— Баран! — рявкнул Молак, вновь оборачиваясь к нему. — Втянул нас в это безумство и считаешь, что господин поверит, будто вина только на тебе? Нам ты рты заткнул, да? Двумя руками все тридцать ртов? Господин доверял нам, а мы предадим его доверие. Да, скоро он станет лишь Тальмой, но ты же надеешься на большее, Ирал? Так оно и будет, и поверь, господин достаточно злопамятен, чтобы развоплотить тебя, едва обретёт настоящие силы.
Тормур натужно рассмеялся:
— Молак, тебе бы раньше это сказать. К такому я не готов.
— Я готов, — отрезал Ирал. — Вся вина на мне, ради Ребела я готов…
— Я не готов! — рявкнул Молак. — Что ты несёшь? Чтобы вернуть Ребела нужна не только сила, но и чтобы Лиал согласился это сделать. Нужно, чтобы он верил нам. О какой вере может идти речь, если мы втянули его в западню, погубили его людей и лгали ему? Твоё импульсивное решение принесёт выгоду здесь и сейчас, но уничтожит наше будущее!
— Хватит, — встал между ними Ограк, словно его бесплотное тело могло остановить этих двоих. Словно они вообще могли убить друг друга. — Мы уже сделали это. Глупо…
— Ещё нет! — выкрикнул Молак, перебивая Ограка. — Можно всё успеть исправить!
— Исправить что? Решение сделать господина сильней? Я не отступлю от него, не отступит Ирал и Ариос. Тормур? — Ограк скользнул взглядом по названному, заставив того невольно шагнуть назад. — Возможно, но это уже ничего не значит. Тянуть до последнего не будем, здесь Ирал неправ. Нужно дать время господину подготовить его людей, чтобы понести как можно меньше потерь.
Ариос кивнул:
— Здраво. Доверяю это тебе, советник армии. Враги в лиге от нас, скачут плотно, не растягиваясь, идары держатся рядом с простолюдинами. Идаров пятнадцать человек.
Ограк помедлил, затем неспешно покрутился на месте, оглядывая схватку, наконец решительно сообщил:
— Рано. Но помогать старайтесь всё же меньше, здесь не так много осталось врагов. Приглядывайте за господином и его идарами, вмешивайтесь только в крайнем случае.
Ирал оскалился, обнажая тёмные зубы в провале чёрного рта:
— Отлично. Я к господину. Молак к Креоду, Тормур к Илиоту, Урамос к тем соплякам слева, Калиос к тем, что справа. Ариос и Ограк — на вас тыл и наши новые враги. Я лично сообщу о них господину, когда вы дадите знак.
Поначалу резво начав, мы что-то упёрлись в итоге. Словно быстро выкосив слабых реольцев, а затем завязнув в сильных. Конечно, дело бы пошло быстрей, дай я теням волю, но не под десятками глаз проворачивать подобное. Главное — лучников и большую часть адептов — мы своим ударом уничтожили, как уничтожили и резерв реольцев, теперь только и оставалось, что медленно давить их, заодно натаскивая своих птенцов, тем более что здесь, на самом-то деле, осталось полторы калеки против нас.
На прошлых заданиях они тоже не бездельничали, но масштаб всё же был не тот.
— Креод! — гаркнул я. — Назад! Майс и Домар, он ваш!
Хорошо уметь орать — все меня услышали. Вряд ли птенцам понравился приказ, но они не позволили себе ни словом возмутиться, а шагнули вперёд.
— Господин.
Передо мной возник Ирал.
— Господин, враг, реольцы рядом.
Я досадливо поморщился, жестами спросил:
Сколько до них? Две, три лиги?
— Господин, — Ирал встал на колени. — Через две минуты они появятся из-за поворота. Три сотни солдат и пятнадцать идаров и Кровавые.
Я застыл, сглотнул. Как это возможно? Я настолько привык, что узнаю о врагах заранее, знаю всё, что происходит на две лиги во все стороны, что подобное… сообщение не укладывалось у меня в голове.
Реольцы сумели укрыться от моих теней? Что за идар с ними, способный на такое? Какой он силы? Или это древний Кровавый?
— Господин, осталось полторы минуты.
Я встряхнулся, крутнулся на месте, оглядываясь. Плевать на недобитых реольцев и этого идара, которого вот-вот задавят мои птенцы. Мой взгляд метался по полю битвы, отыскивая раненых. Раз, два, три, четыре, вон Илиот над кем-то характерным жестом держит ладони. Этих на руки, затем на седл…
Я сбился с мысли, медленно обернулся на ту самую дорогу, откуда вот-вот вывернут реольцы. Лошади и граухи там. Мне некуда грузить раненых, а солдаты, тем более те солдаты, что ещё не дотягивают до старших воинов, не сумеют убежать от конных.
— Господин, — передо мной возник Ограк, закрывая вид на дорогу. — Вы уже ничего не успеете. Только развернуть людей и встретить первый натиск. Вы справитесь.
Я сглотнул, сделал вдох-выдох, согласился:
— Да. Да. Что советуешь?
Ограк одним движением переместился вбок, скользнув над землёй, поднял руку:
— Лучников надвое, сюда и сюда, на остатки вот этой вышки. Огненные шары приберечь, солдат выстроить двумя дугами-линиями под углом. Отсюда до сюда. Идары вперёд, они будут волноломом.
Я кивнул, сделал ещё один глубокий вдох, а затем заорал:
— Тревога! Ещё один отряд реольцев! Раненых назад, вон туда. Креод! Лучников дели надвое, одних вон туда, других туда, на вышку! Пересчитать огненные шары и доложить число! Всем принять зелье Ярости! Омер, строй своих людей от этого шатра до тех брёвен! Креод, живо добей этого ублюдка!
— Нет! Нет! Я сдаюсь! — через миг реолец, который только что отчаянно бился с птенцами, отбросил меч и поднял руки. — Сдаюсь!
Креод оглянулся на меня, явно ожидая подтверждения приказа. Но я лишь качнул подбородком из стороны в сторону. Идару младшей крови достаточно сломать пальцы, чтобы сделать его полностью беспомощным, у идара старшей крови недостаточно отобрать меч, убить он может и голыми руками, только отвернись. Да и зачем мне этот пленный?
Меч Креода размазался в воздухе, и голова реольца покаталась по земле.
Я отвернулся и заорал:
— Живо, живо! — ткнул пальцем в тех, кого мы только что спасали. — Вы тоже! Преферо, ко мне, быстро! Остальные идары тоже ко мне, живо, живо!
Они, вроде как послушались, но первый же добравшийся ко мне идар, в залитом кровью, но когда-то голубом ханбоке заявил:
— Эй, вообще-то, я старше тебя по званию, хёнбен. Так что это ты должен передать мне людей, а уже я решу, как нам защищаться.
Я едва не застонал. Нашёл время спорить о старшинстве. Но ответил всё же вежливо:
— Вы были старшим в этом лагере, но проспали нападение и потеряли его. Вместо того чтобы поблагодарить за спасение, вы решили угробить и себя, и меня?
Тот побагровел, сорвал с пояса алую бляху и рявкнул, тыкая ей мне в лицо:
— Придержи язык, хёнбен, когда говоришь с хоу!
Я отвёл руку с бляхой в сторону, встречаясь взглядом с хоу, и спросил:
— А не то что? — затем ухмыльнулся, как никогда радуясь тому, как выгляжу и своему шраму.
Проняло даже наглого хоу, заставив его побледнеть и сделать шаг назад.
Я тут же надавил:
— Я заместитель особого отряда Гирь Весов. Приказывать мне может только мой хоу, сам Яшмовые весы и король. Займи своё место, идар, крепче сожми меч и приготовься сражаться за свою жизнь.
Он шевельнул губами, но через него промчались две тени, заставив вздрогнуть и отшагнуть.
Я указал пальцем:
— Туда. Встань туда.
И он подчинился.
Я отвернулся, а Ограк решил похвалить меня:
— Отлично, господин.
Я не обратил внимания на его слова. Неизвестно, сумел бы я поставить его на место без помощи теней. Да и не до этого всего мне сейчас: из-за поворота выплеснулась лава реольцев, отчётливо видная в проём выбитых ворот лагеря. Тёмная, густая. Десятки солдат в отличных доспехах, тут и там разбавленные яркими каплями шёлка идаров.
Оглядывая их, я потянулся к слезе Амании, зачерпнул из неё, восстанавливая жар души, а заодно оценивая, сколько осталось. Больше половины, но меньше трёх четвертей. Я слишком щедро расходовал силы. Новая схватка будет гораздо серьёзней.
Нам бы встретить реольцев на стенах, получив преимущество хотя бы на первое время, но тени слишком поздно их заметили.
Буквально десяток мгновений понадобилось реольскому командиру, чтобы оценить разрушенный лагерь и нас. А затем лава реольцев плавно и неотвратимо двинулась вперёд.
Я заметил, как многие воины спрыгивают с лошадей, уже сжимая в руках луки, и про себя застонал. Чтоб их всех Ребел к себе прибрал.
Рявкнул:
— Омер, ты прикрываешь свой отряд, Илиот, ты — наш!
Омер промолчал, а вот Илиот не стал:
— Господин, я не сумею ни растянуть такой большой щит, ни создать такой большой купол. Мы должны оттянуть лучников к нам или сомкнуть передние ряды, они слишком растянуты.
Я скрипнул зубами, Ограк подлил масла в огонь моей злости:
— Нельзя, господин. Мы потеряем преимущество в позиции, и нас сомнут. Но мы — тени — можем ударить по их лучникам.
Могут, но не сейчас же, когда рядом с реольцами ни единого воина нашего отряда? На кого списывать смерти?
Поэтому я рыкнул:
— Омер и Илиот к лучникам! Майс и Апот, занять их места! Я верю в вас, я верю, что вы гораздо сильней, чем кажется. Приказываю — использовать ауру воодушевления!
Реольцы тем временем добрались до лагеря, двумя стремительными потоками влились в выбитые ворота и пролом стены, расплескались вдоль частокола, проворными ручейками растеклись между шатров, грязными, тёмными языками карабкаясь наверх, на помосты, подавляя своим числом. Аура воодушевления пришлась как никогда к месту.
Даже меня окатило прохладной, приятной волной, приглушая часть тревоги и ободряя. Поэтому следующую фразу я и проорал уверенней:
— А теперь ауру защиты! Ну! Я верю в вас! Мы все верим в вас!
Позади принялись ругаться, и я их отлично понимал. Сердце не успело стукнуть в груди и пяти раз, а реольцы, те, что забрались на помосты, вскинули луки.
Я выдохнул и выплеснул из себя тьму. Ту, что пелена, ту, что защищает от стрел. Потянул её в стороны, пытаясь прикрыть всех своих людей, растягивая её так, как никогда ещё не растягивал.
Через миг с луков реольцев сорвались стрелы. Я не успел даже вдохнуть, а они уже долетели до нас и ударили в мою пелену, слишком маленькую, слишком тонкую.