Я чуть не смял в изумлении печать, когда простые удары проломили в рядах реольцев настоящие просеки, словно я ударил не плетью в точку, а использовал таран.
Реольцы отпрянули, переглянулись, через миг позади них кто-то заорал:
— Зелья и вперёд! Вперёд!
Меня коснулось что-то необычное, неощутимое. Хотя, что значит необычное? Аура воодушевления, только в исполнении реольца, который получил этот дар от своих Хранителей. На меня он не действует, а вот на реольцев, да под свежей Яростью, ещё как действует, заставляет буквально ронять пену изо рта.
Минута — и вокруг меня буквально завал из реольцев. Завал высотой по колено. Сколько их здесь полегло? Полсотни, сотня? Откуда их вообще столько принесло?
Оставшиеся отхлынули от меня, пятились, посерев, невзирая ни на ауру, ни на зелье Ярости.
Я отчётливо слышал, как они повторяли:
— Незримая смерть. Незримая смерть.
Что да, то да. Тени разошлись, нарезая вокруг меня круги и будто удвоив длину моей плети.
Где этот их идар? Паладин, да?
— Мало. Всё ещё мало.
Молак в раздражении спросил:
— Нам что, всех тут убить? Мы и так наследили, ещё чуть, и придётся убивать и всех своих, чтобы сохранить наше участие в тайне.
— Убить всех?
Ирал обернулся, переспрашивая. Увидев его лицо, Молак, являющийся тенью уже больше тысячи лет, невольно попятился, сам того не сознавая.
— Всех господин не даст, да всех и не нужно, — прищурился Ирал, разговаривая вслух сам с собой, не видя никого вокруг. — Но мы можем отщипнуть то там, то тут. Незримая смерть? Отлично, будем считать, что здесь есть убийца с таким именем, — взгляд Ирала обрёл цель, он перевёл его на Ариоса. — Кровавого наблюдателя от Вира. Он лишний. Забери его жизнь ради господина.
Молак немного пришёл в себя, срывающимся голосом выкрикнул:
— Мы не можем быть уверенными, что наши убийства добавляют силу господину! Мы так и не разобрались после той бойни в лесу!
— Мы не можем стоять и делать вид, будто сделали всё, что от нас зависит, — отрезал Ирал. — Кровавого убить. Убить всех слабых идаров, невзирая на то, где они находятся.
Ограк сухо спросил:
— Ты же говоришь о реольцах?
— Конечно! — оскорбился Ирал. — Ты сам возьми Тормура и отправляйся к Креоду. Отщипывайте от его смертей, убивайте вокруг него, прикрываясь им, — Ирал перевёл взгляд на Молака. — Ты крутись вокруг Илиота и прочих. Отщипывай и у них. Убийства их руками точно не добавят силы господину. Только он и мы. Только он и мы.
— Это какое-то безумие, — покачал головой Молак.
— Хватит нести чушь! — оборвал его Ирал. — Нам некогда проверять расстояние, на которое мы можем отдаляться от господина, прислушайся к себе, прислушайся и скажи честно, разве ты не ощущаешь, как становишься сильней?
Между ними возник Ограк.
— Хватит болтать. План как план, не хуже любых прочих. В этой кровавой неразберихе подобные мелочи сойдут нам с рук. Вперёд!
Глава 19
— Ну получилось же в прошлый раз! Ну получилось же!
— Заткнись! — рявкнул Домар на возмущавшегося Майса. — Тебе ли не знать, как в первые разы могут быть неустойчивы умения.
— Так это не умение! Это дар Хранителей. Если я смог его использовать раз, значит, должен делать это снова и снова.
— Заткнись, говорю. Дар ему. Где твой дар крепости тела, а? Где дар защиты от стрел?
Майс замолчал. Ему, с толстенной, в большой палец стрелой в плече, нечего было на это возразить.
— А теперь вообще зубы сцепил. Сцепил, я сказал. На счёт три. Раз…
Майс захрипел, потому что Домар навалился на стрелу, засаживая её в плечо Майзу глубже, до самого конца, насквозь. Потому как тратить жар души и лечить рану, где засела стрела — глупость, сначала нужно эту стрелу вынуть. И не одну, потому как умников, что даже не вскинули меч навстречу летящим стрелам, положившись на одного идара-неумеху, вокруг было аж пятеро. И Паладин, пусть даже на миг посчитавший себя Великим и обездвиженный из-за этого на правую руку, был среди них самым важным. Особенно когда реольцы так навалились.
В десяти шагах от них Илиот выдохнул приказ:
— На счёт три. Раз. Два. Три!
Жидкий строй, сбитый всего из десятка солдат, шагнул вперёд. Вразнобой, не в ногу, сжимая потные пальцы на рукоятях мечей, но шагнул. Точно вслед за передвинувшейся кромкой защиты Илиота.
Это было очень непросто провернуть, но он справился.
Сейчас Илиот про себя клял тот миг, когда выбежал на этот отряд. Но не бросать же его было, полного раненых и без защиты.
Ничего, он либо додавит реольцев, либо заставит их сбежа…
Молотящие по защите тяжёлые, опасные даже на вид капли вдруг исчезли. Острое зрение Илиота выхватило впереди, в глубине рядов реольцев заваливающуюся на спину фигуру в многослойном ханбоке.
Не пытаясь понять, что произошло, Илиот смял печати, переходя от защиты к нападению.
Принять на щит-тум узкий, сжатый в тугую струю Ветер клинков. Шесть мгновений противостояния заставили мою технику покрыться трещинами и помутнеть, но я сумел удержать достаточный приток жара души и защититься. Через миг я сбросил печать, сложил новую и мстительно метнул в сторону идара таран, сминая тех немногих реольцев, что ещё держались его.
— Незримая смерть!
Оставшиеся в живых бросились врассыпную, оставляя меня и идара одних посреди этого кровавого побоища между шатров.
Высокий, широкоплечий идар с длинными руками, мрачно оглядел меня и сказал:
— Впечатляющие техники. И странная налобная повязка. Очень похожую нашли на теле моего товарища. Скажи честно, его убил ты?
Я нахмурился, не понимая, о чём он говорит, а затем меня словно ударом молнии пронзило — о том Потрошителе! Только там могли найти мою повязку. А передо мной…
Я узнал его только сейчас, несмотря на то, что до последнего слова помнил его описание, несмотря на то, что уже столько времени видел черепаху на его ханбоке. Передо мной один из шести назначенных Виром целей. Я сглотнул, ощущая, как дыбом встаёт шкура, как меня начинает бить дрожь, едва не сделал шаг назад, опомнившись и взяв себя в руки в последний момент.
Спросил:
— Крудо из Дома Бротург?
Реолец усмехнулся, метка Предка на его щеке исказилась, словно тоже смеясь:
— Пожалуй, ответ лучший из возможных. Значит — ты. Значит, на мою жизнь у тебя тоже были планы. Слава Хранителям, которые привели меня сюда, моя месть надолго не задержится. Поглядим, сколько ударов ты продержишся без своих уловок, ночной убийца. Или как быстро сбежишь.
Я до крови прикусил губу. Это не идар младшей крови, техник у него нет. Тем более нет техники, что несколько дней не даёт закрыться ранам.
Он идар старшей крови и идёт по пути меча. Я же всё про него прочитал, я же всё про него знаю. Он ограничен умениями меча и родовыми умениями. Ни там, ни там нет ничего настолько опасного, как те светящиеся капли. Крудо всегда побеждает за счёт мощи. Но со мной это не сработает. Я уже выстоял под его Ветром клинков. Я уже убивал идаров этого Дома.
Я быстро смял печати, складывая новые.
Херристра сортам. Защита тела, что усилит дар Хранителей.
С левой: херристра потег, ускорение.
С правой: рамас питар.
Сорваться с места Шагами, буквально швыряя себя влево, затем вперёд и вправо.
Опережая меня, в Крудо ныряет несколько теней. Он пучит глаза, хрипит, замирая, я толкаю в него Устрашение и бью плетью, пытаясь решить схватку одним ударом.
Не вышло.
Крудо нашёл в себе силы блокировать мой удар, а через миг крутнул меч, сбрасывая с него намотавшуюся плеть света, и выдохнул:
— Что это, Безымянный тебя побери, было?
Сколько в нём теней, что их хватило всего на миг слабости? Ирал, коротышка Урамос и кто-то из безликих? Маловато. Но мне хватит.
Я оскалился:
— А ты как думаешь? — и ударил снова, крест-накрест.
— Это ты всех разогнал, — шипел Урамос, советник по казне. — И что теперь? Теперь все здесь нужны. Зови их, всех зови! Ну! Мне, что ли, орать? Меня и не послушают. Зови, ну!
Ирал захохотал:
— Я не буду никого звать. Господин справится и так.
— Ты обезумел сегодня, Ирал, ты обезумел, — зашипел Урамос.
— Ты, коротышка и задохлик, прячась внутри меня, ничего не понял. Ну-ка, а так?
С этими словами Ирал на миг скользнул в сторону, ровно в тот миг, когда плеть света в очередной раз хлестнула по реольцу. Лиал ударил ловко, снова обманув меч и опытного идара — плеть стегнула по плечу реольца, не пробив, впрочем, защиты тела.
Но Иралу, который уже скользнул обратно, это было неважно. Его слух ласкал потрясённый шёпот Урамоса:
— Жжётся. Плеть жжётся.
— Ещё немного, — согласился Ирал, — ещё совсем чуть-чуть.
— Ты точно безумец! Нужно уходить! Он же изранит нас!
— Отступить? — зарычал Ирал. — Подвести господина? Не смей! А ну, вцепился в реольца! Попробуй только отстать от его движений, и я сам, клянусь, развею тебя для встречи с Ребелом!
Реолец с ярко горящими алым глазами задумчиво провёл пальцами по своему мечу, оглядел их, алые от крови и улыбнулся. Широко, довольно. Поднял глаза на Креода, что замер напротив, в шести шагах.
— Я попал. А ты стоишь как ни в чём не бывало. Значит, мои глаза не подвели меня, и Резо сумел пробить тебе грудь. Значит, и мои ощущения не подводят меня. Я смутно ощущаю в тебе младшего. Что ты такое?
Креод осторожно перенёс вес тела на правую ногу, проверяя, успела ли зажить рана. Успела. Забранные чужие жизни горячили кровь, немного туманили разум, поэтому лучше было убедиться, а не довериться своим возможностями вслепую.
— Что я такое?
Тянув время, Креод проверил себя, проверил и битву вокруг. Она давно распалась на крошечные и не очень схватки, где друг против друга сходились и одиночки, и небольшие, в десяток-полтора солдат, отряды.