– В любом случае мы вас более не задерживаем, – холодно сказал Мируэ, даже не думая опускать оружие. – Поднимать трупы из реки уже бессмысленно – и так ясно, что здесь произошло. Тараска мертва и больше не представляет угрозы.
– А вы? – спросил Скотт.
– Мы еще немного полюбуемся горными видами. К тому же нам нужно немного прибраться. – Он шаркнул каблуком по камню рядом с героном и добавил, в упор глядя на полицейских: – Чтобы больше никому не пришло в голову баловаться с мертвыми.
– Ладно, – пробормотал Скотт. – Хотелось бы, конечно, вернуть тела родным, но что ж… Будь по-вашему.
Погода заметно ухудшилась. Ветер нагнал дождевые облака над пиками Тиллтара. Мария, укутавшись в плащ комиссара, смотрела на длинные косые струи дождя из-под козырька пещеры, в которой они укрылись. Перед ней тянулся скальный карниз – казалось, что рукотворный, таким гладким был камень.
– Зачем вы остались? – спросил Мируэ.
– В горах с людьми нередко происходит неладное, особенно если случается какой-нибудь эксцесс, – философски сказал Скотт. – Иногда и дня не проходит, как дисциплинированный отряд превращается в горстку одичалых людей, кидающихся друг на друга, чтобы отнять одежду, воду или веревки.
– Вы не ответили.
– Отправить моих ребят назад было решением правильным, вот я о чем. Но я намерен удостовериться, что тут нет никакого портала, а если есть – то новая тараска из него не вылезет.
Мируэ устало вздохнул и пробормотал:
– Но портал тут есть, в том-то и дело…
– Откуда вы знаете?
– Я видел его след.
– Это благодаря вашим очкам? – с любопытством спросил Скотт.
– Нет, это благодаря моим глазам. Очки лишь помогают мне не рехнуться, показывая мир таким, каким его видите вы. И то не всегда помогает. – Он покосился на Марию. – Чем вы только думали, когда затеяли свое некромантическое представление на глазах у табуна цивильных? Удивительно, как это они не решились устроить вам аутодафе всем скопом!
– Ну, положим, такого самоуправства я бы не допустил, – сказал комиссар. – Но зрелище, конечно, гм…
– А что мне оставалось делать? – буркнула Мария. – Ждать, пока тараска вас всех сожрет?
– А она не оживет? – В голосе комиссара прозвучало некоторое опасение. – Вы уверены, что она не притворяется?
– Нет, – заверил его Мируэ. – С тараской покончено. А вот с тем, кто открыл портал и зачем-то ее туда бросил, нам еще нужно разобраться. Но чертов дождь все не прекращается, – досадливо добавил он.
– Я бы на вашем месте не рассчитывал. Дожди в это время тут затяжные, так что если мы хотим осмотреть место портала, то лучше уже выдвигаться.
– Мы? – удивленно повторил Мируэ. – Что значит – мы? Вы что, хотите идти с нами?
– Ну да. А зачем я тут остался? Стеречь волшебный костер? – Скотт кивнул на розовато-алое пламя, которое горело прямо на полу пещеры. – Так он и без моего присмотра отлично себя чувствует.
– Что за странный интерес. – Мируэ поднялся и подозрительно оглядел комиссара. – Что вам за дело до магии и почему вы нас не боитесь?
– Всякое в жизни бывает, – ответил заместитель шефа полиции, скинул сюртук, расстегнул запонку и принялся закатывать левый рукав рубашки. – Порой такое встречается, что всякий страх теряешь.
Мария тихо ахнула и прикрыла ладонью рот. По руке комиссара от запястья к плечу вились бледно-красные узловатые шрамы, старые, как будто оставленные раскаленными металлическими струнами. Шарль протяжно присвистнул.
– Альфея Львиная Грива, – сказал Скотт. – Так мне, во всяком случае, объяснила одна из вас.
– Чудо, что рука уцелела, – покачал головой Мируэ. – Если вы встретились с Львиной Гривой и выжили, то родились в рубашке и с серебряной ложкой во рту.
– О да. – Комиссар опустил рукав. – Каждый год отмечаю второй день рождения и вспоминаю вашу миледи. Страшная женщина, но очень… эффективная.
– Это поэтому вы хотели вступить в рекруты? – спросила Мария.
– Да. Увы, не прошел по семейному положению.
– Ну что ж. – Мируэ выглянул из пещеры. – Раз вы такой закаленный боец, то милости прошу с нами. Только потом не жалуйтесь, – со смешком добавил он, – что миледи среди нас нет и некому пришить вам обратно какую-нибудь ценную конечность.
Карабкаться по скользким от воды скалам было тем еще развлечением. Мария иногда с трудом удерживалась на ногах. А еще ей и комиссару приходилось помогать Шарлю Мируэ, который взбирался на гору второй раз – а первый был перед водопадом Рашли.
Комиссар же перемещался по скалам с ловкостью молодого мужчины, к тому же он несколько раз указывал им на опасные места. Дождь хоть и шел непрерывно, пока, к счастью, не усиливался, но Скотт уже с некоторой тревогой поглядывал на склоны ущелья. Мария поняла, что он опасается схода камнепадов, на которые жаловались пассажиры и экипаж экспресса.
Мируэ остановился перед несколькими порогами, которые поднимались к горам Тиллтара. По порогам с шумом катила свои воды река Рашли – сейчас довольно высокие.
– Здесь! – крикнул агент и указал на средний порог. – Портал был открыт здесь!
– Вы уверены? – усомнился комиссар. – Тут есть какие-то следы?
Мируэ что-то пробормотал себе под нос, щелкнул пальцами и махнул рукой в сторону порога. Над водой замигало облако лиловых огоньков.
– Понять, откуда он проложен, нам уже не удастся, – буркнула Мария. – Слишком давно это было, да и текучая вода размывает все следы магии.
– Однако. – Скотт пригладил усы. – Но зачем кому-то это делать?
– Ответ в другом вопросе. Что такого ценного для чародея может быть в вашем городе или в этом ущелье?
– Ничего, – недоуменно сказал Шарлю комиссар. – Здесь нет ровным счетом ничего такого… ну, кроме Черного Проводника. Да и то какую ценность может представлять призрак? Ну разве что чародею не с кем поговорить.
– А ваш Проводник разговаривает? – тут же заинтересовался Мируэ.
– Нет. Никто не слышал, чтобы Черный Проводник что-то говорил. Он действует молча.
– Угу, не разменивается на слова, как подобает сильному мужчине, – заметила Мария и осторожно ступила на камни, выглядывающие из водного потока. Увы, присутствия свежих мертвецов мисс Эстевес не ощущала. Значит, все прошло тихо, без свидетелей, и ей некого допросить.
– Как бы выманить вашего Проводника сюда и потолковать с ним обо всем этом, – полюбопытствовал Мируэ.
– Думаете, он сделает для вас исключение и заговорит?
– Они всегда говорят со мной, – угрюмо ответил агент, – потому что я вижу и слышу их такими, как они есть.
Комиссар явно хотел продолжить расспросы, но сдержался. Он помог Марии выбраться на берег, и девушка сказала:
– Здесь было совершенно безлюдно, когда это произошло. Я надеялась, что остались свидетели, которых тараска убила, но увы.
– Что вы, в Рашли целыми неделями никого не бывает, особенно здесь. Тут идеальное место для преступления.
Шарль Мируэ снял очки и осматривал местность вокруг, не обращая внимания на Марию и комиссара. Агент медленно поворачивался по кругу, словно тонко настроенный магический прибор.
– А почему вы так не делаете? – шепотом спросил Скотт.
– Я не могу. Истинный взор – это очень редко встречающийся дар, и большинство тех, у кого он есть, обычно не доживают и до двадцати.
– Почему?
– Потому что это очень тяжело, – резко сказал Мируэ, – видеть весь мир в истинном свете, без прикрас и облегчающей жизнь лжи. Такие, как я, видят все и всегда, и это сводит с ума. Благодарите Бога, – процедил он, – что вы даже не представляете, что находится вокруг нас.
Скотт вопросительно посмотрел на мисс Эстевес, но девушка промолчала. Природа истинного взора для ученых Бюро все еще оставалась загадкой – но, говорят, таким даром обладал отец Бартоломео, основатель ордена имени себя. Впрочем, в этом Мария сомневалась – человек, способный видеть истинную природу вещей, ни за что не стал бы открывать провалы на ту сторону.
– Интересно, – вдруг заявил Мируэ. – Очень даже любопытно… где обычно появляется ваш Черный Проводник?
Комиссар обвел рукой горы:
– В Тиллтаре, где ему угодно.
– Но где его видят чаще всего?
После долгих размышлений Скотт не очень уверенно ответил:
– Ну, вероятно, около ущелья Рашли. Хотя дело тут, быть может, в том, что через ущелье проходят самые простые тропы. Тиллтар во многих местах почти не проходим.
– А когда горный призрак появился впервые?
– Да бог его знает. О Проводнике нашим прапрадедам говорили их прапрадеды.
– Как жаль, что у нас нет времени на изыскания в архивах, – вздохнул Мируэ. – А постройки? В Рашли что-нибудь строили?
Комиссар опустил голову и на этот раз задумался надолго. Мария нетерпеливо переступила с ноги на ногу. Ботинки были непромокаемыми, но вокруг постепенно холодало.
– В ущелье есть руины, – наконец произнес Скотт, – говорят, много веков назад монахи иногда строили себе скиты в самых диких дебрях – подальше, так сказать, от мирских искусов и поближе к Богу. Но не поручусь за достоверность этих слов.
– Отлично! – Глаза Мируэ оживленно загорелись. – Нам туда!
– Куда?
– Отведите нас к руинам.
Скотт поднял глаза к вершинам гор.
– Сейчас?
– Да, пока дождь не стал еще сильнее.
– Но почему? – спросил комиссар в недоумении, которое разделяла и Мария. – С чего вы взяли, что тараска, поезд и наш призрак как-то связаны?
– У вас здесь не просто призрак, а один из самых могущественных духов, о которых я слышал. Ну, если судить по показаниям потерпевших, – безмятежно добавил Мируэ.
– Вы что, их допрашивали? Без нашего ведома?!
– Ну да, а что? От этого же никому не стало хуже, – отозвался опытный агент, не обращая внимания на вскипевших от возмущения собеседников. – Ну кроме разве что священника. Ему чем-то не нравятся агенты Бюро. Даже не знаю, в чем тут дело. Видимо, в некромантии.
Сначала Мария решила, что комиссар не хочет вести их к руинам, потому что их затопило поднявшейся из-за дождей рекой, – но оказалось, что к заброшенному храму нужно было подниматься еще выше. Карабкаясь по скользким от воды скалам, девушка только гадала, как древние монахи ухитрились мало того что влезть сюда без современного снаряжения и левитации, так еще и обитель себе построить.