– Так это все был цирк для моего развлечения?!
– Разве вам не понравилось? – огорченно спросил Лонгсдейл. Комиссар засопел. Пес успокаивающе похлопал лапой по его колену.
– Тогда почему девчонка болтала о том, как это все опасно?
– Встречу со стаей вурдалаков нельзя называть безобидной, но на по-настоящему опасную охоту мы бы вас не взяли. С вас хватит и того, что случается во время расследований.
Бреннон обиженно молчал. Он-то думал, что изо всех сил боролся с кровососущими тварями, а пользы от этого всего, оказывается, было не больше, чем от прихлопывания комаров!
«Зато развлекся так развлекся», – подумал комиссар и сухо сказал:
– Кое-кто говорил мне, что можно собрать некие отряды людей, которые будут успешно уничтожать нежить и нечисть.
Пес фыркнул.
– Не думаю, что этот кое-кто компетентен в данном вопросе, – отрезал Лонгсдейл. – Консультанты существуют потому, что человек-охотник переживет всего две-три охоты – если повезет.
– А если научить их магии?
– Шансы повышаются, но ненамного. Вы же догадываетесь, – вздохнул Лонгсдейл, – что дело не только в заклинаниях, амулетах и особом оружии. Я ведь не слепой и понимаю, чем отличаюсь от людей.
– Тоже верно.
«Хорошее оправдание для того, кто придумал превращать людей в консультантов», – подумал Бреннон. С заботой обо всем человечестве, так сказать. И сами консультанты, похоже, искренне в это верят.
Но хотя что-то в этой идее вызывало у Натана смутные сомнения, он пока не смог сам себе объяснить, какие именно. Он поправил за пазухой книгу, устроился поудобнее и стал смотреть в окно, за которым пустоши вокруг Скарсмолла уже сменялись зелеными лугами. Обо всем этом можно подумать и попозже – например, завтра, – а пока стоит поразмыслить над историей о чудесной находке, чтобы нигде не фигурировали вурдалаки, нежить и заклинания, потому что едва ли смотрители музея оценят такую байку.
Экспресс в полночь
11 февраля
Мистер Айртон Бройд пил чай в вагоне-ресторане, пытаясь одновременно удержать на блюдце чашку, на тарелке – булочки, а на столике – газету. Черт его дернул купить билет на экспресс, который с большой помпой пустили полгода назад по маршруту «Бресвейн – Блэкуит – Бресвейн».
Однако шутка ли – первый экспресс-поезд в стране! В глубине души шеф полиции обожал всякие технические новинки, хотя никому в том не признавался, особенно миссис Бройд – она и так слишком волновалась за него вот уже двадцать третий год их брака. В каждую поездку за пределы Блэкуита Эмили собирала его как в экспедицию к Северному полюсу, а сейчас несколько раз намекнула, что из столицы ему лучше бы ехать обычным поездом.
В чем-то Айртон уже готов был с ней согласиться – экспресс, может, и мчал его в Бресвейн с рекордной скоростью, но тряс при этом немилосердно. Он же хотел еще раз перечитать письмо от высокого начальства, но сомневался, что ему хватит всего двух рук, дабы удержать на столике четыре предмета. К тому же людей вокруг было преизрядно – в поездах никогда раньше не водилось вагонов-ресторанов, и любопытствующие пассажиры набились в ресторан, как сельди в бочку. Мистер Бройд едва успел занять один из последних столиков – между прилавком с выпечкой и окном.
Булочки были превосходны, как в лучших пекарнях Блэкуита, и Бройд несколько смирился с тряской. Он аккуратно донес до рта чашку с чаем (недурно, недурно!) и перелистал газету до спортивной колонки, где публиковались результаты скачек. Вдруг кто-то сильно толкнул его столик, пробираясь к прилавку с выпечкой, и булочки запрыгали по скатерти.
– Эй! – рявкнул Бройд.
– Пр-р-ршу пр-рщения, сэр, – басом пророкотал пассажир, протиснулся к прилавку и с вожделением уставился на ряд пышных пирогов с мясной начинкой.
«Кто его сюда пустил?» – недовольно подумал шеф полиции. Незнакомый мужчина был совершенно не похож на пассажира первого или даже второго класса. Хотя если учесть, что он взирал на мир с высоты в шесть с половиной футов, то Бройд посмотрел бы на того кассира, который рискнул бы отказать в продаже билета. Ширина плеч и мощь грудной клетки тоже впечатляли – детина был даже здоровее детектива Двайера, который на досуге ломал пальцами подковы и сгибал в ладони тарелки.
«Вот уж Двайера Бреннон мог бы мне и оставить», – с досадой припомнил Бройд, но тут же устыдился. Натан тяжело переживал гибель Валентины в Фаренце всего лишь через месяц после свадьбы, и если работа над созданием Бюро помогала ему отвлечься, то Айртон готов был передать Бреннону всех детективов скопом.
«Может, увидимся в Бресвейне», – прикинул шеф полиции. Его вызвал в столицу сам министр внутренних дел, а к письму-вызову приложили свои подписи глава Отдела Республиканской Безопасности и шеф-инспектор всей риадской полиции. Само же письмо, хоть и пыталось сохранять видимость официального документа, просто-таки кричало о том, что высокое начальство пребывает в полном замешательстве после событий в Фаренце.
«Не прошло и полутора лет, как до них начало доходить», – фыркнул Бройд, не спуская глаз со здоровяка у прилавка. Громила кротко ждал своей очереди, хотя некоторые пассажиры, едва на него взглянув, поспешили убраться за свои столики.
Он и выглядел странно, и одет был странно: в длинный кожаный плащ (это в феврале-то!), мешковатый свитер грубой вязки и суконные с кожаными нашивками штаны, заправленные в непонятного вида высокие ботинки. Вокруг шеи был обмотан длинный шарф, из-под шляпы опускались ниже плеч кудлатые волнистые волосы.
Мнения насчет того, нужно ли снимать шляпу в вагоне-ресторане, среди приличного общества разнились. Бройд повесил свою на спинку стула. Громила, поразмыслив немного, тоже снял головной убор и с громким «Уф-ф!» утер лоб широкой ладонью.
– Жарища тут, – пробормотал он и принялся выпутываться из плаща, аккуратно, чтобы не покалечить стоящих рядом пассажиров.
Он мало походил на риадца и больше напоминал Бройду «дикарей» и «аборигенов» с картинок и фото из статей географов и путешественников: очень смуглый, черноволосый, с короткой черной бородой и густыми усами. Лоб у него был тяжелым, с массивным надбровьем, нос – приплюснутым, с широкими хищными ноздрями. Из-под косматых бровей поблескивали глубоко посаженные глаза.
Однако, несмотря на грозный вид, как опасный преступный элемент он пока себя не проявлял – смирно дождался своей очереди и очень вежливо, хотя и порыкивая с непонятным акцентом, сказал:
– Будьте добр-ры, дайте мне шесть пир-р-рогов: с бар-р-раниной, с говядиной и почками, кур-р-риный с гр-рибами, с кар-ртофелем и два сладких. И еще, пожалуйста, завер-р-рните в пакет четыр-р-ре булочки.
Айртон настороженно подобрался: судя по заказу, громила тут был не один и набирал еды на компанию. Если их тут целая банда, то за ними стоит проследить на всякий случай, а то мало ли.
Опустошив прилавок, здоровяк окинул ищущим взором вагон-ресторан. Пассажиры за несколькими ближайшими столиками поспешно испарились. Здоровяк (определенно иностранец) осторожно пробрался к крошечному по сравнению с ним столику в углу, кое-как умостился на стуле и принялся с аппетитом уписывать первый пирог. А затем второй, третий, четвертый… На глазах у изумленной публики он без малейшего труда, не оставив ни крошки, умял шесть пирогов, которых хватило бы, чтобы накормить до отвала троих мужчин, попросил у официанта две большие чашки чая и с видом сытым и умиротворенным откинулся на спинку стула.
Бройд невольно проникся некоторым уважением. Он и сам любил хорошо поесть, но в поезде смог осилить только три булочки, поскольку миссис Эмили, опасаясь, что в поездке ее супруг дойдет до полного истощения, накормила его обильнейшим ужином.
«Может, он несколько дней не ел? – подумал Айртон. – Но почему? Копил на билет? Спешит в Бресвейн?» Чуткое ухо Бройда уловило возмущенные перешептывания пассажиров, однако высказаться погромче никто не рискнул. Здоровяк купил пакет орешков в меду и принялся за чай, безмятежно любуясь на занесенные снегом, стремительно мелькающие за окном риадские леса.
Убедившись, что громила вроде бы не представляет угрозы, Бройд допил чай, сунул в карман сюртука сложенную газету и направился к выходу. Он хотел немного вздремнуть в своем купе – если, конечно, получится.
Чтобы достичь цели, шефу полиции пришлось крепко держаться за поручень вдоль стены. Он уже сожалел и о плотном домашнем ужине, и булочках, поскольку экспресс нещадно взбалтывал Бройда, будто коктейль в шейкере.
Когда Айртон добрался до купе, его уже подташнивало. Ему подумалось, что миссис Бройд, как то часто случалось, все же была права насчет экспресса. Он отцепился от поручня, схватился за дверную ручку, повернул ее и чуть не уехал в сторону вместе с дверью. В соседнем купе, судя по громкому женскому возгласу, приключилась та же история, только при попытке выйти.
На пороге купе слева появилась красивая юная леди. Бройд, цепко держась за ручку, вежливо приподнял шляпу, девушка приветливо улыбнулась в ответ. В этот миг поезд швырнуло вперед, словно кто-то дал ему пинка. Юная леди не удержалась на ногах, и Бройд машинально вытянул вперед руки, чтобы ее поймать. Вдвоем они врезались в дверной косяк, точнее, врезался в него шеф полиции, сильно приложившись правым боком, а девушка поймала дверь, которая едва не прибила их обоих. Снаружи раздался дикий скрежет, и от следующего толчка их вдвоем бросило в купе Бройда. Айртон упал на кушетку, девушка повалилась на него сверху. Длинная белокурая коса хлестнула его по лицу, едва не лишив глаза.
– Прошу прощения, мисс, – прохрипел Бройд. – Вы целы?
– Да! А вы? – выдохнула леди, приподнимаясь над ним на руках.
– В полном порядке, мисс, – уверенно ответил шеф полиции, хотя по боку расползалась неприятная боль.
– Слава богу! Но что случилось?! – Девушка вскочила и бросилась к окну.