Ничего не ответив, Палпатин лишь подумал: «Наконец-то».
Отправив Дарта Мола на Дорваллу на его первое полноценное задание, сенатор весь день разгребал дела, а к вечеру его ждало откровение от Дуку – давно предсказанное, но все равно ставшее неожиданностью.
– Вы далеко не в первый раз разгневаны на Совет, – осторожно произнес Палпатин, – и, вероятно, не в последний.
Дуку решительно покачал головой.
– Нет, больше этого не повторится. После Галидраана у меня нет другого выхода.
Дуку побывал на заледенелом Галидраане много лет назад, но рана, оставленная теми событиями, так и не зажила. Местный губернатор втянул джедаев в конфликт с мандалорскими наемниками, в котором погибли одиннадцать рыцарей, а Истинные мандалорцы – по большей части невиновные в тех преступлениях, которые им приписывали, – были истреблены, за исключением одного воина. После этого с каждой новой встречей Палпатина и Дуку последний все меньше походил на мастера-джедая и все больше на дворянина, коим и должен был стать на Серенно по праву рождения. Он тщательно следил за собой, как истый аристократ, а сшитые на заказ брюки, балахоны и бархатный черный плащ придавали ему франтоватый облик героя театральных постановок. Изогнутая рукоять светового меча, подвешенная на поясе, также походила на театральный реквизит, однако Дуку был хорошо известен как один из самых искусных фехтовальщиков Ордена. Но Палпатин знал, что под маской надменной учтивости скрывается огромный потенциал для жестокости.
– По просьбе Сената Совет отправил нескольких джедаев на Балтизаар, – продолжал Дуку, – и моей бывшей ученице каким-то образом удалось отправиться с ними.
Палпатин глубокомысленно кивнул:
– Я кое-что слышал об этом. Сенатор от Балтизаара запросил помощи, чтобы защититься от налетов «Бандо Гора».
– Мерзостные похитители и убийцы, – в гневе выпалил Дуку. – Нужно было послать войска, а не горстку джедаев. И все же Совет откликнулся на призыв, и теперь Воса и остальные пропали без вести и считаются мертвыми.
Палпатин приподнял бровь:
– Та юная девушка, которой вы вскружили голову?
– Она самая, – тихо сказал Дуку. – На Галидраане она билась с мандалорцами со всей жестокостью, как будто пыталась впечатлить меня. В итоге я сообщил Совету, что она не готова для финальных испытаний и посвящения в рыцари. Признав, что вмешательство джедаев было ошибкой, мастер Йода и остальные отказались выслать другой отряд на поиски уцелевших.
Палпатин обдумал сказанное:
– Если Балтизаар был очередной попыткой впечатлить вас, то Комари Воса добилась только одного: доказала, что вы были правы относительно нее с самого начала.
Дуку внимательно посмотрел на него:
– Возможно. Но главная вина лежит на мне. – Он провел рукой по короткой бородке. – Может, я и мастер меча, но как учитель я никуда не гожусь. Мастер Квай-Гон Джинн превратился в нелюдимого и скрытного изгоя. А теперь еще и Воса… – Он фыркнул. – Я отказался от вступления в Совет, чтобы посвятить себя дипломатии, и видите, чем все обернулось. Республика все глубже увязает в пучине хаоса.
– Вы – один против целой Галактики отъявленных негодяев, – заметил Палпатин.
Глаза Дуку сверкнули.
– Даже один способен на многое, если он достаточно могуществен.
Палпатин нарушил повисшее молчание:
– Вы примете титул графа Серенно?
– По праву рождения. Моя семья уже согласна. Осталось лишь уведомить Высший Совет.
– Кто-нибудь ранее уже уходил из Ордена?
– До меня – девятнадцать джедаев.
– Вы уже делились с кем-либо своими грустными мыслями?
– Только с мастером Сайфо-Диасом.
– Разумеется.
Дуку поднял взгляд:
– Он боится, что я совершу что-нибудь безрассудное.
– Ваш уход из Ордена для него недостаточно безрассуден?
– Он боится, что я буду открыто критиковать членов Совета. Боится, что расскажу всем, как расколоты их мнения в отношении того, стоит джедаям отвечать перед Сенатом или нет. – Он заглянул Палпатину в глаза. – Я все больше склоняюсь к тому, чтобы присоединиться к вам в вашем деле.
Палпатин коснулся груди:
– В моем деле?
Лукавая улыбка зажглась на лице Дуку.
– Я неплохо разбираюсь в политике, мой друг. Я знаю, что вы все время должны следить за тем, кому и что говорите. Но то, что лишенные права голоса миры окраин пользуются хоть какой-то поддержкой в Сенате, – прежде всего ваша заслуга. Вы говорите открыто, сражаетесь за права неимущих – возможно, вы единственный, кто сможет удержать Республику на краю пропасти. Если, конечно, вы не лгали мне все эти годы.
Палпатин обратил его слова в шутку:
– Ну, может, и была пара-другая недомолвок.
– Их я готов вам простить, – сказал Дуку. – И не важно, станем мы партнерами или останемся просто союзниками.
Палпатин сплел пальцы рук:
– Любопытное замечание. Думаю, наши беседы должны стать глубже; нам следует стать честными друг с другом, поделиться самыми сокровенными мыслями и чувствами, чтобы понять, действительно ли перед нами стоит одна и та же цель.
– И я абсолютно честно говорю вам, что Республику нужно разобрать по кирпичику, чтобы потом заново отстроить с нуля.
– Надо сказать, задача не из легких.
– Воистину так.
– Для ее решения может понадобиться гражданская война.
– А разве мы сейчас от нее далеки? – Дуку умолк на мгновение, затем прибавил: – Сенат силится разрешить споры, проявления которых джедаи видят воочию. Принятие любых законов возможно не раньше, чем мы пустим в ход световой меч.
– Но джедаи сами поклялись, что будут поддерживать Республику.
– Роль Ордена во всем этом – предмет наших с Сайфо-Диасом бесконечных дискуссий, – раздраженно бросил Дуку. – Но члены Совета не разделяют мою точку зрения. Их восприятие закоснело, и каждая перемена дается им с огромным трудом. – Он сделал паузу, и на его лице проступило что-то зловещее. – Не позволяйте обмануть себя, Палпатин. Они предвидят темные времена. Сказать по правде, они только о них и думают. Потому они и допустили, чтобы джедаи оказались втянуты в местечковые конфликты вроде Галидраана, Йинчорра или Балтизаара, подобные пожару, который ветер раздувает из тлеющих угольков. Но вместо того чтобы подняться на борьбу с коррупцией в Республике, возможно, даже распустить Сенат на время, они зациклились на пророчестве. Они ждут предсказанное пришествие избавителя, который привнесет равновесие в Силу и восстановит порядок.
– Избавителя? – Палпатин в искреннем изумлении уставился на джедая. – Вы никогда не упоминали о пророчестве.
– И не упомянул бы, если бы все еще считал себя верным Ордену.
– Я и не думал, что Силе нужно равновесие.
Губы Дуку искривились.
– Нужно остановить прилив тьмы – именно так Орден интерпретирует пророчество.
– Вы с этим не согласны?
У Дуку уже имелся готовый ответ:
– Суть в том, что джедаи могли бы исполнить пророчество сами, если бы дали волю всей необузданной мощи Силы.
– Всей необузданной мощи, – повторил Палпатин. – Боюсь, ход ваших мыслей от меня ускользает.
Джедай шумно вздохнул:
– Думаю, мы побеседуем об этом – в будущем.
– Стало быть, вы уже приняли решение?
Дуку кивнул:
– Если еще хоть один джедай погибнет из-за бездействия Республики и моральных экивоков Совета, я уйду из Храма не оглядываясь.
Едва Дуку покинул кабинет, Сидиус набросил плащ и поспешил на новую встречу. Поймав воздушное такси на Сенатской площади, он велел водителю-грану отвезти его в космопорт Танник.
Откинувшись на мягкую спинку кресла, он впервые за день смог свободно вздохнуть. Какой-то год назад он вел лишь две жизни, а сейчас – уже полдесятка: ученик Плэгаса, наставник Мола, уважаемый сенатор, союзник верховного канцлера Валорума и предводитель растущей группы заговорщиков, куда входили Пестаж, Дориана, Гриджейтус – призванный со временем сменить его в должности сенатора, – а также чувствительный к Силе человек Сим Алу, аналитик разведки Арманд Айсард, сенатор от Эриаду Уилхафф Таркин и умбаранка-телепат Слай Мур, которую он сделал своей тайной ассистенткой.
Вел свою двойную жизнь и Дуку: выполнял поручения Совета и тайком флиртовал с темной стороной, мечтая обрушить всю необузданную мощь Силы на эту бренную реальность. Его медленное преображение было сродни тому, что претерпел Дарт Гравид, также тщетно мечтавший о верховенстве – только с точностью до наоборот.
У джедаев ранг мастера присваивался тем, кто достиг истинного понимания Силы; у ситов такой уровень понимания был всего лишь началом. Домотканые плащи Ордена джедаев будто бы возвещали: «Я ни в чем не нуждаюсь, ибо я окутан Силой»; тогда как плащи ситов: «Я свет во тьме, точка сближения противоборствующих сил». И все же, несмотря на очевидное могущество ситских владык, не все из них были умны и не все в должной мере контролировали способности, которые даровала им темная сторона. Дарт Миллениал взбунтовался против взглядов своей наставницы Дарт Когнус, и даже Плэгас упоминал, что их с Тенебрусом философские споры зашли в тупик.
Человек по имени Гравид – повелитель ситов, чье недолгое владычество пришлось на эпоху, отстоявшую от нынешней на пять сотен лет, – пришел к мысли, что излишнее поклонение темной стороне приведет к краху Ордена ситов, и попытался привнести в свое учение ряд джедайских качеств – таких как самоотверженность и сострадание, – полностью забыв, что для адепта, который погрузился во тьму, путь к свету заказан; что темная сторона так легко не отпустит своего приверженца, на которого, по обоюдному соглашению, она заявила свои права. С каждым днем все больше сходя с ума от своих попыток разорваться на два мира, Гравид решил, что единственный способ уберечь наследие ситов – это спрятать или стереть с лица Галактики знания, которые накапливались поколениями, – свитки, голокроны и научные тексты, – чтобы ситы смогли начать с чистого листа, и их успех стал бы неминуем. Запершись в стенах бастиона, который он и его ученица-тви’лека Гин возвели на планете Джагуада, он попытался совершить задуманное и, как считается, уничтожил больше половины всех артефактов в хранилище, прежде чем Гин, проявив незаурядную волю и мужество, проникла под Силовое поле, которым Гравид окружил цитадель, и убила наставника голыми руками – ценой своей собственной руки, плеча, а также левой стороны лица и груди.