– Проводник не в настроении принимать гостей.
– А! Так я был прав! – обрадовался агент, и его глаза вспыхнули, как два золотистых огонька. – Это, значит, вы так его разозлили.
– Он не позволил нам даже подойти к пещере. Вы сможете его уговорить пустить нас внутрь? – спросила Мария.
– Пустить, гм… интересно, интересно… – Шарль уткнулся в надписи чуть ли не носом. – Так много лет и в таком удачном месте – почти не пострадали!
– Вы понимаете, что написано? – оживился Скотт.
– Не совсем. Я могу уловить смысл, который в них вкладывал резчик. Это имена. – Мируэ провел пальцем вдоль списка. – Они ему знакомы. А вот это – нет. – Он коснулся имени, выбитого в стороне от списка. – Вероятно, новый послушник.
– Так мы были правы! – обрадовалась Мария и тут же сникла: – Правда, это все равно никак нам не поможет и ничего не объясняет.
– Кто знает, – пробормотал Мируэ. – С приходом новичков иногда начинаются странные вещи… – Он встряхнул головой и надел очки. – Давайте перекусим чем бог послал, и вы покажете мне пещеру призрака.
– А вы нашли что-нибудь? – спросил Скотт.
– Кое-что удалось выяснить, хотя текучая вода, как и огонь, прекрасно уничтожает следы магии.
– Жаль. Но как я понимаю, порталы сами по себе не открываются, так что мы можем быть уверены в том, что это дело рук какого-то человека?
– Если вы о том, что всякое заклинание отмечено отпечатком личности заклинателя, то должен вас разочаровать: выявить этот отпечаток несложно, а вот узнать по нему заклинателя можно только в том случае, когда вы знакомы лично.
– Так вот в чем дело, – разочарованно сказал Скотт. – Без личного знакомства не обойтись. А я-то думал…
Шарль Мируэ засмеялся, и Мария тоже не удержалась от улыбки:
– А вы думали, что мы можем найти кого угодно, просто зачитав заклинание? Нам бы и самим этого хотелось, но нет.
– Это работает так же, как опознание преступника по портрету: его могут узнать только те, кто видел этого человека. Как хорошо, – безмятежно добавил Мируэ, – что я предусмотрительно познакомился с ним двадцать лет назад.
– Надо же, – изрек комиссар, пристально глядя на Мируэ, который с аппетитом уничтожал сэндвич с ветчиной, – как тесен ваш магический мир.
– Очень тесен, – кивнул агент. – Поэтому размахивать заклинаниями нужно с осторожностью. Вот послал бы он кого-нибудь из их послушников – и я бы так и не узнал…
– Кто это? – резко спросила Мария. Она слышала, что Шарль Мируэ предпочитает работать один, а теперь думала, что это остальные предпочитают не работать с ним. Мируэ покосился на комиссара Скотта, пожал плечами и вгрызся в сэндвич.
– Я никому ничего не скажу, – уверил агента комиссар. – Впрочем, вы же можете стереть мне память?
– Могу. Но вряд ли вам это поможет, если вас найдут и допросят.
– Почему?
– Эти люди любят убивать свидетелей.
– Какие люди? – спросил Скотт, уже явно начиная раздражаться. – Я же не прошу назвать их имена, адреса и выдать мне их портреты.
– Вам правда лучше не знать, – сказала мисс Эстевес и коснулась руки комиссара. – Пожалуйста, не обижайтесь. Мы заботимся о вашей же безопасности.
– А я забочусь о безопасности двухсот сорока тысяч жителей там. – Скотт ткнул пальцем в сторону города. – И о безопасности тех, кто едет по железной дороге. Вы можете поручиться, что знакомый мистера Мируэ не повторит фокус с ручным монстром в Эсмин Танн?
– Он не повторит, – ответил Мируэ. – Его цель где-то здесь. Ваш Черный Проводник слишком добр.
Мария поперхнулась. Ничего себе – добр!
– Тот, кто перенес сюда тараску, выманил призрака из его гнезда, поскольку знал, что Черный Проводник не оставит погибающих в горах и отправится им на помощь.
– Откуда ваш приятель мог знать, что кучка пассажиров вылезет из поезда и потащится в горы?
– Их было двенадцать. – Мируэ вытер губы и пальцы бумагой, в которую был завернут сэндвич. – До укрытия, которое им показал Проводник, добрались восемь. Кто были четверо пропавших?
Мария и комиссар переглянулись.
– Среди мертвых нет никого, кто был магом, – быстро сказала девушка.
– А среди пропавших без вести?
– Не знаю…
– Идея лезть в горы не принадлежала никому из восьми человек, спасенных Проводником. И они не помнят, кто это предложил, – старик плотник сказал, что услышал, как кто-то крикнул, что надо идти в горы, и все решили, что это неплохая мысль.
– Минутку, – вмешался Скотт, – я позволю себе нарушить целостность вашей картины. Зачем вашему давнему знакомцу выманивать призрака из пещеры?
– Очевидно, затем, что там есть нечто крайне ценное.
– Тогда какой смысл нам туда идти? За то время, что Проводник спасал пассажиров, ваш знакомец или его сообщник уже успели бы обшарить пещеру и найти столь важную для них вещь.
– А может, и нет, – задумчиво протянула Мария. – Призрак был бы в ярости, если бы они его обокрали. А он пустил нас почти до порога и возмутился, только когда мы подошли к пещере. В гневе призраки, особенно обворованные, совсем не такие мирные.
– Хорошо, допустим. Вы можете поручиться, что ваши знакомые за нами не следят, чтобы отобрать эту вещь у нас, когда мы ее найдем?
На лице Мируэ впервые появилось обеспокоенное выражение. Он вскочил на ноги, сдернул с носа очки и сначала обвел храм своим странным незрячим взглядом, а потом повернулся к дверному проему.
– Но нет, я же увидел бы! – вполголоса воскликнул агент. – Я бы заметил, тем более его!
– Вы все еще о вашем знакомце, имя которого вы так упорно отказываетесь мне назвать? – поинтересовался Скотт.
– Они убивают тех, кто узнает это имя, – сказала мисс Эстевес. – А если вы правы и они за нами следят…
– То какая уже разница? Я уже столько всего наслушался и вы так щедро поделились со мной всевозможными теориями, что эти загадочные «они» все равно меня убьют как свидетеля. Тайной больше, тайной меньше, пф-ф!
– Карло Мальтрезе, – отрывисто бросил Мируэ, – один из соколов Вальенте.
Мария слабо охнула и осела на край уцелевшей скамьи. О господи, она-то думала, это кто-то из рядовых бартолемитов!
– А кто это? – совершенно наивно вопросил Скотт. – Какая-то важная птица, судя по вашему тону?
«Да он чуть не сделал из Уикхема меховой коврик!» – едва не выкрикнула Мария, но вовремя спохватилась, что комиссар вряд ли знает Диего Уикхема и его сестру.
– Ладно, пока можем расслабиться, – сказал Шарль Мируэ. – Я слежки не вижу. Следов присутствия Мальтрезе тоже. Идемте, не будем терять времени.
Однако Черный Проводник был категорически против того, чтобы они куда-то шли: стоило им подобраться к берегу ручья, как ветер злобно взвыл и набросился на них с удвоенной силой. Тучи заволокли небо над ущельем в считаные секунды. Мисс Эстевес снова пришлось вцепиться в комиссара, чтобы устоять на ногах.
Но Шарлю Мируэ, несмотря на худощавое телосложение, ветер был нипочем. Агент выступил вперед и крикнул:
– Явись передо мной!
– Мне кажется, это не очень удачное начало для беседы, – пробормотал Скотт. – Надо бы как-то повежливее, что ли.
Ветер взревел над их головами, тучи почернели, и в ущелье стало темно, почти как ночью.
– Ты знаешь, кто я! – прокричал Мируэ, Мария едва слышала его сквозь вой ветра. – Ты знаешь, что я вижу тебя! Что я услышу тебя! Ты знаешь, что я никогда не лгу! Взгляни на меня! – Он сорвал шляпу и подставил лицо порывам ветра. Глаза агента были широко раскрыты и обращены к небу над скалами. Он поднял руку, как будто в приветствии, а потом прижал ее к груди и склонил голову.
Из вихря, крутящего каменную пыль у входа в пещеру, медленно сгустилась темная тень. По мере того как ветер стихал, темный силуэт становился все отчетливее и наконец обрел вид высокой фигуры в черном плаще и с посохом в руке. Голову и лицо скрывал глубокий капюшон.
– Надо же, – прошептал комиссар Скотт. – Он настоящий!
Тучи чуть посветлели, и сквозь узкие прорехи в ватной пелене просочилось несколько солнечных лучей. Они очертили линию вокруг агентов и комиссара.
– Я – видящий. – Шарль Мируэ коснулся груди. – Это мои друзья, некромантка и служитель закона.
Марии показалось, что взгляд призрака прошелся по ней сквозь капюшон. Девушку зазнобило.
– Мы пришли не для того, чтобы красть, – продолжал Мируэ. – Мы пришли предупредить. Те, кто натравил тараску на поезд, хотят тебя ограбить. Их интересует то, что ты скрываешь в своей пещере.
Черный Проводник покачнулся, как отражение в водной ряби. Мисс Эстевес ощутила его раздражение и недоверие. Комиссар прикрыл ее плечом и неуверенно положил руку на кобуру.
– Ты знаешь, что я не лгу, – сказал Мируэ. – Те следы над рекой, которые ты ощущаешь, – это портал. Да, – с улыбкой добавил агент в ответ на возросшее недоверие призрака, – за минувшие столетия чародеи, такие как ты, научились создавать порталы и пользоваться зеркальными тропами.
– Он – чародей?! – воскликнул Скотт. – Да не может быть! Откуда чародею взяться в монашеском приюте?
– Призраки не лгут, – ответил Мируэ. – В этом их большое преимущество перед людьми.
Эмоции, которые призрак распространял вокруг, стали слишком сложными, но раздражения больше не ощущалось. Ветер улегся, тучи стали расползаться.
– Те, кто хочет обокрасть тебя, выпустили в Рашли тараску, чтобы она напала на поезд. Они знали, что ты придешь спасти людей. Если ты позволишь нам войти, чтобы мы узнали…
Призрак вновь вспыхнул от гнева и ударил посохом оземь. В небесах эхом отозвался глухой раскат грома.
– Я не могу лгать! – крикнул Мируэ. – Ты знаешь, что видящие не лгут! Послушай! Нам известно, что они хотят украсть, и мы не позволим им приблизиться к твоей пещере! Мы защитим и тебя, и людей долины, и пассажиров!
Проводник поднял посох, комиссар схватил револьвер, и тут Шарль шагнул вперед, опустился на колено и протянул к призраку руку:
– Возьми мою жизнь в залог!