– Итак, когда отправляется твой поезд? – спросил Фред.
– В четверть одиннадцатого.
– Хочешь, я подвезу тебя до вокзала?
– Это было бы очень мило с твоей стороны. Если тебя, конечно, не затруднит.
Он неловко кивнул и попытался выдавить улыбку, которая исчезла так же быстро, как и появилась. Элис почувствовала боль в груди, впрочем, как и всегда, когда видела, что заставляет Фреда страдать. Какое право она имела претендовать на этого мужчину, прекрасно зная, что им не суждено быть вместе? Она проявила чудовищный эгоизм, поощрив его чувства к ней. И поскольку каждый из них был несчастен по-своему, но не решался это озвучить, им становилось все труднее поддерживать разговор. Элис потягивала напиток, вкуса которого не ощущала, и уже начала жалеть, что приняла предложение Фреда остаться. Пожалуй, нужно было идти прямо к Иззи. Какой смысл продлевать душевные мучения?
– Кстати, тебе утром пришло письмо на адрес библиотеки. Но в этой суете я забыл отдать. – Вынув из кармана конверт, Фред протянул его Элис.
Она сразу узнала почерк и не притронулась к письму.
– Ты что, не собираешься его читать?
– Оно наверняка насчет моего возвращения домой. Планы и вообще.
– Но ты все-таки прочти. Я подожду.
И пока Фред убирал грязные тарелки, Элис открыла конверт, чувствуя на себе внимательный взгляд Фреда, быстро пробежала письмо глазами, после чего сунула обратно в конверт.
– Что? – (Элис удивленно посмотрела на Фреда.) – Почему ты так вздрогнула?
– Просто… в этом вся моя мама, – тяжело вздохнула Элис.
Фред обошел стол, сел и вынул письмо из конверта.
– Не надо…
Однако он отвел руку Элис:
– Нет уж, позволь.
Элис отвернулась, чтобы не видеть, как Фред, нахмурившись, читает письмо.
– Я что-то не понял. Мы постараемся забыть твои последние попытки опозорить нашу семью. Что она имела в виду?
– Я же сказала, что в этом она вся. Такая, какая есть.
– А ты сообщила им, что Ван Клив тебя ударил?
– Нет. – Элис устало потерла лицо. – Они в любом случае решат, что я сама виновата.
– Как ты можешь быть виновата? Взрослый мужик и куча кукол. Господи! Никогда ни о чем подобном не слышал.
– Дело не только в куклах. – (Фред удивленно поднял на Элис глаза.) – Он думал… он думал, будто я пытаюсь развратить его сына.
– Что он думал? – (Элис уже горько пожалела, что подняла эту щекотливую тему.) – Да брось, Элис! Мы можем сказать друг другу все, что угодно.
– Я не могу. – Она почувствовала, что краснеет. – Не могу тебе сказать.
Она сделала еще один глоток виски, чувствуя на себе взгляд Фреда, явно пытавшегося что-то понять для себя. Впрочем, какой смысл скрывать? Ведь завтра она уедет и больше никогда не увидит Фреда. И Элис выпалила:
– Я принесла домой книжку, которую дала мне Марджери. О любви в браке.
Фред стиснул зубы. Ему было неприятно думать об интимных отношениях между Элис и Беннеттом.
– А его-то какое дело? – замявшись, спросил Фред.
– Он… они оба… считали, что мне не следовало такое читать.
– Ну, возможно, ему казалось, что, поскольку у вас медовый месяц, ты…
– Но в этом-то все и дело. У нас не было медового месяца. Я и хотела понять, удалось ли…
– Удалось ли?..
– Понять… – она сглотнула, – удалось ли нам…
– Удалось – что?
– Сделать это, – прошептала Элис.
– Понять, удалось ли вам сделать – что?
– Ох, ну зачем, зачем ты заставляешь меня все это говорить?! – Она в отчаянии закрыла лицо руками и застонала.
– Элис, я просто пытаюсь выяснить обстоятельства дела.
– Удалось ли нам сделать это. Акт супружеской любви.
Фред поставил стакан. Прошла бесконечная мучительная секунда, прежде чем он снова заговорил:
– Так ты… не знаешь?
– Нет, – с несчастным видом ответила Элис.
– Вот это да! Вот это да! Продолжай. Выходит, ты не знаешь, имела ли место консумация вашего брака?
– Да. А Беннетт категорически отказывался говорить на подобные темы. И мне неоткуда было об этом узнать. А книжка кое-что подсказала, но, честно говоря, я все еще не уверена. Там много всего было написано насчет воспарения и экстаза. Но что-то пошло не так, вот потому я до сих пор не уверена.
Фред растерянно почесал в затылке:
– Элис, я хочу сказать… такой момент… довольно трудно пропустить.
– Какой момент?
– Ну… Ладно, забудь. – Он наклонился вперед. – Выходит, ты действительно думаешь, между вами не было…
Элис испытывала неподдельные душевные муки, она уже пожалела, что согласилась отвечать, ведь это будет последним, что запомнит о ней Фред.
– Думаю, нет… Боже мой, ты наверняка считаешь меня идиоткой, да? Поверить не могу, что я тебе такое рассказываю. Ты точно решишь, что…
– Нет, нет, Элис! – Фред резко поднялся из-за стола. – Это просто замечательные новости!
– Что?! – удивленно уставилась она на Фреда.
– Все замечательно! – Он схватил Элис за руку и закружил в вальсе по комнате.
– Фред?! Что ты творишь?
– Надевай пальто. Мы идем в библиотеку.
Пять минут спустя они уже были в библиотеке. При свете двух керосиновых ламп Фред обшаривал глазами полки. Он быстро нашел то, что искал, и попросил Элис посветить ему, пока он пролистывал толстую книгу в твердой обложке.
– Вот видишь, – Фред ткнул пальцем в нужную страницу, – вы не консумировали ваш брак, следовательно, в глазах Господа вы не женаты.
– И что это значит?
– А то, что ты можешь аннулировать брак. И выйти замуж за того, за кого захочешь, черт возьми! И Ван Клив пусть хоть на пупе извертится!
Элис уставилась в книгу, прочла слова, на которые указывал Фред, а затем недоверчиво подняла глаза:
– Неужели? Это не считается?
– Да! Погоди-ка, мы сейчас найдем другую юридическую книгу и перепроверим. И тогда ты точно убедишься. Погляди сюда! То, что надо. Элис, ты теперь можешь остаться! Видишь? Тебе не нужно никуда ехать! Погляди! Ой, этот несчастный чертов дурак Беннетт… Я готов его расцеловать!
Элис отложила книгу и в упор посмотрела на Фреда:
– Тогда лучше поцелуй меня.
Что он и сделал.
Сорок минут спустя они лежали на полу библиотеки на куртке Фреда. Оба тяжело дышали и пребывали в легком ошеломлении от происходящего. Фред повернулся к Элис, вглядываясь в ее лицо, затем поднес ее руку к губам и поцеловал.
– Фред?
– Что, любимая?
Элис томно улыбнулась, а когда заговорила, ее голос будто источал мед и звенел от счастья:
– Я определенно никогда этого не делала.
Глава 28
Тело любимого человека, эта нежно окрашенная плоть, которая пробуждает наши животные инстинкты, не только рождает в нас восхищение чудесами новой жизни тела, но и расширяет горизонты человеческих чувств и способствует духовному пониманию, которого невозможно достичь в одиночку.
Свен и Марджери поженились в конце октября, в ясный холодный день, когда над ущельем поднимался предрассветный туман, а птицы громко чирикали, радуясь голубому небу, и шумно ссорились в ветвях. Марджери заявила Свену, что ей придется на это пойти, поскольку она не желает, чтобы София до конца жизни капала ей на мозги, но они поженятся только при условии, если Свен никому об этом не скажет и не будет делать из мухи слона.
Свен, обычно безропотно соглашавшийся на все предложения Марджери, на сей раз сказал твердое «нет».
– Если мы поженимся, то сделаем это публично, в присутствии всего города, нашего ребенка и наших друзей, – воинственно сложив руки на груди, заявил Свен. – Я так хочу. А иначе никакой свадьбы не будет.
Итак, они обвенчались в епископальной церкви в Солт-Лике, где священник оказался менее придирчивым, чем другие, к детям, рожденным вне брака. На церемонии присутствовали все библиотекарши, мистер и миссис Брейди, Фред и многие семьи, которым Марджери привозила книги. После церемонии в доме Фреда состоялся прием гостей. Миссис Брейди подарила новобрачным стеганое покрывало, сшитое дамами из кружка квилтинга, и еще одно, поменьше, для колыбельки Вирджинии, а Марджери, хотя и чувствовавшая себя несколько неловко в светло-розовом платье (Элис одолжила платье, а София распустила швы), не могла сдержать горделивой улыбки и даже, наступив на горло собственной песне, сменила платье на бриджи лишь на следующий день. Соседи принесли еду. Марджери была несколько обескуражена бесконечным потоком гостей. Добровольцы жарили во дворе поросенка; Свен, со светящимся от счастья лицом, демонстрировал гостям Вирджинию; кто-то играл на скрипке, и люди танцевали под звуки музыки. В шесть вечера, с наступлением темноты, Элис, покинувшая свадебные торжества, неожиданно обнаружила возле библиотеки Марджери. Она сидела на ступеньках крыльца, задумчиво глядя на темные горы вдали.
– Ты в порядке? – спросила Элис, садясь рядом.
Не повернув головы, Марджери перевела взгляд на верхушки деревьев, громко шмыгнула носом, затем скользнула глазами по Элис:
– Как-то непривычно чувствовать себя настолько счастливой.
Элис еще никогда не видела ее в таком смятении чувств.
– Понимаю, – кивнула она, шутливо толкнув подругу в бок. – Ничего, со временем привыкнешь.
Два месяца спустя, после того как Густавссоны обзавелись коротконогим щенком с разноцветными глазами, несколько отличавшимся от породистой охотничьей собаки, которую предлагал купить Свен, Марджери вернулась на работу в библиотеку. С Вирджинией четыре дня в неделю нянчилась Верна Маккалоу, сидевшая со своим сыном Питером, худосочным веснушчатым младенцем. Свен с Фредом, Джимом Хорнером и еще парой местных мужчин построили неподалеку от хижины Марджери маленький домик с двумя отдельными комнатами, печкой и действующим туалетом на улице, и сестры Маккалоу охотно переехали в новое жилье. Они вернулись в свою старую хибару лишь для того, чтобы забрать джутовый мешок с одеждой, д