– А! – вдруг сказал один из них, уставился на шефа полиции и добавил что-то на неизвестном Бройду языке.
Второй мужчина быстро и встревоженно ответил, но первый отмахнулся. Он сел на табурет, наклонился вперед, поближе к Айртону и что-то спросил на одном языке, потом на другом, на третьем и, наконец, на латыни:
– Как вы себя чувствуете?
Шеф полиции с некоторым удивлением осознал, что из его памяти еще не стерся благородный древний язык, крепко вбитый в голову лекторами в университете еще до революции. Откашлявшись, он прохрипел:
– Хорошо.
– Я бы так не сказал, – хмыкнул преступный тип, пробормотал пару слов, и узы паралича, сковывающие Айртона, несколько ослабли. – Кто вы такой?
– Шеф полиции города Блэкуита.
– О, знакомое название! – радостно воскликнул его собеседник; двое его подельников явно заволновались. – Значит, вы Айртон Бройд.
– Да. А вы?
– Педро Вальенте де Сантилья Суэра.
Бройд чуть не поперхнулся от такой наглости. Они уже и имена не боятся называть! Правда, один из сообщников колдуна издал несколько возмущенных восклицаний, но Педро Вальенте поднял руку, и глас разума затих.
– Не вижу смысла это скрывать. В конце концов, ваш друг, синьор Бреннон, уже знает мое имя. Хотя, – со смешком добавил колдун, – едва ли он рассчитывал, что я появлюсь здесь лично.
«Какого черта Бреннон мне о нем не доложил?!» – яростно вспыхнул Бройд, а потом вспомнил, что Натан больше не комиссар в его департаменте. Но предупредить-то все равно мог!
– Где дети? – спросил Айртон.
– Дети? А, рекруты. Не волнуйтесь, они тоже здесь. Справа от вас.
Шеф полиции повернул голову. Уикхемы лежали на полу около сундуков с грузом. Диана была парализована, как и Айртон, а ее брата опутали какой-то светящейся веревкой.
– Истинный оборотень, – проронил Вальенте. – Ценная, редкая добыча. Их почти не осталось.
– Отпустите девушку. Она всего лишь помощница.
– Не сомневаюсь. Впрочем, юная леди слишком хороша собой, чтобы я так быстро отказался от ее общества.
Диана сдавленно зашипела, гневно сверкая глазами. Ее брат глухо зарычал и дернулся в своих путах. Они прожгли его одежду, но почему-то не оставляли следов на коже, хотя вырваться Диего не мог.
– Но оставим их, – сказал дон Педро, – вернемся к более интересному вопросу, то есть к вам. Как вы-то впутались в это дело?
– Я всего лишь ехал в командировку по вызову начальства, – невозмутимо ответил Бройд. – А вы взяли и устроили вокруг поезда форменное непотребство. Долг обязывает меня выяснить – зачем.
Вальенте поднялся, он прятал руки в широких рукавах плаща, похожего на сутану священника. Колдун был высок, смугл, черноволос и черноглаз – на вид Айртон дал бы ему лет сорок – сорок пять, хотя кто знает этих колдунов… Покойный Редферн разменял двести пятьдесят лет, если не больше, – а выглядел весьма молодо для столь преклонного возраста.
– Едва ли вы поймете мой ответ, даже если я захочу сказать вам правду, – произнес Вальенте, – поскольку вы вряд ли знаете, кто мы и в чем, гм… состоит суть наших разногласий с синьором Бренноном.
– Насколько я знаю, основа их заключается в том, что синьор Бреннон ликвидировал того, кто пытался убить всех жителей Фаренцы.
– О боже мой, конечно, нет! – воскликнул Вальенте, он повернул голову, чутко к чему-то прислушиваясь, а потом продолжил: – Никакого желания убить сто шестьдесят тысяч человек у отца Бартоломео не было. Более того, ничего этого не произошло бы, если бы ваш комиссар и его банда не вмешались в процесс, суть которого совершенно не понимали.
– Я тогда тоже не понимаю, – сказал Бройд. – Дыра над Лигантой была? Была. Купол над ней был? Был. Какого че… простите, мисс, зачем же вы полезли ломать то, что работало?
– А, так вы уже понимаете, что у нас концептуальные разногласия, – обрадовался Вальенте. – Наш отец не считал, что от провалов нужно шарахаться, как от чумы. Они – источник огромной силы, и, приручив ее, можно изменить мир. А вмешательство вашего Бреннона помешало нам сделать это. Так что если кто-то и несет ответственность за трагедию в городе – то это ваш друг и его сообщники.
«Что-то тут происходит, – с тревогой подумал Айртон, – пока он заговаривает мне зубы. Они успели что-то сделать с поездом».
Он скосил глаза на Уикхемов. Диана слушала, широко раскрыв глаза, а ее брат обмяк в путах, словно впал в бессознательное состояние. Черты его лица странно плыли, будто все время меняли форму от звериной к человеческой, и фигура тоже казалась зыбкой.
– Ну хорошо, допустим, что ваша точка зрения имеет право на жизнь, – сказал Бройд. – На что вам поезд? Хотите убить всех пассажиров и организовать провал в Риаде – такой же, как над Лигантой?
– Для этого мне бы пришлось устроить катастрофу в Бресвейн, – с улыбкой ответил дон Педро. – У нашего ордена нет такой цели, как нет цели уничтожить человечество, что бы вам ни рассказывал ваш бывший комиссар. Но за то, что ваши друзья убили нашего отца, за то, как они это сделали, им придется заплатить.
– Вы хотите убить меня? – недоверчиво уточнил Айртон. Вальенте расхохотался:
– Разумеется, нет! Вы же не имеете к этому никакого отношения. Но, полагаю, для синьора Бреннона представляете некоторую ценность.
Сердце Айртона екнуло. А как же семья Шеридан?! Они ведь тоже «представляют ценность»!
– К тому же если говорить откровенно, то стремление синьора Бреннона втянуть в это светские власти кажется нам безумным и опасным предприятием. Поэтому мы решили позаботиться о том, чтобы каждый правитель, к которому обратится синьор Бреннон, дважды подумал, прежде чем соглашаться на сотрудничество с Бюро.
Вальенте отошел к своим сообщникам, и они тихо заговорили о чем-то своем на языке, Бройд его не знал. Как бы сейчас ему пригодился амулет-переводчик, о котором ему рассказывал Натан!
«Чертовы террористы!»
Айртон снова взглянул на Диану. Она-то прекрасно понимала, о чем Вальенте беседует со своими людьми, и ее это явно пугало. Девушка устремила на Бройда умоляющий взор, и шеф полиции запыхтел, изо всех сил пытаясь пошевелить хотя бы пальцем. Но тщетно: паралич все еще сковывал его от груди до пяток.
– Ну что ж, – сказал Вальенте, вновь повернувшись к пленным, – нам пора уходить. Было бы неплохо оставить рекрутов здесь, чтобы ваша полиция не очень мучилась с поиском виновных в трагедии, но увы. Оборотень слишком ценен, вы мне нужны как аргумент в переговорах с синьором Бренноном, а девушка слишком прелестна, чтобы я мог с ней так быстро расстаться.
Мисс Уикхем возмущенно вспыхнула.
– Это весьма смелый ход – устраивать теракт на территории Бюро, – сухо заметил Бройд. – Думаете, мисс Шеридан ничего не заметит?
– Мисс Шеридан всего лишь женщина и мало что собой представляет без мужчины, – пожал плечами Вальенте. – А синьор Бреннон очень удачно завяз в делах в Эсмеране, что и развязало нам руки. Но не будем медлить. Нам пора.
Он достал из кармана медальон, похожий на тот, каким воспользовалась Диана. Один из подчиненных Вальенте подошел к девушке. Мисс Уикхем приглушенно зарычала.
– Не трогайте ее! – рявкнул Бройд. – Заберите нас, но оставьте девушку!
– Хотите, чтобы она погибла вместе со всеми?
Вдруг вагон сотрясло от мощного рева. Вальенте, едва не выронив медальон, шарахнулся от Бройда и пораженно вытаращился на оборотня. Веревка, опутывающая Диего с головы до ног, уже не светилась, а мерцала слабыми урывками. Брат Дианы вырвал из пут руку и вцепился в сообщника колдуна, который наклонился, чтобы поднять девушку. Рука мгновенно превратилась в лапу, когти глубоко вошли в тело человека, разрывая плоть и сминая кости. У бедолаги вырвался пронзительный крик, хлынула кровь – на пол, на одежду Дианы и на лицо Диего, который жадно слизнул ее с губ.
Опираясь на согнувшегося человека, оборотень поднялся. Путы сползали с него вместе с человеческим обликом, одежда горела, как в костре. Он швырнул разорванное тело во второго помощника Вальенте, испустил такой рык, что стены содрогнулись, и опустился на все четыре лапы.
Бройд невольно вжался в пол. Между ним и Дианой стоял огромный черный медведь с горящими оранжевым огнем глазами.
Вальенте уже начал декламировать что-то на латыни, вокруг медведя снова замерцала сеть, но зверь не стал дожидаться, чем все кончится, и прыгнул. Он впечатал дона Педро в стенку вагона, у колдуна вырвался пронзительный, полный боли крик, а клыки медведя сомкнулись на его руке. Вальенте взвыл, сжал медальон и исчез в яркой вспышке. Оборотень выплюнул откушенную по локоть руку, глухо заворчал и кинулся на последнего уцелевшего помощника Вальенте.
– Не убивайте его! – крикнул Бройд.
Зверь навалился на бартолемита, который орал благим матом, позабыв все заклинания от одного вида алой медвежьей пасти над своей головой.
– Пусть освободит меня и мисс Уикхем! – крикнул шеф полиции.
Господи, он же обращается к медведю! Оборотень зарычал в лицо бартолемиту, и тот поспешно крикнул:
– Vincula untie!
Паралич, сковывающий Бройда, тут же исчез. Айртон, тело которого затекло за время лежания на полу, поднялся на четвереньки и пополз к мисс Уикхем, чтобы помочь ей встать. Ну, впрочем, это она ему помогла, если уж быть откровенным.
– Допросить! – прохрипел Бройд, опираясь на плечи девушки. – Скажите ему, что колдуна надо допросить, а не есть!
Медведь громко фыркнул и наступил лапой на горло бартолемита. Тот сперва задергался, а потом обмяк, потеряв сознание. Диана прислонила Бройда к стене и кинулась к Диего.
– Ох, Диг, Диг! – пролепетала девушка, обхватила руками шею медведя и зарылась лицом в черный мех. Зверь посопел и погладил огромной лапищей девушку по спине.
– Диана, осторожно! – вырвалось у Айртона.
Медведь взглянул на него, и шеф полиции попятился вдоль стенки подальше. Он вспомнил, что Диана говорила ему, будто ее брат не теряет разум после превращения, но Айртон сейчас не мог вот так на глазок определить, разумен этот мишка или не очень.