— Вы ещё вспомните Беспин, генерал, — ухмыльнулась Мара. — И то, как вас, бедного, заставляли использовать голосовые связки.
Хан побледнел. Кем бы он ни был — он не был трусом. Нравом он обладал прямо-таки бешеным. И терпеть не мог, когда над ним издевались. Или затрагивали его гордость. А Беспин затронул её основательно.
— Ты, — сказал он, непроизвольно чуть расставив ноги и занимая наиболее устойчивую позицию, — сучка…
— Ну вот, генерал, — засмеялась Мара, — мы заговорили на общедоступном и нормальном языке. А то — конфетка… Сесть, — сказала она.
Смена интонации была столь резкой, что Хан подчинился прежде, чем подумал.
— Хочется поговорить по душам? — произнесла Мара. — Пожалуйста. Никогда не против. А принцесса Органа занята. И тревожить её не стоит.
— Занята? — Хан наклонился вперёд. От ярости у него поплыло перед глазами. — С этим старым козлом? Любитель девочек, так понимать? Сколько их у него? Не хватает? Не поделишься опытом, как это бывает — с ним?
Мара на него смотрела. Долго. Ирония постепенно проступала у неё в глазах, и те становились всё более зелёными. Потрясающий изумрудный оттенок.
— Генерал, — усмехнулась она, — что я вам могу сказать? Если у вас весь мир вертится вокруг вашего причиндала, я вам сочувствую. Это у вас пройдёт. К годам семидесяти. Или не пройдёт никогда.
— Я говорю не о себе…
— У кого что болит, тот про то и говорит, — хмыкнула Мара. — Ну. Какого хрена вам потребовалась принцесса?
— Я хочу с ней поговорить. Убедиться, что с ней всё в порядке.
— Вам от этого что?
Хан взглянул на неё в упор.
— Эта девчонка мне не безразлична.
— Я не сомневаюсь. Прямо скажите: нужна.
— Да, она мне нужна.
— И где нашло приют истинное чувство.
— Тебе это кажется смешным?
— Да нет. Мне это кажется противным, — ответила та. — Принцесса при всей своей изломанности и ушибленности на мозги, человек сильный. И верный. Органический лидер. Вы сами вожак и организатор, вы это почувствовали. Не могу сказать, что вам это понравилось, поскольку такие как вы, не выносите рядом с собой таких же лидеров, особенно женского пола…
— Я…
— Молчать. Но потом вы к ней присмотрелись и успокоились. Девчонка была управляема и вполне дёргаема за ниточки. Воспитание хорошее, деньги есть, всё-таки принцесса, при победе Альянса при ней неплохое положение, лидерство, финансы, а она при этом в вас отчаянно влюблена…
— Ты…
— Сесть. Влюблена, конечно. Уж вы-то, генерал, в этом деле мастер. Влюбить девчонку, у которой по складу задавленной личности вообще слабость к таким обаятельным подонкам, как вы. Правда, девчонка ушиблена взрывом и вообще, кажется, недотрога и целка, но так вам это ведь только на руку, правда? В принципе, она вам не противна, но всё-таки кувыркаться с такой не особо покувыркаешься. Вы вообще решили остепениться, капитан Соло, у вас установились планы относительно вашего будущего. Глава хорошей транспортной фирмы, немного подпольная торговля, обеспеченная жена с задатками лидера и урезанными мозгами, которой достаточно легко управлять в нужном направлении…
— Если ты не заткнёшься…
— Я заткнусь. И с удовольствием выслушаю трогательную повесть о страстной любви контрабандиста к принцессе. Любви, которая перевернула ему душу. Давайте, генерал. Я приготовила носовой платок.
Несколько секунд они смотрели друг на друга. Потом Хан криво усмехнулся.
— Я не такой дурак, — сказал он. — И знаешь, я не собираюсь перед тобой выворачиваться наизнанку. Всё равно ты упрёшься на своём, — и снова насмешливо и конкретно оглядел её фигуру. — Такой-то…
Мара приподняла брови.
— Ну так я продолжу. Сейчас многое, конечно, накрылось, но всё-таки шанс есть. Девчонка ищет у вас тепла и защиты. А если и не ищет этого, то всё равно влюблена. Так и раз так, пусть папахен сто раз ситх, всё-таки дочка, а он у дочки возлюбленного пытал… Ну и вообще. Любовь и всё такое.
— Вот только не надо выставлять меня чёрным и противным, — протянул Хан. Он говорил спокойно, но глаза стали чёрными. И голос чуть дрожал. — Девчонка, между прочим, оказалась отнюдь не целка. Так что она время тоже не теряла. Я не знаю, какие уж там нравы и интрижки в Сенате…
Мара странным взглядом посмотрела на него. Хан осёкся, этого не желая. У него было ощущение, что что-то произошло. Что-то очень нехорошее. Для него.
Идиот, не смог сдержаться.
— Принцесса Лея Органа, — сказала Мара задумчиво, — при всей своей повёрнутости на голову человек гордый. Сволочь — да. Светлая сволочь. Но скоро она станет сволочью тёмной. И тогда, генерал, вы с ней поговорите. Я вам это обещаю.
Она подождала ответа. Ответа не было. Зато пискнул комлинк.
Она поднялась, сказала в комлинк:
— Иду, — иронически поклонилась Хану и, перешагнув через Чубакку, пошла к двери. Там на секунду остановилась. — Будете буянить, генерал — у гвардейцев приказ с вами не церемониться.
И вышла.
И тут под ногами Соло дрогнул пол.
Брат и сестра
Люку был дан отдых, время и свобода передвижения по всему пространству корабля. За исключением тех отсеков, куда требовался особый доступ. Он немного посидел в своей каюте. А потом его что-то толкнуло под рёбра. Он встал и пошёл туда, куда поселили его сестру.
Первое, что бросилось в глаза: гвардейцы у входа в её каюту не стояли.
Он прижал ладонь к пластине перед дверью. Через серию деловых гудков внутри, дверь перед ним бесшумно открылась. За ней никого не было.
— Эй, — сказал Люк осторожно. Заглянул, потом вошёл внутрь. Дверь за ним столь же бесшумно закрылась. Он остановился, прислушался. Ощутил присутствие человека в одной из дальних комнат. — Эй, — сказал он снова, и двинулся туда. На ощущение.
Лея была в спальной. Она сидела на краю кровати и бросала о стену мяч. Сосредоточенно, машинально. Рука пускала его в полёт и… притягивала обратно.
Люк остановился, когда понял, что видит. Его сестра использует… Силу?
— Это оказалось так просто, — прозвучал голос Леи. Тихий. Она не обернулась к нему и не видела его вытаращенные глаза. Хотя, возможно, чувствовала. — Как дышать. Императору надо было всего лишь несколько раз показать мне. Объяснить. Проконтролировать. И… зачем нужны руки?
— Лея, что с тобой? — спросил Люк, как всегда, самое умное из того, что мог.
— Ничего. Оказывается, я всю жизнь могла писать стихи. Только это почему-то запрещалось.
— Лей…
— Что? — она повернулась к нему. — Что?
— Я… если б я знал.
— О чём?
— Что ты моя сестра. Я бы сообразил, что ты тоже можешь…
— Ничего бы ты не сообразил, — сказала Лея. — Ничего сверх того, что вложили тебе в голову эти болваны. Которые нас чуть не довели до инцеста.
— Я… сожалею, — сказал Люк машинально. И тут понял — и внутренне сжался. Возможные результаты манипуляций и умолчаний Бена он с такой стороны никогда не рассматривал. А стоило бы.
Он подошёл и сел рядом.
— Я тоже сожалею, — сказала Лея и вдруг резко сжала руку. Отброшенный мяч взорвался на полпути. — Вот так. И это тоже оказалось просто. Я всю жизнь так могла. Двигать предметы, слышать голоса. И дело не в том, что я двигаю предметы, — она быстро повернулась к Люку. — Но, когда я это совершаю, со мной что-то происходит. Каждый раз. Я… я начинаю дышать. Существовать. Быть. Быть собой. Настоящей. Понимаешь?
— Да.
— Да ничего ты не понимаешь! Твой Бен…
— А при чём здесь Бен? Меня зовут Люк Скайуокер, а не Бен Кеноби. Не замечаешь разницы?
— Не всегда, — ответила Лея. — А иногда вообще не замечала.
— А я — между тобой, Бейлом и Мотмой.
— Да, — она вдруг улыбнулась. — Ты прав, братишка. Нам, пожалуй, стоит познакомиться заново, — она протянула ему руку. — Лея.
Люк ухмыльнулся и пожал её.
— Люк, — ответил он. — С фамилиями у нас пока туго?
Лея подумала.
— А я не против фамилии Скайуокер, — сказала она. — В общем, династия. Я думаю, мне помогут переоформить документы.
— Да и я не против, — кивнул Люк.
Они выпустили руки друг друга, задумчиво друг на друга посмотрели.
— Вот так оно и бывает, — неопределённо сказала Лея. — Когда твоя природа выползает из-под… Не удивляюсь, что Бейл так трясся… Кстати, ты знаешь, что он жив?
— Бе-эйл?
— Да.
— Он супермен?
— Он трус и предатель, — сухо ответила Лея. — Он сбежал с Альдераана. И когда планету взорвали, его там не было.
— Ччч… ситх.
— Ситх? — взвилась Лея. — Не ситх, а… — не найдя термина, она просто выругалась. Люк с уважением на неё посмотрел. — Эта тварь… с поехавшими мозгами…
— Не знаю, — ответил Люк. — По-моему, мозги у них как раз-таки никуда не ехали. По-моему, они всё очень грамотно просчитали.
— Я не могу понять, — сказала Лея, явно не слушая его. — Он меня любил? Или он меня использовал?
— Не знаю, — тихо ответил Люк. — Проще всего было бы сказать: «использовал», но… Это как с Беном. Я знаю, он меня использовал. Но ты знаешь… пока мы летели в корабле… на Альдераан… Я знаю, что, не смотря ни на что, он ко мне привязался.
— Внезапно вспыхнувшие отеческие чувства не помешали ему исполнить свой долг, — с ядовитой насмешкой прокомментировала Лея.
— Бен замкнул меня на себе, — сухо ответил Люк. — Я знаю. Мы разобрались. Я знаю, что он использовал мои мозги. И всё же…
— Стой. Ты это о чём?
— О том, что Оби-Ван и Йода развили мои способности ровно настолько, чтобы замкнуть их на себе, — ответил Люк. — И я ничего в мире Силы не чувствовал. Кроме них. И кроме того, что они мне внушали. Мы вместе с отцом разобрались в этом. И всё же…
— Вейдер тебе это сказал?
— Я сам почувствовал, — Люк вздёрнул плечи. — Мне жаль.
— А я себя не жалею.
— Мне жаль не себя. Бена.
Лея вгляделась в него.
— С чего это вдруг?
— Не знаю. Просто жаль. Потому что всё это слишком отвратительно.