– Сто лет назад, – несчастно пробормотал Диего. – Может, вы подождете тут и обеспечите безопасность поезда?
– Не сто, а всего двадцать пять, – ответил Бройд. – Песок из меня начнет сыпаться еще не сегодня, к тому же я не могу отказать мисс Шеридан в ее маленькой просьбе.
Уикхем печально сник.
Погодка была просто чудо: небо ярко-голубое, без единого облачка до самого горизонта, солнце сияет, как начищенная сковородка, кругом – сверкающий снежный покров, и тихо, ни малейшего дуновения ветра.
«Отличная погода для прогулки», – подумал Бройд, застегивая снегоступы. Рядом маялся начальник поезда.
– Вы уверены, что хотите пойти с ними? Может, останетесь?
– Не думаю, что в этом есть необходимость. Пока светит солнце, никтаморфы не опасны. Если вы не успеете закончить работы до заката, укройтесь в поезде и следите за подходами.
– Когда вас ждать обратно?
– Сложно сказать. – Айртон, пыхтя, выпрямился. Все-таки обеды и ужины, которые накрывала для него миссис Бройд, не очень хорошо сказались на талии. – Но вы нас не ждите. Главное – чтобы поезд тронулся с места до темноты. Вам ни в коем случае нельзя привезти в город никтаморфа, поэтому если задержитесь с ремонтом до ночи – переждите до рассвета.
– Хорошо, сэр. Перед отправлением я пошлю экипаж обойти весь состав. Если мы расчистим пути, то я буду ждать вас до четырех часов дня.
– Спасибо, – кивнул Бройд. – Но если мы не успеем вернуться, то не могли бы оказать нам небольшую любезность – прислать наш багаж в номер этой гостиницы, – он протянул Данну записку.
Начальник поезда сунул ее в карман и пробормотал:
– Что за проклятие! Только со мной такое могло случиться!
– Ну-ну, не преувеличивайте. Сколько уже рейсов на экспрессе у вас за плечами?
Данн затравленно на него посмотрел и выдавил:
– Этот первый.
– Кхм… Ну, зато другие трудности вам теперь нипочем. До встречи, и помните про охрану периметра вокруг локомотива.
Они пожали друг другу руки, и Бройд направился к Уикхемам, которые осматривали место вчерашнего побоища. С восходом солнца от тел никтаморфов остались только протаявшие в снегу ямы с горсткой пепла на дне.
– Солнце их сожгло, – сказала Диана. – Так что днем работники поезда вне опасности.
– Если тот, кто наделал этих тварей, не сообразит им какие-нибудь амулеты от солнечного света, – буркнул Диего. – Ну да ладно, что уж теперь говорить. Карта у вас?
– Да. – Бройд развернул карту, которую ему передал Данн. – Итак, две ближайшие деревни – это Вистери Мидж и Этайн Дор. Если двигаться по следам никтаморфов, – он указал пальцем на кроны деревьев, – то мы доберемся до Вистери Мидж. Полагаю, туда нам и следует отправиться.
Уикхем поднял голову и шумно принюхался. Никтаморфы действительно не оставляли следов на земле – потому что передвигались по деревьям. На стволах высоко над землей остались длинные отметины от когтей, а под деревьями лежали кучки осыпавшегося снега. Но у шефа полиции возникло смутное ощущение, что Уикхем полагается не на видимый след.
Громила соскользнул с насыпи вокруг путей и направился в гущу леса, заботливо прокладывая путь сестре и Бройду, срезая длинным изогнутым ножом ветви кустов. Нож этот своим размером больше напоминал меч, а Бройду вспомнились мазандранские джамбии, хотя те были покороче.
– Мистер Данн будет ждать нас до четырех часов дня, – сказал Айртон. – Часа до заката ему должно хватить, чтобы увести поезд подальше отсюда до новой атаки никтаморфов. Я велел ему проследить за тем, чтобы ни одна тварь не уцепилась за поезд.
– Может, они и не атакуют, – ответила Диана. Бройд, к своему смущению, заметил, что она одета не в юбку без кринолина, а в очень широкие брюки желтой замши. – Обычно если никтаморф наелся, то впадает в спячку на четыре-пять дней. А если добыча большая вроде коровы или лошади, то ест ее две недели.
– Это если никтаморфов никто не направляет, – подал голос Диего (нет, ну почему Диего?).
– А откуда они берутся? – полюбопытствовал Бройд.
– Чаще всего из-за влияния той стороны или потому, что кто-то использует магию. Они нередко появляются на полях сражений после боя и поедают трупы. Потому в некоторых книгах их называют «пожиратели воинов».
Бройд задумался. Во время войны с Дейром почти вся Риада была полем битвы. Иногда он видел после боя некие белесые фигуры, но тогда ему не пришло в голову, что это нежить. Он счел их мародерами, которые обирают павших.
– Низшая нежить, – процедил Уикхем. – Быстрая, прожорливая, но тупая. Проблема в том, почему их так много.
– Скольких вы убили вчера?
– Двадцать две штуки, – ответила Диана, а ее брат тут же добавил:
– Но их было вдвое больше. В лесу скрылось не меньше двадцати или тридцати.
– Однако. – Бройд потер баки. – Они могут превратить других людей в себе подобных? Укусить, например?
– Нет, – фыркнул Диего. – Это чушь. Если бы так было, то вся Риада после вашей войны была бы заселена никтаморфами.
– То есть они не размножаются? – обрадовался шеф полиции.
– Размножаются, – объяснила Диана. – Пока рядом есть трещина на ту сторону или маг, который превращает людей в никтаморфов. Кстати, есть у них еще одна особенность – мертвецы в них не обращаются, только живые, что приятно отличает их от упырей.
Бройд не очень понял, что в этом приятного, – ну разве что убитый человек не вскочит тут же, чтобы отведать кровушки или плоти бывших соратников. Однако раз никтаморфы не способны сами производить себе подобных – то откуда они взялись в таком количестве? Никаких катастроф с большим числом жертв или, упаси боже, массовых убийств тут не было, трещине на ту сторону взяться неоткуда… разве что кто-то балуется с магией. Не могло же такое произойти случайно.
– Вы задаете очень много вопросов, – сказал Диего Уикхем, – но не спросили о самом важном – где эти твари спят днем?
– Рискну предположить, что в каком-то логове.
– Угу. Вероятно, именно туда мы и направляемся. Хотя вы еще можете найти дорогу обратно.
Бройд фыркнул.
– Не обижайтесь, пожалуйста, – мягко шепнула мисс Уикхем. – Диг просто беспокоится о вашей безопасности.
– Лучше бы он беспокоился о вашей, мисс.
Диана негромко засмеялась, а ее брат буркнул:
– Еще бы я не волновался. Если вы действительно друг миледи, то не хотел бы я объясняться перед ней по поводу вашей смерти.
Странно было слышать такое о милой девчушке с косичками, но Бройд один раз встречался с мисс Шеридан после событий в Фаренце и не мог не признать, что в ней появилось нечто странное. Если не вглядываться, то Маргарет казалась все той же юной леди, но стоило присмотреться или провести с ней рядом чуть больше нескольких минут, то возникало пугающее, непонятно откуда берущееся ощущение. Бройду стало очень неуютно к концу их получасовой беседы, хотя мисс Шеридан была очень мила.
Впрочем, это все бесплодные отвлеченные размышления, а его сейчас куда больше волновал практический вопрос – не отправятся ли никтаморфы в Этайн Дор, буде им не достанется ни кусочка пассажиров? Он попытался на ходу прикинуть, не ведут ли следы, которые они видели на стволах и кронах, в сторону второй деревеньки. Однако, несмотря на их количество, все они тянулись только в направлении железнодорожный путей.
Лес стал редеть, и вскоре Уикхем остановился на вершине большого холма. Внизу, в неглубокой ложбинке, раскинулась Вистери Мидж.
– Пришли куда надо, – сказал Диего и снова потянул носом. – Это здесь.
– Думаю, вы правы. – Бройд остановился рядом с ним и осмотрел дома внизу. – Я не вижу ни одного дымка от очага, а некоторые двери распахнуты настежь.
– Будем спускаться? – спросила Диана. Ее брат кивнул, достал револьвер и осторожно заскользил по склону холма к околице деревни. Бройд последовал за ним, хотя далеко не так ловко.
Деревня встретила их полной тишиной. Судя по числу домов, шеф полиции прикинул, что здесь жили человек сто двадцать – сто пятьдесят. Неужели полсотни никтаморфов сожрали всех до единого?
Вистери Мидж крест-накрест пересекали две дороги – широкие полосы утоптанного жителями снега. Вокруг оград и домов высились сугробы, кое-где разметанные так, словно в них кто-то упал. Но нигде не было ни одного тела: ни живого, ни мертвого, ни немертвого. Только несколько больших пятен крови тут и там, слабо светящихся на фоне белого снега.
– Нужно осмотреть дома, хлева и амбары, – сказал Бройд. – Я не слышу даже скотины, но, может, хоть кто-то из жителей спрятался и уцелел.
Уикхем направился к дому справа от дороги. Дверь была открыта, на крыльце – следы снега, на коньке крыши и притолоке – белесые полосы от когтей, словно тварь бросилась сверху. На перилах и темной стене остались потеки крови.
Дом был пуст. На столе стояли два горшка – с кашей и супом, несколько мисок и ложек: видимо, семья собиралась ужинать. О присутствии людей напоминали только пятна, полосы и брызги крови везде – даже на потолочных балках. Около очага Бройд нашел два пальца.
– Обойдите дом, – велел он Уикхемам. Очаг давно погас, дом выстудился за ночь, но, может, кто-нибудь прятался в подполе. Шеф полиции отыскал ведущий туда люк, потянул было за кольцо, но Диего решительно оттеснил его в сторону. Здоровяк одной рукой поднял крышку люка, нацелил в тьму внизу револьвер, резко втянул носом воздух и отрывисто сказал:
– Никого.
– Откуда вы знаете? Там же ни черта не видно.
– Мне видно.
«Ладно, – подумал Бройд. – Учтем».
Осмотрев дом, они вышли на улицу и зашагали к соседнему. Там Бройд заметил кое-что странное – на двери что-то мерцало в ярком солнечном свете. Сперва он решил, что ему показалось, но когда он поднялся на крыльцо и присмотрелся, то увидел полустертый знак. Айртон указал на него Уикхемам и осторожно толкнул дверь.
В доме тоже никого не было – но не было и никаких следов кровавой расправы. Бройд нашел на полу несколько осколков, застывшую кашу, словно кто-то уронил горшок, а еще – обгорелые клочья одежды. Не снимая перчатки, шеф полиции присел на корточки и подобрал пару тряпок – они выглядели так, словно не горели в пламени, а оплавились по краям.