на ходу застегнул китель на все пуговицы. Рабочие со всех сторон глядели на него, но никто не поставил под сомнение его право присутствовать в ангаре. Он предположил, что среди них уже прошел слух, что представитель МБК проводит внутреннюю проверку, а подобное вмешательство почти всегда бывает встречено смесью безразличия и беспокойства.
Чтобы пересечь ангар, ему потребовалось почти пять минут. Два больших двоичных погрузчика, о которых упомянул Доусон, без дела стояли у дальней стены, ожидая приказов. Ни один из них не был похож на новую модель, хотя сам Слифер имел лишь ограниченный опыт общения с данными механизмами.
Он подошел к менее потрепанному на вид дроиду и всмотрелся в его единственный фоторецептор:
— Ты оснащен стандартным аналитическим модулем?
Погрузчик хрюкнул в знак согласия.
— С сегодняшней поставкой для меня прибудет специальный пакет, — сообщил банкир. — Адресованный лично мне — Весто Слиферу. Его содержимое строго секретно и не подлежит никакому положенному по стандарту безопасности сканированию и прочим проверкам. Когда он прибудет, надо немедленно сообщить мне. Все понятно?
Погрузчик издал еще одно цифровое хрюканье.
— Данная информация не подлежит передаче твоему руководству, — продолжил муун. — Этот приказ авторизован кодом доступа к системам безопасности МБК номер 377055. Это понятно?
Дроид немедленно выпрямился. Что-то щелкнуло в глубине его схем, а фоторецептор стал заметно ярче. Автоматический голос из артикулятора проскрежетал ржаво, но разборчиво:
— Приказ понял.
— Хорошо. Надеюсь скоро вновь услышать тебя.
47КРЫЛАТЫЕ
Мол очнулся с укоренившимся роковым предчувствием.
Всплыв на медленной темной волне сознания, он ощутил, что воспоминание о свершенном довлеет над ним, словно иная форма силы тяжести, более тяжкая и более гнетущая, чем сама тюрьма. Мгновение он просто лежал, уставившись в потолок медотсека, разбитый на аккуратные прямоугольники, со встроенными в них огоньками диагностического оборудования в спящем режиме.
Почему он еще жив?
Смысл сна был ясен. Он провалил задание, подвел учителя. В конечном счете он оказался жертвой предательства — не со стороны внешнего врага, а со стороны собственных инстинктов выживания. Но что еще ему было делать? Погибнув, он ничего не достиг бы.
Тем не менее он не мог избавиться от мысли, что это было испытание и он его не прошел.
Ничего другого для него теперь не осталось.
Мысли начали выстраиваться в мозгу. Надо пойти к передатчику в морге и связаться с учителем, чтобы объяснить свою позицию — если Сидиус станет с ним разговаривать. По всей вероятности, цепная реакция официального отрицания уже началась. Учитель вполне может бросить его гнить здесь или...
Вдруг Мол услышал над головой шум — бодрый шелест, издаваемый, как он предположил, дроидом-хирургом. Наверное, эта штука намеревалась поменять какие-нибудь подключенные к нему трубки и снять показания датчиков, прикрепленных к его голове и груди.
Но, взглянув вверх, он обнаружил нечто совершенно иное: на краю стола сидел когтекрыл и смотрел на него.
Мол нахмурился. «Я убил тебя, птичка. Разорвал на куски. Бросил твое сломанное тело на пол рядом с твоим хозяином. Что же ты до сих пор здесь делаешь?»
Пока он глядел на крылатую тварь, пытаясь сопоставить детали ее чудесного воскрешения, вторая птица слетела вниз и уселась рядом с первой, а потом и третья.
Мол сел на койке и огляделся.
В медотсеке было полно птиц.
Тихонько каркнув, первая птица перепрыгнула с края стола на ногу ситха, а затем на плечо, где и осталась сидеть. Он повернул голову, чтобы присмотреться к ней. К кипу, намотанным на ее лапы.
«Конечно».
Их бывшему хозяину требовалось больше одной птицы, чтобы забирать детали оружия и доставлять оплату. И теперь, когда Мол убил его...
Он стал их новым хозяином.
Отодрав от себя трубки и провода, Мол побросал их на пол и свесил ноги с койки. Встав, он обнаружил в себе новые силы, о которых не подозревал прежде.
Окружившие его когтекрылы, казалось, почувствовали, что вновь обрели цель. Они уже начали хлопать крыльями, поднимаясь в воздух, готовясь лететь.
Мол кивнул:
— Идем.
Следовать за птицами на этот раз оказалось легче.
Пернатые летели прямо перед ним черным шелестящим облаком; они провели его через главный холл, где заключенные почтительно расступались, уступая дорогу, некоторые даже склоняли головы, будто признавая в нем некоего недавно коронованного главаря.
Мол прошел за когтекрылами вниз, в лабиринт коридоров. Когда путь сужался, стая растягивалась, а когда вновь расширялся, собиралась вместе, заполняя все свободное пространство. Они спускались, как ему показалось, очень долго, глубже мест, которые он считал самыми нижними уровнями тюрьмы, хотя трудно оценивать расстояния и глубины в мире, который постоянно меняется.
Вокруг царило спокойствие. Возникало ощущение, что он отважился проникнуть туда, куда добирались немногие.
Наконец Мол остановился перед закрытой дверью.
Люк распахнулся.
— Джаганнат, — донесся голос изнутри. — Добро пожаловать в ближний круг.
48ПОДНОЖИЕ ТРОНА
Построенная по индивидуальному проекту убриккианская космическая яхта вышла из гиперпространства в сопровождении шести Z-95 «Охотников за головами». Все они одновременно материализовались вплотную к границам области действия систем обнаружения малой дальности, которыми обладал «Улей-7».
Мгновение казалось, что все застыло. Яхта типа «Менестрель» под названием «Звездная Драгоценность» на первый взгляд лениво висела в пространстве, будто оценивая свои возможности. Пышная почти до неприличия, «Драгоценность» была смертоносной и экстравагантной. Оптимизированный мотиватор гиперпривода CL-14 сделал путешествие от Пространства хаттов по Трайлусскому торговому пути слишком коротким для своего владельца, выражавшего по пути самый пристальный интерес к тому, как растет аппетит келл-драконов, сидящих на цепях в его тронном зале. Когда они улетали с Нал-Хатты, драконы уже были голодны. Когда шум гипердвигателей смолк, эти твари залили слюной весь тронный зал.
Ныне, сидя перед большим транспаристальным куполом во всем своем огромном драконьем величии, Джабба Десилиджик Тиуре отвернулся от своих ненаглядных драконов, чтобы бросить взгляд наружу — в обширную пустоту, где не имелось ничего, принадлежащего ему, хотя он и чувствовал себя здесь как дома. Не так уж давно — в действительности всего несколько кратких веков назад — он перенес центр всей своей деятельности в монастырь Б’омарр на Татуине, и он все еще был достаточно молод для таких неожиданных прогулок по Галактике, коих требовала его авантюрная натура.
События разворачивались в соответствии с планом. Цель, которая привела его сюда, пока не была видна, но не было и никакой спешки. Экипаж «Драгоценности», его обычная свита из рабынь, плотоядных животных и беспощадных головорезов из числа трандошан, гранов и гаморреанцев, делал последние приготовления к своим собственным темным делишкам — возможность, которой Джабба, забравшийся так далеко, намеревался не дать ускользнуть.
— Отключить турболазеры. — Он включил канал связи с мостиком «Драгоценности», где его пилот и помощник Скаппа уединялся на время полета. — Отключить питание всех систем. Я не хочу, чтобы тепловой след ионных двигателей был обнаружен до моего сигнала.
Этот приказ привел к ожидаемому результату: лично появившийся спустя короткое время в тронном зале Скаппа выразился с присущей ему прямотой:
— Мне это не нравится.
— Скаппа, мальчик мой, подойди. Присоединяйся к вечеринке. — Подозвав пилота ближе к себе и окружавшему его сброду, Джабба ухмыльнулся. — Ты же не считаешь себя лучше нас?
— Я никогда так не...
— Хорошо. Брезгливость для слабых.
Джабба жестом указал на место рядом с собой, испытав извращенную радость при виде недовольства пилота. Не то чтобы Скаппа гнушался смешиваться с толпой экзотических наложниц, наемных головорезов или низменных прихлебателей, в настоящее время ради развлечения дразнивших келл-драконов; он просто испытывал дискомфорт, надолго оставляя навигационные системы корабля, когда они находились так далеко от торгового пути. В конце концов, никогда не знаешь, в какие неприятности можно угодить во Внешнем Кольце.
— Нам не придется ждать долго.
— Решение выключить турболазеры — это ошибка, — заявил Скаппа. — Если тюремная баржа обнаружит наш след...
— Не обнаружит. — Джабба вытащил из миски под своим кальяном клатуинскую пятнистую лягушку и отправил несчастное существо, еще живое и трепыхающееся, себе в пасть. — Я уже выслал эскорт — они определят их местонахождение раньше, чем те обнаружат нас.
— Это тоже плохая идея. — Скаппа еще сильнее выпятил нижнюю губу, состроив еще более недовольную гримасу. — Без «Охотников за головами» мы уже более уязвимы, чем обычно.
— Расслабься, Скаппа. Все скоро начнется. Садись и наслаждайся представлением.
Он указал на свободное место прямо перед троном. Пилот остался стоять у входа, а два телохранителя Джаббы — гаморреанец, психопат и военный преступник, и карликовый осканский кровосос — молотили друг друга не на жизнь, а на смерть на полу прямо под носом хозяина, на самом краю участка, куда не могли дотянуться келл-драконы. Через несколько секунд кровосос располосовал гаморреанцу морду и, присосавшись к нему, принялся насыщаться. Джабба уже начал скучать и беспокоиться — подобные чувства слишком часто проявлялись в финальные моменты перед тем, как он позволял себе полностью отдаться делам насущным.