— Предки выбирали тех, в ком нашлось ихора больше, чем в остальных. В Креоде его явно больше, чем у простолюдина. Это же надо — вдвоём убить Клинка! Я даже не знаю, чем такое наградить… — Омер осёкся, переменился в лице. — Я это, я не указываю, что нужно делать Весам, Лиал.
Я улыбнулся и спросил:
— Указываешь мне?
Омер сглотнул:
— Да ты чего, Лиал? Так, к слову пришлось.
— Да это ты чего? — я приподнялся на стременах, хлопнул его по плечу. — Верно же говоришь. Сам вот думаю который день, чем бы их обоих наградить за ту битву. Что бы ты сделал?
Омер облизал губы:
— Точно? Не обиделся?
— Нет. Давай предлагай.
— Ну, не знаю, — под моим насмешливым взглядом Омер опустил глаза, нахмурился, морща лоб. — Чем можно наградить сильного адепта? Чем ты можешь наградить его? Слеза? — Омер поднял на меня взгляд. — Точно. Ему же важен запас жара души. А у твоего Дома теперь есть шахта этих слёз. Наградить его большой слезой Амании.
— Слушай, здорово придумал, — согласился я с Омером. Но тут же ехидно осадил его. — Шахта есть, правда, шахта Безымянный знает где, а я тут, но мысль отличная. Жаль, у реольцев слёз маловато.
Но Омер даже не понял, что я его поддел, он лишь кивнул:
— Ну да, Скеро же продавало слёзы очень дорого. Мало кто из Реола мог себе позволить покупать большие слёзы. Если идар с такой большой слезой попадётся у нас на пути, то мало нам не покажется. Великий паладин, да с запасом сил? Это почти так же плохо, как и Клинок.
Великие паладины? Я обернулся, ловя взглядом Креода. Нет, не видно за деревьями. Нужно бы спросить, он трофеи успел тогда собрать или был занят только моим спасением? Интересно, кого было сложней убивать теням, идаров с сильным ихором или идаров с большим запасом жара души?
Снова вернул взгляд на Омера, уже не ощущая злости. Я и забыл, насколько он простой парень. Ну поручил ему Вир за мной приглядывать, пусть приглядывает. Я, вообще-то, всегда стараюсь скрывать свои силы и умения двуединого идара. Что мне до каких-то глаз идара младшей крови?
Спросил:
— А ты чего до сих пор разделяешь идаров и адептов? Слухи про новые Дома слышал, а про новое именование младшей и старшей крови нет?
— Да почему, слышал, — пожал он плечами. — Просто не привыкну ещё. Так-то я почти все эти дни провалялся пластом. До лагеря ещё в тот день добрался, но словно в тумане, а затем всё, слёг.
Я кивнул. Ну так-то да. Пусть я и поделился с ним своей кровью, но три зелья Ярости Эскары подряд — это три зелья Ярости подряд, от упадка сил никуда не деться.
А большая слеза Амании в награду — это действительно хорошо и правильно. Но такой и правда у меня нет под рукой, а вот кровь есть и награду своим людям я уже выдал. Даже не один раз. Их сила чья заслуга? Вообще-то, моя.
Омер сглотнул под моим взглядом, я усмехнулся, провёл пальцем по шраму:
— Что? Готовишься отдать мне все деньги, лишь бы я тебя отпустил?
— Ч-чего⁈ — выпучил глаза Омер, хлопнул пару раз глазами, а затем до него дошло и он захохотал. — Ах-ха-ха! Это ты верно заметил, Лиал, выглядишь ты… — осёкся, переменился в лице. — Прости, прости, Лиал. Я это случайно…
Я оборвал его:
— Ты слишком много извиняешься сегодня, Омер, сам на себя не похож. Я же пошутил.
Он помолчал, косясь на меня, иногда даже с другой стороны деревьев, которые мы объезжали, затем осторожно спросил:
— Говорят, ты на этом задании едва не погиб?
— Не погиб же, — я не дал ему продолжить, сменил тему. — Ну вот Креоду ты сулишь свой Дом, а сам, идар младшей крови Омер, не ощущаешь в себе сил побороться с братом за право владетеля Дома Квалак?
— Ч-чего? — снова начал заикаться Омер.
— Говорят, эта война пробуждает в идарах, неважно какой крови, — говоря это слово, я ухмыльнулся от мысли о том, как много тайного смысла вкладываю в него, — скрытые силы. Ты в себе не ощущаешь их пробуждения?
— Ну вообще, да, — тут же простодушно признался Омер. — Не знаю, что уж там со скрытыми силами, но техники мне стали даваться проще. Наверное, опыт. Разве я отдавал столько сил для тренировок раньше? Нет, конечно. Так… Заучил то, что дядя требовал, да и всё.
— А насчёт владения? Какой ранг у твоего брата?
— Нет-нет-нет, — Омер даже бросил поводья и замахал руками. — Не собираюсь я ничего отбирать у него, даже если бы вдруг стал Великим заклинателем. Брат с детства готовился перенять место отца. В нашем поколении албо трое братьев, и он самый достойный из нас, совсем не такой бездельник, как я. Если я стану вдруг Великим заклинателем, — Омер запнулся и покачал головой. — Нет, это вряд ли, о таком росте способностей я даже не слышал, так что даже размышлять о подобном глупо.
Я с усмешкой уронил:
— Кто знает, кто знает?
Сам я в это время думал о том, в скольких сейчас людях течёт кровь Оскуридо? Во всех моих. Это раз. Во всех солдатах Денудо вообще, это два. И в Омеро. А теперь ещё и в четырёх птенцах. В общем, не так и много. Теперь вопрос в другом — не слишком ли это подозрительно, что только мои солдаты и мои идары становятся все сильней и сильней?
Если я хочу отвести от себя подозрения, то впору пройтись с тенями по ночному лагерю и долить своей крови в вино пары сотен идаров.
Это заодно и усилило бы армию Скеро. Как бы мне только после такого кровопускания снова не загреметь в лечебницу. Да и какой смысл? Я что, не верю, что армия Скеро победит Реол и возьмёт Теназ?
Наши силы, по сути, равны, но талант Яшмовых весов понемногу склоняет чашу весов на нашу сторону. Так что нечего заниматься глупостями. Уверен, у многих идаров в армии добавилось способностей и сил. Они все перестали лениться и отдают все силы ради выживания. Безо всякой крови Оскуридо.
Глава 17
Ариос подлетел ближе для доклада:
— Господин, левей нашего движения солдат. Бежит через лес. И, похоже, это солдат Скеро.
Я поднял брови. Ладно бы реольцы, которые через лес идут к нашим лагерям, их можно было бы перехватить, мы так и делали уже не раз, но скерец? Что он здесь забыл? Левей?
Куда бежит?
Потянул из седельной сумки карту. Ариос верно понял мой вопрос, указал ладонью движение беглеца, я же провёл пальцем на карте наш путь, определяя, где мы сейчас можем быть. Шли мы ходко, почти на пределе выносливости лошадей, значит…
Мой палец остановился немного дальше большого лагеря. Нашего лагеря, который считается опорным для этого участка противостояния с Реолом. Мы могли бы поменять завтра в нём лошадей, если бы я проложил путь по дороге, но напрямую мы миновали его по дуге ещё час назад.
Вероятней всего, мы здесь, и правей как раз отметка одного из наших небольших лагерей, мой палец сейчас её почти касается, будь он чуть ближе, то тени бы даже достали до него.
Посыльный? Почему через лес? Некуда ему бежать в эту сторону. Разведчик? Реольцы в той стороне есть, но слишком далеко, а он всего простолюдин. Дезертир? И есть ли мне до него дело? Или не дезертир?
Я снова, как и три дня назад, тронул грауха коленями, заставляя его принять левей и увлекая за собой и весь отряд. Мысли оставить их здесь даже не возникло. Я-то их найду в любом случае, а вот они без меня всё равно сбавят ход, вынужденные выслать передовые дозоры в три раза дальше и самостоятельно прокладывать путь через лес.
Спустя десять минут опасной, только успевай уворачиваться от хлещущих по глазам и пытающихся тебя сбить веток, я спросил у Креода:
— Слышишь?
Он прищурился, повёл головой, а затем кивнул. Я тут же отдал приказ:
— Перехвати его и волоки сюда.
Сам же развернул грауха назад, туда, где между деревьев звенела сочная ругань — кто-то не успел увернуться от ветки. Погляжу, стали ли лучше в лечебных техниках Домар и Умар.
Ещё через пять минут Креод сбросил перед нами с седла солдата. Действительно, скерец. А вот о чём Ариос позабыл сообщить, так это об окровавленной одежде и выпученных, полных дикого страха глазах.
Солдат мешком рухнул на мягкую подушку мха и листьев, стуча зубами, пополз на заднице прочь от нас.
— Н-не убивайте! Н-не убивайте!
Но пялился с ужасом при этом почему-то только на меня.
Креод громыхнул с грауха:
— А ну, рот закрыл и не ори!
В общем, с моим новым лицом и Креодом под боком, всё, что мне нужно было — молчать и с интересом глядеть на солдата.
Через минуту мы уже знали, что на его лагерь напали. Много-много сильных реольцев и да, он сбежал, бросив товарищей. А бежал в лес, а не по дороге к главному лагерю, потому как на дороге тоже реольцы, они-то его и подранили.
Что-то я слишком часто на реольцев натыкаюсь в последнее время.
Омер шагнул ближе, наклонился к моему уху и шепнул:
— Лиал, нужно бы помочь нашим.
Илиот буркнул:
— Раз они напали на лагерь, да ещё и с нескольких сторон, то считают себя в силах справиться с ним.
— Но и нас почти полсотни.
Я вскинул бровь. Со счётом у Омера явные проблемы. Как он столько насчитал? Почти это без двух десятков?
Слух донёс разговор птенцов:
— А это нормально, бросать задание?
— Ты уже не в Башне, где есть только задание и ничего больше.
— Я как раз уже не в Башне, и здесь за невыполнение задания спрос строже.
— Так что, бросить своих?
Закрывая глупый спор, громко сказал:
— Конечно, никто и никого бросать не будет. Просто потому, что никто и никого не поднимал. Но помочь поможем, раз мы так удачно наткнулись на беглеца.
Мы уже скакали, развернувшись в сторону ещё, возможно, не проигранного сражения, а птенцы всё равно продолжали переговариваться.
— Мы же вроде шептали, как он услышал?
— Ну вот таков Лиал. Он и в Академии слышал гораздо больше, чем остальные. Кажется мне, что второе посвящение забрало у него только умения меча, а слух и силу оставило прежние.
— Слух и сила — это не дары Хранителей.
— Ещё скажи, что они не зависят от силы.