– Нам конец, – прошептала женщина. – Боже, помоги!
– Это не боже, – хрипло сказал молодой мужчина. – Это…
При третьей вспышке человек в плаще явился вновь. Он поднял руку и указал посохом на длинную узкую расщелину в скале. В темноте путники не видели ее, но к ней, как ступени, поднимались несколько уступов.
– Скорей! – взревел старик. – Я запомнил их!
– Нет! – Молодой мужчина схватил его за локоть. – Это сам сатана! Он сбивает нас с пути истинного!
– Священники! – презрительно фыркнул старик. – Вам бы все сатану искать в каждом сортире! Вперед! К пещере, пока я помню, черт подери, где эти уступы!
Кучка беглецов, отчаянно цепляясь за скалу и дрожа под порывами ветра, устремилась за стариком вверх, к спасительной расщелине. Только молодой священник оглянулся назад, на поезд – но увидел лишь сгустившуюся внизу тьму.
30 октября
Поезд «Блэкуит – Эсмин Танн» загнали на самые дальние пути – Мария еле его нашла, а она и так опаздывала. Состав из локомотива и шести вагонов выглядел так, словно прокладывал путь к Эсмин Танн не через мирные риадские поля и леса, а прорывался сквозь штормы, песчаные бури и нападения хищников-людоедов. Хотя насчет последнего…
К поезду уже прибыли директор вокзала, представитель мэрии и старший комиссар, он же заместитель шефа полиции. Навстречу им из первого вагона практически выполз начальник поезда, высокий, худощавый и мертвенно-бледный. Пошатываясь, он добрел до делегации и еле слышно что-то забормотал. На его сюртук была нашита эмблема «Файотт» – компании, которой принадлежали локомотив, поезд и его начальник.
Высокое руководство принялось вполголоса обмениваться многозначительными фразами. В окнах вагонов виднелись испуганные лица пассажиров. Мария рассматривала состав, придерживая капюшон плаща маленькой тонкой рукой в замшевой перчатке. Почти все окна были выбиты или разбиты, вагоны как будто кто-то сначала швырял о скалы, а потом жевал – вырванные с корнем двери и лесенки в тамбур, вмятины в стенах, дыры в обшивке, разбитые фонари. Даже щиток локомотива был измят и покорежен.
– Эй!
Мария вздрогнула от свирепого рявканья и обернулась. К ней бежали полицейские – трое дюжих громил, вооруженных дубинками.
– Эй, ты! – заорал один из них. – А ну, пошла отсюда! Сюда нельзя!
Вопли и топот привлекли внимание облеченной полномочиями делегации, и старший комиссар прикрикнул:
– А ну повежливее с дамой! А вы, мисс, будьте добры, вернитесь в здание вокзала. Вам нельзя здесь находиться.
Мария отбросила капюшон на плечи, подняла руку ладонью вверх и шепнула: «Signa». Над ее ладонью вспыхнул знак Бюро: щит, меч, два тигра и череп.
– А, черт! – выдохнул полицейский. – Ведьма! Из этих!
– Мария Эстевес, к вашим услугам, – с холодком произнесла агент Бюро, щелкнула пальцами, и сигна исчезла. – Добрый день.
– Мария? – недоверчиво переспросил представитель мэрии. – М. Эстевес – это вы? Но мы же просили прислать нам специалиста, а не женщину!
– Вы просили срочной помощи. – Мария взглянула на полицейских, те попятились, самый крикливый перекрестился. – Бюро откликнулось, выдернуло меня с корабля, который готовился к отплытию из Бронны, и вот я здесь. Чем вы недовольны?
– Но нам нужен профессионал, а не… не…
– Вы запрашивали некроманта, – невозмутимо сказала мисс Эстевес. – Это я. Где трупы?
– Господи боже, какая возмутительно беспардонная наглость! – прошипел представитель мэрии. – У нас тут люди гибнут, а Бюро присылает малолетнюю горничную! Иностранку!
– Мисс. – Комиссар кашлянул, снял шляпу и поклонился. – Прошу прощения за это недоразумение, у нас, как видите, несколько напряженная обстановка. Реджинальд Скотт, – представился он, – старший комиссар, заместитель шефа полицейского департамента. Мистер Ферт, директор вокзала, мистер Грейсон, чиновник второго класса из мэрии. Мистер Ли, начальник поезда.
Мария склонила голову в знак приветствия. Директор вокзала рассматривал ее с некоторым недоверием, мистер Ли, похоже, еще в поезде отрешился от всего земного и до сих пор не был уверен, что жив. Сейчас он, прикрыв глаза, стоял на ногах только потому, что опирался на один из немногих уцелевших поручней над лесенкой в тамбур.
– Видите ли, мадам… – начал мистер Ферт, осторожно отступив так, чтобы не касаться ногой ее тени.
– Мисс.
– Простите, мисс. Этот случай для нас – нечто из ряда вон выходящее, и мы хотели бы быть уверенными в том, что горожане и в особенности наши пассажиры в безопасности. Если нечто, эм… злое… опасное… угрожающее?.. будет нападать на каждый наш поезд, пересекающий ущелье Рашли, то мы окажемся в весьма плачевном положении.
– Почему некромант? – спросила Мария. – Вы запросили именно некроманта. Почему?
– Насколько я слышал, – сказал комиссар, – некроманты специализируются на работе с безвременно усопшими.
– Вы не ошиблись. Так где они?
– В вагоне, – прошелестел мистер Ли. – В вагоне третьего класса. Я велел положить их в вагон третьего класса. Т… т… та-а-ам. – Он махнул рукой в сторону хвоста поезда, закатил глаза и рухнул в обморок. Комиссар Скотт едва успел его подхватить. Мистер Грейсон отодвинулся с брезгливым видом.
– Однако, – пробормотала Мария, взяла мистера Ли за руку и с некоторым облегчением нащупала пульс. Она уже видела умерших от страха, и ей не хотелось терять свидетеля, который и рассказать-то еще ничего толком не успел.
– Скорее, – мистер Ферт нервно оглянулся на полицейский кордон, – отнесите его в поезд! Пока никто не увидел!
– А вы-то думаете, что они никому ничего не расскажут? – хмыкнула мисс Эстевес и кивнула на пассажиров, которые с опаской наблюдали за всем, что происходило на перроне.
На лице мистера Ферта появилось страдальческое выражение, мистер Грейсон сердито нахмурился.
Крякнув, комиссар Скотт взвалил начальника поезда на плечи и поднялся по лесенке в первый вагон. Мария последовала за ним, отметив глубокие рваные царапины на поручне. Высокое начальство осталось обмениваться идеями на перроне, и мисс Эстевес была уверена, что ни к чему хорошему эти двое не придут. Опять начнется: «паника среди населения», «мы окажем всестороннюю помощь, только ни малейшего вмешательства с нашей стороны» и вообще, «тс-с, ни звука!».
Комиссару пришлось пригнуться, чтобы войти в купе мистера Ли. Там он положил несчастного на кровать, снял шляпу и сел в кресло, поджав длинные ноги так, чтобы Мария могла войти в тесную комнатушку. Мисс Эстевес достала из кармана сюртука саквояж, шепнула «Crescere!», и он тут же увеличился до нормального размера. Комиссар присвистнул. Агент Бюро открыла саквояж и стала искать нюхательные соли и успокоительные пилюли. После уменьшения внутри всегда был некоторый беспорядок.
– Может, вызвать ему врача? – спросил мистер Скотт.
– Которого ваши чинуши с потрохами съедят, лишь бы он ничего не сказал.
– Прошу, будьте снисходительнее к этим господам, – улыбнулся комиссар, с любопытством следя за ее действиями. – Эсмин – большой туристический центр, люди едут за целительным воздухом и источниками Тиллтара даже с континента. Представьте, что будет, если новость о таком распространится.
– За новости я не отвечаю, только за покойников. – Мария наконец отыскала то что нужно, плеснула в чашку воды из графина и присела около мистера Ли.
Нюхательная соль быстро привела его в чувство: бедолага открыл глаза, понял, что снова в поезде, и в отчаянии застонал, обхватив голову руками.
– Ну тише, тише, вы уже в полной безопасности. Вот, выпейте. – Мария сунула ему пилюлю и чашку.
Пока начальник поезда пил, дробно стуча зубами о край чашки, она окинула комиссара Скотта изучающим взглядом.
Заместителю шефа полиции на вид было уже хорошо за пятьдесят – волосы и бакенбарды совсем поседели, но усы все еще сохраняли темно-рыжий цвет. Поперек длинного носа сидело пенсне в серебряной оправе, вокруг серых глаз – морщинки, придающие комиссару вид добродушный и веселый. Реджинальд Скотт, хоть уже и немного сутулился, все еще был высок, широкоплеч и достаточно силен, чтобы перетащить мистера Ли в купе и даже не запыхаться.
«И он, кажется, расположен к сотрудничеству», – подумала Мария.
– Расскажите, что случилось, – сказала она, когда успокоительная пилюля подействовала и мистер Ли перестал мелко трястись.
– Ужасно, – прошептал тот. – Ужасное происшествие! Я никогда не думал, что со мной такое случится!
– Покажите нам маршрутный лист, карту и предъявите список пассажиров, – велел комиссар Скотт.
Глаза Марии сузились. Может, она переоценила его намерения насчет сотрудничества?
Мистер Ли перебрался к столу, разложил на нем карту, придавил ее с одной стороны книжкой с маршрутным листом, а с другой – увесистой кожаной папкой с золотым тиснением: «Лист пассажирской загруженности».
– В-вот, прошу. Уверяю вас, в этом нет никакой нашей вины! Мы ни на фут, ни на единый фут не отклонились от маршрута и следовали, как обычно, от Ройны к ущелью, без малейшей задержки!
Комиссар Скотт и мисс Эстевес склонились над картой. Мистер Ли пододвинул им маршрутную книжку. Мария долистала ее до страниц, где было указано время прибытия в Эсмин Танн, и посмотрела на карту. Мистер Скотт пальцем проследил линию железной дороги – она тянулась через узкое ущелье Рашли, раскалывающее хребет Тиллтар на две неравные части.
– Ваш поезд всегда следует этим маршрутом?
– Конечно, мисс, а каким же еще? Это единственная железная дорога, проложенная через хребет. Я уже много лет, дай бог памяти, вот уже шестнадцать лет, да…
– Пересекаете реку? – перебила Мария, сравнив маршрутный лист с картой.
Мистер Ли снова задрожал, как лист, и пролепетал:
– Это там… это там оно…
– То есть до пересечения моста ваш поезд так не выглядел? – спросил мистер Скотт.
– Н-н-нет. Оно вылезло из воды! Оно само, клянусь, сэр… мисс… мы ничего не делали!
– Оно, говорите вы. Оно, значит, было одно? – уточнила Мария.