На следующий день после обеда Феликса прибежала к девочкам красить волосы. Она — в красный, Фанни предпочла оставить розовый, а Эмбер надела черный парик.
— Это твоим волосам ничего не будет, а мои от краски испортятся, — ворчала она, поправляя искусственные волосы.
— Думаешь, мне это нравится? Я до сих пор не знаю, почему окрашивание не держится даже сутки.
Феликса год билась над этим вопросом, и так и не нашла ответа.
Стоит ей покраситься, к следующему утру весь цвет остается на подушке. Сперва она сокрушалась на тему некачественного материала для окрашивания. Но перепробовав, кажется, всевозможные средства, поняла — краска ни при чем.
— Зато ты можешь не бояться экспериментов, — подруга пожала плечами.
— Какой в них смысл? Краситься каждый день заново нет ни сил, ни желания.
Остается только смириться с этой странностью.
Сборы закончили перед самым началом, оставалось успеть добежать до зала, что на высоченных каблуках сделать довольно проблематично.
— Феникс, рожки!
Фанни смешно просеменила в туфлях до тумбочки и вернулась. Красные рожки на ободке спрятались в волосах. Финальный штрих.
Идеально.
Она старалась гнать прочь мысли о Дейвиле, но все равно представляла, как он отреагирует на ее наряд. И отреагирует ли вообще?
Он вернулся к шлюхам, что, в целом, было логично.
Единоразовый секс — в духе Дейвила, и она не питала иллюзий на этот счет. И все же ей страсть как хотелось увидеть выражение его лица, когда она войдет в зал.
Она только ради этого и вырядилась так. Хотя убеждала себя в обратном. Но решила признаться самой себе — она хочет видеть, что Дейвил хочет ее. Ее.
От этих мыслей по стянутому кожаным платьем телу разбегались мурашки.
Весь путь до зала их провожали свернутые шеи, выпученные глаза, ошарашенные лица.
Они выглядели эффектно: три подруги одного роста на каблуках, в сногсшибательных кожаных нарядах, с миленькими рожками на голове, и не менее милыми лицами. И это сочетание хрупкости в шкуре стерв приковывало взгляды.
В этот момент не имело значения: отбросы они или нет, к какому потоку принадлежат. На них смотрели все. Без исключения. И синие в том числе.
Они остановились напротив входа в зал, украшенный парящими призраками. Феликса по центру, справа Эмбер, слева Фанни. Присутствующие в зале заметили их, стали оборачиваться.
Фанни пробежалась по лицам скучающим взглядом, накрутила на палец кончик розового хвостика.
Боже, да за одно это ей надо давать премию "Секси-малышка года".
Не сговариваясь, синхронно двинулись вперед. Шаг в шаг.
Перед ними расступились, создав импровизированный коридор.
"Черт, это лучший Хэллоуин за все восемь лет!"
Феликса, не останавливаясь, повернула голову, почувствовав иголочки по телу. Их взгляды скрестили незримые шпаги. Янтарь и изумруд. Турнир начался.
С удовольствием отметила удивление Дейвила, взлетевшие брови. Как едва разомкнулись губы, и как следом быстро напряглась его челюсть.
Не удержалась — подмигнула и отвернулась, не сбиваясь с плавного, ритмичного шага. Никто при всем желании не понял бы, для кого этот жест. Никто. Кроме него.
Эпизод 42. Стреляет метко
Дейвил не стал наряжаться. Надел синий костюм без галстука и бабочки. Оставил верхние пуговицы рубашки расстегнутыми. И решил, что этого достаточно.
Дайана пыталась его переубедить, но в итоге даже она махнула рукой. Пусть развлекается за счет Майлза. Он вполне органично выглядел с наполовину разукрашенным под мясо и кости лицом. Вроде как завис в обращении. Дайана с таким же раскрасом.
Фоукс хорошо постаралась с организацией. Под потолком парили тыквы с кристаллами внутри, периодически издающими звуки зловещего хохота. Иллюзорные летучие мыши с писком проносились над головами и между студентов. На столах в котлах булькал разноцветный пунш, якобы ведьмины зелья.
В приглушенном свете по стенам пробегали красные полосы, имитируя раны от когтей, пол покрылся изображениями могильных плит.
— А ничего так, — Майлз крутил головой. — Впечатляет.
— Хорошая атмосфера, — согласилась Дайана. — Мне нравится.
Да, здесь в самом деле неплохо. Можно даже повеселиться.
Триф отошла за пуншем. Он решил, что она подходит на роль спутницы вечера, который он планировал завершить жестким трахом. Как и каждый день. И, засыпая с пустыми яйцами, ему все равно снилась Фоукс, и он просыпался от болезненного стояка.
Каждый гребаный день.
Это невероятно злило. Раздражало. Подогревало ненависть к девчонке, засевшей, кажется, у него в печени.
— Охереть!
Дейвил повернулся на возглас. Уайт с открытым ртом выглядывал в коридор, чуть не выпрыгивая из зеленых штанов, типа он кислотный монстр.
Шепот прошелся по залу, интригуя. Что там увидели, раз настолько оживились?
— Вот это зачет! — продолжал распаляться Уайт.
Он услышал стук каблуков. Нехорошее предчувствие появилось и осело в животе.
Красные волосы. Черное кожаное платье с блядским вырезом на полспины. Задница обтянута, упругие ягодицы призывно торчат. Шлюшьи туфли как вишенка на торте.
Повернулась, продолжая плавно и твердо идти вперед. Огонь в янтарных глазах сиял как долбаный прожектор. Подмигнула и отвернулась.
"Ты охуела, Фоукс?"
— Шикарно, — похвалила Ди, отпивая зеленый пунш из своего бокала.
— А я всегда знал, что она огнище.
Медленно обернулся, взглядом расчленяя жирную тушу Уоррингтона. Тот заметил, осекся, и начал отползать подальше.
— Едва ли она так вырядилась из-за желания выгулять платье, — хмыкнул Маккинни, покачиваясь с пятки на носок, и косясь на друга. — Попала в цель?
Сунул одну руку в карман брюк, второй сжимая бокал.
— Угу, — залпом выпил пунш, прикипев взглядом к красной макушке, голой спине, и оттопыренной заднице. — Стрелять еще не научилась.
Майлз заржал, пользуясь возможностью перекинуться парой фраз, пока не вернулась Дайана.
— А по-моему, стреляет она метко. Я буду ржать, но морально я с тобой, — он похлопал Дейвила по плечу и отошел.
Смешно.
До скрежета зубов.
Обсосок, которому Шам ломал нос, прилип к Фоукс. Его рука пять раз за минуту дернулась в желании обнять или дотронуться.
"Вырву на хер. И отрастить не получится".
Какого черта она в таком виде? Если б она так пришла в спальню к Дейвилу, он бы возражать не стал. Наоборот. Выписал бы поощрение.
Только с какого хера ей приходить в его комнату?
Тишина, повисшая между ними с того истеричного вечера, не нарушалась. Он думал, она что-то скажет на следующий день, но она промолчала. Он не стал затевать задушевных бесед.
Все вернулось в обычный ритм. Только теперь было иначе. Не хватало эмоций. Как фоуксозависимый искал, искал, искал похожее в шлюхах каждый день. И ничего.
Пустота. Оглушающая, давящая пустота.
Тепло из гостиной исчезло. Там больше не хотелось сидеть по вечерам, и вообще появляться. Он все больше времени проводил в гостиной синих. Как прежде.
Это казалось извращенной насмешкой: все, как раньше, но не так.
Ее стало мало. Тоже как раньше, только теперь это — проблема. Не наблюдать, не видеть. Иногда в большом зале, и еще реже — на занятиях. Это злило. Дико. И когти демонов постоянно рвались, прорывались наружу в желании отыскать Фоукс и прижаться к ней.
Гребаные предатели.
И теперь эта стерва предлагала наблюдать за ней в этом блядском прикиде весь вечер?
"Произойдет убийство".
Возможно, не одно. Зависит от того, кто посмеет шлепнуть по обтянутой черной кожей заднице.
Воображение быстро сориентировалось, подкинув идеальную картину: как его ладонь врезается, пальцы сминают, он задирает юбку и входит резко, до конца, заставляя ее кричать. От удовольствия.
Вынырнул из притягательных мыслей, чувствуя жар в паху.
"Чудесно. Стояк-наблюдатель: вижу цель, но не вхожу".
Ладони Триф заскользили по плечам.
Вообще невовремя. Хотя…
Прохладные пальцы пробрались за край пиджака на рубашку.
Прислушался к себе. Жар начал отступать, напряжение — спадать.
"Что за херь?"
— Принеси мне пунш, — всунул пустой бокал девушке в руки.
Она недовольно поджала губы, но спорить не стала.
Посмотрел на Фоукс. Она повернулась к нему боком, смеясь с подругой. Взгляд заскользил по стройным ногам, наверх. Обрисовал ягодицы, спину, грудь. Облизал вкусную шею. Блять, красные волосы все портят. Но и без них ясно — член колом.
Триф вернулась, отдала полный бокал. Приобняла, поглаживая грудь, спускаясь к животу.
"Какого… Фоукс!"
При виде той, что сносила предохранители, другие отбивали все желание.
Хуевый эксперимент. Но пока это даже к лучшему. Впервые руки Триф работали не на возбуждение, а на холодную голову.
Эпизод 43. Моя девочка
Хэллоуин просто потрясающий!
Феликса давно не чувствовала такого душевного подъема. Настроение не собиралось падать, стабильно держась на уровне "лучше, чем хорошо".
Она довольна собой. Превзошла даже собственные ожидания от организации праздника. Оставалось наслаждаться и, конечно, следить, чтобы все и дальше шло идеально.
Вечер омрачал нерешенный вопрос с Биллом. Она видела, что он постоянно тянулся ее обнять, и всякий раз, будто невзначай, сдвигалась чуть в сторону от него. Это выглядело естественно, но не могло продолжаться бесконечно долго.
Она не знала с чего начать разговор, как себя вести, что говорить и — и это пугало больше всего — что будет потом? В своей голове она уже сказала ему, что кроме дружбы между ними ничего быть не может, он в ответ улыбнулся, пошутил, и они уже две недели общаются, как прежде.
Да, в мыслях все гораздо проще. В реальности же придется шевелить языком и выдавливать членораздельные звуки, и слов: "Билл, ты хороший", — вряд ли будет достаточно.