Позднее мистер Ван Клив сообщил Беннетту, что, похоже, бурбон ударил губернатору в голову. Поскольку к концу ланча его мысли витали уже где-то очень далеко.
– И что он ответил? – спросил Беннетт, настроение которого явно поднялось после покупки новых вельветовых брюк и полосатого джемпера.
– Короче, я сказал ему, что, возможно, мне следует решить эти проблемы по своему усмотрению, а он просто ответил: «Хм… да, весьма» – и на этом откланялся.
Дорогая Элис!
Сожалею, что супружеская жизнь не оправдала твоих ожиданий. Я не совсем уверена, как ты представляла себе супружество, а ты не уточнила, что именно так сильно тебя разочаровало, и мы с твоим папочкой спрашиваем себя: не внушили ли мы тебе, грешным делом, ложных ожиданий? У тебя красивый муж, финансово обеспеченный, способный предложить тебе хорошее будущее. Ты вошла в приличную семью, обладающую значительными средствами. Думаю, тебе пора бы знать, что цыплят по осени считают.
Жизнь не состоит из одних только радостей. Жизнь – это обязанности и чувство удовлетворения от выполненного долга. Мы надеялись, ты научилась быть менее импульсивной; что ж, ты сама постелила себе постель и теперь должна испить чашу до дна. Возможно, когда у тебя появится ребенок, это изменит твой взгляд на вещи и ты перестанешь придавать такое значение мелочам.
Должна тебе сообщить, что если ты все же решишь вернуться без мужа, то мы вряд ли будем рады видеть тебя в своем доме.
Элис так долго тянула с чтением письма, возможно, потому, что заранее знала все слова, которые там увидит. С каменным лицом она сложила письмо и убрала обратно в сумку, в очередной раз заметив, что ее некогда аккуратно подпиленные и отполированные ногти теперь обломаны и небрежно подстрижены, и так же в очередной раз спросив себя, не в этом ли причина, что муж не хочет к ней прикасаться.
– Ну ладно, – сказала появившаяся у нее за спиной Марджери. – Я заказала в «Кромптоне» две новые подпруги и чепрак. И выбрала подарок для Фреда. Как думаешь, ему понравится? – Марджери показала темно-зеленый шарф.
Продавщице универмага, остолбеневшей при виде потертой кожаной шляпы Марджери и ее бриджей – Марджери сказала Элис, что не видит смысла наряжаться для поездки в Лексингтон и переоденется, когда вернется домой, – потребовалась пара секунд, чтобы прийти в себя и завернуть покупку в оберточную бумагу.
– На обратном пути нужно будет спрятать это от Фреда.
– Да-да, конечно.
Марджери прищурилась:
– А ты хоть видела, что я купила?.. Элис, что с тобой происходит?
– Видела что?.. О боже! Беннетт! Я должна найти что-нибудь для Беннетта.
Элис закрыла лицо руками, неожиданно поняв, что не знает вкусов своего мужа, не говоря уже о размере его воротничка. Она потянулась к лежавшим на полке с веточкой остролиста коробкам с носовыми платками. Хотя, может, носовые платки слишком формальный подарок для мужа? Насколько интимным может быть подарок супругу, которого ты уже шесть недель практически не видела обнаженным?
От этих мыслей Элис оторвала Марджери, решительно взявшая ее за руку, чтобы отвести в тихий уголок мужского отдела:
– Элис, ты в порядке? Ты все время ходишь как в воду опущенная.
– Пока на меня еще никто не жаловался. Ведь так? – Элис оглядела носовые платки.
Может, стоит вышить на них инициалы? Она попыталась вообразить, как Беннетт будет открывать коробку с платками рождественским утром. Но представить его улыбающимся почему-то не получилось. Ей вообще больше не удавалось представить его улыбающимся жене. Она повернулась к Марджери и вызывающе произнесла:
– Да и вообще, чья бы корова мычала! Последние пару дней из тебя было слова не вытянуть.
Марджери даже слегка опешила.
– Просто… во время одной из поездок меня кое-что немного расстроило, – покачала она головой и, сглотнув, добавила: – И слегка выбило из колеи.
Элис вспомнила о молодой вдове Кэтлин Блай, скорбь которой омрачила ей, Элис, весь день.
– Понимаю, – сказала она. – Эта работа иногда оказывается гораздо труднее, чем думаешь. Да? Ведь ее смысл не только в доставке книг. Прости, что позволила себе раскиснуть. Я постараюсь собраться.
Но правда состояла в том, что при одной мысли о предстоящем Рождестве Элис хотелось плакать. Ее страшила перспектива сидеть за одним столом с мистером Ван Кливом, под прицелом его злобных свинячих глаз, и Беннеттом, вечно выражавшим жене свое молчаливое неодобрение. И все это в присутствии Энни, которая, казалось, наслаждалась сгущающейся атмосферой в доме.
Погруженная в невеселые мысли, Элис не сразу заметила, что Марджери смотрит на нее в упор.
– Элис, я вовсе не собираюсь к тебе цепляться. – Марджери передернула плечами, словно ей с трудом давались слова. – Я спрашиваю тебя как друг. – (Друг.) – Ты ведь меня знаешь. Я всегда гордилась тем, что мне никто не нужен. Но за эти месяцы… Я… ну, я начала получать удовольствие от твоего общества. Мне нравится твое чувство юмора. Ты добра к людям и относишься к ним с уважением. Вот потому-то мне хочется думать, что мы друзья. В нашей библиотеке мы все, в общем-то, друзья, но мы с тобой стали особенно близки. И то, что ты весь день ходишь такая печальная, можно сказать, разбивает мне сердце.
Если бы они сейчас были в любом другом месте, Элис наверняка улыбнулась бы. Ведь как ни крути, Марджери практически впустила ее в свое сердце. Ну а кроме того, последние месяцы оказались настолько переломными, что у Элис изменилось восприятие многих вещей.
– Хочешь чего-нибудь выпить? – не дождавшись ответа, спросила Марджери.
– Ты же не пьешь!
– Ну, никогда не говори «никогда». – Марджери протянула Элис руку, Элис, поколебавшись, ее взяла, и девушки, покинув универмаг, направились в ближайший бар.
– Беннетт и я… – начала Элис, стараясь перекрыть шум музыки и крики двух ссорящихся в углу мужиков. – Собственно, между нами нет ничего общего. Мы не понимаем друг друга. Мы не разговариваем друг с другом. Мы не смешим друг друга, не хотим друг друга, не считаем часы, проведенные не вместе…
– На мой взгляд, весьма точное определение брака, – заметила Марджери.
– Ну и конечно, есть еще… и другое. – Элис было стыдно произносить вслух эти слова.
– По-прежнему? Тогда это действительно проблема.
Марджери вспомнила теплое тело Свена, прижимавшееся к ней сегодня утром. Сейчас она чувствовала себя глупо из-за того, что, испугавшись, дрожала, совсем как испуганная чистокровка на конюшне у Фреда, и в результате попросила Свена остаться. А Маккалоу так и не показался. Должно быть, упился в хлам, заметил Свен. Потом даже и не вспомнит, что натворил.
– Я прочла книгу. Ту, что ты мне советовала.
– Да неужели?
– Но после этого… все стало только хуже. – Элис всплеснула руками. – Ну что я могу еще сказать? Я ненавижу супружескую жизнь. Ненавижу дом, в котором живу. И не знаю, кто из нас более несчастен – я или Беннетт. Но он все, что у меня есть. И у меня никогда не будет ребенка, который, возможно, сделал бы нас чуть счастливее, потому что… Впрочем, ты сама знаешь почему. Но я в принципе не уверена, хочу ли я детей, поскольку тогда не смогу работать в библиотеке. А это единственная вещь, которая доставляет мне удовольствие. В общем, я оказалась в ловушке.
– Ты вовсе не в ловушке, – нахмурилась Марджери.
– Тебе легко говорить. У тебя есть свой дом. И ты ни от кого не зависишь.
– Элис, ты не должна играть по их правилам. Ты вообще не должна играть по чьим-либо правилам. Черт, ты можешь хоть сейчас собрать вещички и уехать к себе в Англию!
– Не могу. – Элис достала из сумки письмо от матери.
– Эй, красотки, ну привет, привет! – Какой-то одетый в костюм мужчина, с набриолиненными усами и с наигранным дружелюбным огоньком в глазах, плюхнулся на барный стул между девушками. – Вы так увлеклись разговором, что не хотелось вам мешать. Но затем я подумал: Генри, малыш, этим красивым леди, похоже, захочется выпить. И я определенно никогда не прощу себе, если позволю вам мучиться от жажды. Итак, чего вам предложить? – Он обнял Элис за плечи, окинув плотоядным взглядом ее грудь. – Позволь-ка угадать твое имя, красавица. Я в этом деле мастак. И не только в этом. Мэри Бет. Тебе очень подходит имя Мэри Бет. Я прав?
Элис, запинаясь, пробормотала «нет». Марджери уставилась на его пальцы, по-хозяйски тянувшиеся к груди Элис.
– Нет. Это имя тебя недостойно. Лора. Нет, Лоретта. Знавал я одну красотку по имени Лоретта. Да, наверное, так и есть. – Он наклонился к Элис, которая с неуверенной улыбкой отвернулась, точно боясь его обидеть. – Ты должна мне сказать, я прав или нет. Так я прав, да?
– На самом деле я…
– Генри, не так ли? – вмешалась в разговор Марджери.
– Да-да. Он самый. А ты, наверное… Позволь мне угадать!
– Генри, можно тебе кое-что сказать? – сладко улыбнулась Марджери.
– Дорогая, можешь говорить мне все, что угодно. – Он многозначительно поднял бровь. – Все, что хочешь.
Наклонившись к нему совсем близко, Марджери шепнула ему на ухо:
– Видишь руку, которую я держу в кармане? Она лежит на рукоятке моего револьвера. И если ты не уберешь свои грязные лапы от моей подруги, пока я с тобой разговариваю, я сожму пальцы на спусковом крючке и разнесу твою набриолиненную башку, так что мозги разлетятся по всему бару. – Марджери сладко улыбнулась и придвинула губы к его уху: – И знаешь, Генри? Я чертовски хороший стрелок…
Мужчина отшатнулся от стула, на котором сидела Марджери. После чего молча прошел в дальний конец бара, оглядываясь и бросая на подруг злобные взгляды.
– О, это очень мило с вашей стороны, но мы в состоянии сами купить себе выпивку! – крикнула ему вслед Марджери. – Но все равно спасибо!
– Ух ты! – Поправив блузку, Элис проводила глазами навязчивого кавалера. – Что ты ему сказала?