Они втроем преодолели довольно крутой подъем к последнему порогу реки Рашли. Там уклон вдруг стал очень пологим и плавным, словно кто-то срезал скальную породу ножом. Укрывшись под сводом небольшой пещерки, они перекусили, после чего Скотт вышел к реке и принялся озираться в поисках пути к руинам. Мируэ следил за ним с некоторой тревогой. После демонстрации шрамов агент заметно потеплел по отношению к комиссару – а вот мисс Эстевес все еще вызывала у него неприятие, и защищал он ее явно только из агентской солидарности.
– Чем я вам так не нравлюсь? – спросила Мария. – Я что, так омерзительно выгляжу в свете истинного взора?
– Да, – ответил Мируэ. Девушка сжала губы и отвернулась. Как будто она это сама выбрала!
– Интересно, – процедила она, – говорите ли вы нечто подобное в лицо миледи.
– Вы напрасно намекаете на мою трусость, – с холодком проговорил Мируэ. – Если бы она была некроманткой, я бы ответил ей то же самое. Истинный взор лишает возможности лгать – и это весьма неприятный побочный эффект, должен сказать.
– Странно, что вы так много понимаете про свой дар, но почему-то ничего не хотите понимать про мой, – сухо произнесла Мария. – Но вы-то единственный такой особенный, где уж всем остальным.
– Простите, – после долгого молчания ответил Шарль Мируэ. – Вы не выбирали, я знаю. Но я не могу заставить себя этого не видеть. И чем старше вы станете, тем сильнее это будут чувствовать все остальные, даже люди без истинного взора.
– Если я бы могла, я бы с удовольствием вернула такой подарок отправителю, – буркнула Мария. – Но назад, увы, не принимают.
– Итак, я, кажется, нашел! – объявил комиссар, нырнув под свод пещерки, и тут же окинул внимательным взглядом обоих агентов. – Надеюсь, у вас не возникли профессиональные разногласия, пока меня не было?
– Нет, – сказал Мируэ. – Нашли руины?
– Руины – нет, но я вспомнил дорогу, которая, как мне кажется, к ним вела. Если вы готовы, то можем выдвигаться.
Дорога, которую припомнил Скотт, представляла собой ответвление ущелья Рашли – неглубокое, заканчивающееся высокой отвесной стеной и большой пещерой, из которой, весело журча, вытекал чистый ручей.
– Они и правда здесь жили! – изумленно воскликнула мисс Эстевес.
– А отчего бы и не жить? – хмыкнул комиссар. – Приятное местечко, уединенное, с красотами природы и источником воды. – Он зачерпнул воду из ручья и попробовал. – Пресной, притом чистой.
Шарль Мируэ сорвал очки и жадно осматривал ущелье. Неподалеку от входа в пещеру, на берегу ручья, расположилась явно рукотворная постройка – куб, сложенный из грубо обработанных каменных блоков. Его когда-то покрывала черепичная крыша, обвалившаяся со временем. Мария указала комиссару на нечто вроде расколотой печки для обжига глины.
– Всюду жизнь, – философски заключил Скотт. – Может, эти люди и собирались проводить здесь время в молитвах, но явно не хотели заниматься этим без крыши над головой.
– В храм можно войти, – сказал Мируэ. – Проводник нам не помешает.
– С чего бы ему мешать? Это же просто руины.
– Призраки не любят, когда тревожат их гнездо или очаг. Но тут ничего похожего нет, – разочарованно и даже с какой-то детской обидой добавил агент. – Я был уверен, что гнездо здесь!
– Призраки вьют гнезда? – вполголоса уточнил у Марии комиссар, озадаченно нахмурившись.
– Технический термин, – отмахнулась девушка, которой не терпелось заглянуть в храм. – Он обозначает исток, место, в котором призрак появился и к которому привязан. Впрочем, иногда это не место, а предмет.
Внутри храм был столь же скромен и непритязателен, как снаружи. Там были остатки деревянных скамей, ставен и двери, напротив которой располагался алтарь. По обе стороны от него на стенах были вырезаны кресты – уже полустертые от времени.
– Это было так давно. – Мария провела пальцами по очертаниям креста. Мируэ рыскал по храму, как голодный волк по пустой овчарне, и что-то раздраженно бубнил себе под нос.
– Уже никто и не помнит, когда здесь жили монахи. Это место необитаемо несколько сотен лет. – Комиссар Скотт наклонился и показал девушке след на стене: – Когда-то тут было небольшое наводнение.
Мисс Эстевес тут же насторожилась. Наводнение – это жертвы, но она не чуяла присутствия мертвых – ни древних, ни новых.
– Здесь никто не умер.
– Ну, от наводнения не всегда умирают. Однако река Рашли, как вы видели, уже вздулась от осенних дождей, и это, уверяю вас, еще не в полную силу. Здесь случаются настоящие потопы, и если река пару раз затопила этот отнорок, то монахи могли решить, что служить Богу в таких условиях слишком опасно для жизни.
– А она не затопит тут нас? – с опаской спросила девушка.
– Пока угрозы нет. Но вы ведь сможете в случае чего открыть этот ваш портал и спасти нас всех?
– Ничего нет! – сердито воскликнул Мируэ. – Совсем ничего нигде! Они просто молились тут часами и даже никто не умер!
– Ужасно, – кивнул комиссар. – А вы полагали, что Черный Проводник появился именно здесь?
– Ну…
– Тиллтар довольно велик и очень опасен. У несчастного было множество мест, где он мог убиться и стать призраком.
– Не каждый усопший становится призраком, – буркнул Шарль Мируэ и вернул очки на нос. – Для этого нужно определенные условия, но я не нашел тут их следов.
– Спустя столько-то лет…
– Время для меня не имеет значения. Ну ладно. Видимо, мы все же упустили что-то там, где появился портал, из которого выбросило тараску. Осмотрите пещеру, а я вернусь к порогу и попробую поймать хоть какой-то намек на след.
– Но постойте… – начала было Мария, которая считала, что искать гнездо призрака как раз лучше с помощью истинного взора, однако Мируэ уже повернулся на каблуках и быстро покинул храм.
– Он, как я вижу, не командный игрок, – отметил комиссар.
– Особенный, – процедила мисс Эстевес. – Ладно, все равно это нужно сделать. Раз тут ничего нет, то осмотрим пещеру. Должны же наши монахи где-то жить.
– Они даже вели некий учет, – сказал Скотт. – Смотрите-ка.
Он подвел Марию к стене напротив окна, куда падал свет, и указал на почти стертые надписи. Это были короткие строки, каждая всего из нескольких символов.
– Похоже на список имен. – Мисс Эстевес привстала на цыпочки, чтобы разглядеть верхние строки. – Правда, это не латынь. Я не знаю языка.
– Это древнериадский, язык моих предков.
– Можете прочесть? – обрадовалась Мария, но комиссар покачал головой:
– Я не настолько старый, юная леди.
– Жаль. Вдруг это не имена, а стихи или даже заклинание!
– А это тогда подпись автора? – добродушно хмыкнул Скотт и указал на одну строчку, выбитую слева от списка.
– Они начали новый, но тут случилось наводнение и монахи покинули ущелье?
– Может быть. Нам теперь уже не узнать. Пойдемте к пещере?
Мария кивнула. Однако стоило им покинуть храм и направиться к пещере, как по ущелью просвистел недружелюбно холодный ветер. Он бросил несколько горстей дождя в лицо девушке и комиссару; тучи сгустились и как будто легли тяжелыми мешками на кромки скал, скрыв небо. Когда Скотт помог мисс Эстевес перебраться через ручей и они поднялись ближе к пещере, ледяной порыв ветра обрушился на них с такой силой, что девушке пришлось уцепиться за локоть комиссара.
– Ему не нравится! – крикнула она. – Проводник не хочет, чтобы мы входили! Гнездо там!
Скотт прикрыл рукой глаза и, прищурившись, попытался разглядеть что-нибудь в темном зеве пещеры.
– Может, вы с ним потолкуете?! – прокричал он, ветер срывал слова с губ, так что Мария едва их разобрала.
– Потолкую?! О чем это? Я не Мируэ и не говорю с призраками!
В ущелье хлынул дождь. Поток воды и порывы ветра были так сильны, что Марии и комиссару пришлось прижаться к скале. Ручей, быстро наполняясь водой, все больше походил на речку.
– Проводник! – взревел Скотт. – Слышишь меня?! Мы не замышляем ничего дурного! Мы не причиним тебе… кха, кха, кхем! – Ветер швырнул в ему в лицо горсть воды, и попытка переговоров захлебнулась.
– Нам лучше уйти! – завопила Мария в ухо своему спутнику. – Призрак очень зол!
– Так мы же только пришли!
– Ну и что?! Без Мируэ мы с ним никак не поговорим!
Им пришлось предпринять стратегическое отступление в храм. Едва они отошли от пещеры, как ветер принялся дуть им в спину и практически затолкал в храм, где они забились под уцелевший край крыши. Снаружи еще несколько минут выло и хлестало стены дождем, пока Черный Проводник не убедился, что незваные гости загнаны в угол и не собираются снова лезть в святая святых.
– Придется ждать агента, – мрачно сказала Мария, выжимая плащ комиссара.
– М-да, как-то негостеприимно со стороны призрака. Мы же еще ничего не сделали, даже не вошли.
– Это неважно. Призраки очень бдительно охраняют места или предметы, к которым привязаны.
– Гм, а разве они не хотят покинуть этот мир и обрести покой?
– Не все. К тому же призраки редко размышляют так же, как люди. – Девушка разожгла волшебный огонь и настроила на самое сильное тепло.
– Но тогда в чем резон Проводнику помогать тем, кто терпит бедствие в горах? – недоуменно спросил Скотт, с охотой придвинувшись к огню.
– Некоторые призраки добродушны к людям. Пока те не ворошат палкой их гнездо.
– Странно. Что же там может быть такого?
Это Мария и сама хотела бы знать. Она даже не успела сосредоточиться и уловить эманации мертвых – если они есть в пещере, а выходить и проверять еще раз почему-то не очень хотелось.
Тучи меж тем разошлись, дождь вдруг перестал, и над ущельем Рашли даже блеснуло солнце. По порогу храма скользнула тень, и в дверном проеме появилась невысокая худощавая фигура.
– Ну, как успехи? – поинтересовался Мируэ. – Удалось что-нибудь выяснить?
– Мы нашли перечень монахов на этой стене, – сказал комиссар, – и попытались приблизиться к пещере, но увы.
– В каком смысле – увы? – Мируэ подошел к стене, стянул с носа очки и с любопытством уставился на загадочные надписи.