– Нравится?
– Да, это невероятно вкусно, – сказал Дилан с набитым ртом.
– Как тебя занесло в Рантисбат?
– Я путешествую, – соврал он. – Решил изучить мир.
– Да уж, когда ты живёшь в четырёх стенах, то мечтаешь о целом мире, но, попав в него, понимаешь, что лучше бы оставался дома.
– Это действительно так, – сказал Дилан, улыбнувшись.
– В твои годы мне тоже на месте не сиделось, как видишь, – Кейла показала на глазную повязку, – допутешествовалась.
– Что произошло?
– Изнасиловать пытались, глаз выбили, да вот только отец мой всех их к Мортему и отправил, когда увидел. Неприятное зрелище это – наблюдать, как силой лишают чести собственную дочь. Позор на всю семью. С тех пор дома меня не ждали. Да и я тоже думала, кому я нужна теперь такая. Только оказалось, что нужна, хоть и была уже давно не в самом соку. До сих пор удивляюсь, что Вита послала мне четыре красивые девки от любимого мужа. В папку все пошли.
– Где он сейчас?
– Да помер лет пять назад. Приехали рыцари к нам. Пили, ели, спали, а после платить отказались. Ну и зарезали они муженька моего, мнимые защитники беззащитных. С тех пор одна с дочками осталась. Дел теперь невпроворот, ещё и старшую давно пора замуж отдавать.
Когда Дилан закончил ужинать, Кейла приказала Ивори отвести лошадь в конюшню. Они сделали это вместе с Диланом, а позже Ивори принесла ведро с водой, тряпки, щётку, гребень и пару морковок. Она собиралась сама почистить Льдинку, но та на неё постоянно фыркала. Поэтому Дилан решил лично этим заняться, отправив Ивори в дом.
Во время чистки Дилан осыпал Льдинку комплиментами, пел ей песни, а та, навострив уши, слушала и слегка помахивала хвостом.
Закончив, Дилан вернулся в трактир, попросил Кейлу покормить его лошадь, а сам пошёл на второй этаж. Кровать уже успели заправить. Юноша разделся и лёг спать.
Проснулся Дилан от понимания того, что впервые за долгое время смог выспаться. Он встал, спокойно оделся. На улице слегка моросил дождь.
Всё его хорошее настроение мигом улетучилось, когда он увидел в окно рыцарских коней. Их было четверо. Схватив лук и стрелы, Дилан медленно открыл дверь и вышел к лестнице.
– Не ври нам! Страж восточных ворот сказал, что видел мальчишку. Он приехал в посёлок вчера и отправился к тебе в трактир. Где он?
– Так вы про неместного паренька спрашиваете? Так бы и сказали сразу, – ответила Кейла, – а то мальчишка, мальчишка. У меня таких мальчишек навалом ошивается здесь. Да. Я помню, приходил один. Волосы тёмные, спускаются до плеч, лицо вытянутое, худощавое… Он просился остаться на ночь. Когда я узнала, что ему нечем заплатить, то выставила его прочь. У меня таковы правила: не имеешь монет, тогда не надейся на услугу.
– И куда он отправился? – спросил уже знакомый Дилану Дакс.
– А мне почём знать? Я за ним следить что ли должна была?
– Он виновен в смерти как минимум двоих людей.
– Ужас-то какой, – сказала Кейла с таким безразличием, что заставило непрошеных гостей ещё сильнее нервничать.
– Он не постыдился убить собственного отца, и вы собираетесь его покрывать?
– Не понимаю, о чём вы. Я уже ясно дала сообразить, что здесь вы никого не найдёте. И я прошу вас сейчас же покинуть мой трактир, если вы не пришли сюда с целью перекусить или остаться на ночь.
– Нам не сдалась твоя гнилая харчевня, – огрызнулся Дакс.
– Мам, у вас всё в порядке? – вышла из хозяйской Ивори.
– Да, милая, иди на кухню.
– А с ней тоже можно остаться на ночь? – ехидно спросил один из рыцарей. – Ну-ка, дорогуша, подойди ко мне, тебе со мной понравится, – он собрался приблизиться к Ивори, но Кейла схватила со стойки нож и приставила его к рыцарскому горлу.
– Если коснёшься хоть одного её волосочка, я тебе глотку перережу. Мне плевать, кто вы и откуда. Убирайтесь отсюда!
– Ладно, мы уходим. Кто знает, может, ещё вернёмся. На ночлег, – сказал рыцарь, подмигнув в сторону девушки.
Трое рыцарей и один стражник Синей стрелы покинули трактир, сели по коням и поехали вперёд, а затем повернули направо. Когда они скрылись из виду, Дилан спустился.
Кейла, держась руками за стойку, тяжело дышала. Венка на её левом виске продолжала пульсировать, а краснота с лица стала потихоньку спадать. Рядом стояла Ивори и поглаживала мать по спине.
– А ты не так прост, как казался, – сказала Кейла. – Двоих, говорят, к Мортему отправил.
– Одного, если быть честным. И отца своего я тоже не убивал. Вас эта новость не удивила?
– С чего бы? Люди дохнут как мухи каждый день.
– Почему вы меня не выдали?
– Если бы я выдавала всех своих посетителей, ко мне бы уже давно никто не приходил. К тому же, я говорила, что у меня с ними давние счёты. Раз покупают себе титулы, так пусть хоть немного им соответствуют. За остальных в Рантисбате я ручаться не могу. Любой в следующий раз может рассказать, где ты был и куда отправился.
– Помимо посёлка, есть ещё где-нибудь переход через реку?
– В шести лигах отсюда. Там мост. Ивори, принеси Дилану перекусить.
– Нет, спасибо, мне надо ехать, я не могу подвергать вас опасности, находясь здесь.
– Не будь глупцом. Тебя быстрее схватят, если ты уедешь прямо сейчас. Только выдашь им себя.
– Что вы предлагаете?
– Переждать. Уехать вечером гораздо безопаснее.
Дилан так и поступил. Сначала они плотно позавтракали, а потом принялись за работу. Он помог Ивори натаскать в трактир воды, нарубил для Кейлы дров и познакомился с её остальными дочерьми, которые готовили на кухне. Вместе они навели в «Пустой кружке» порядок.
Когда на улице стало смеркаться, Дилан собрал вещи и покинул трактир.
Льдинка успела изрядно соскучиться. При виде Дилана она заржала.
– Снова в дорогу, значит, да? – спросил её Дилан, слегка поглаживая по гриве, на что она сперва головой потерлась о его щеку, а затем кивнула.
До ворот, ведущих к противоположному берегу реки, они шли пешком. У ворот их остановил страж. Стоило Дилану сказать: «Я от Кейлы», – как перед ним тотчас открыли проход. Дилан запрыгнул на Льдинку и поскакал дальше.
Он продолжал ехать вдоль реки и старался сосредоточить внимание на том, не движется ли кто-нибудь поблизости. Возле моста, о котором говорила Кейла, никого не оказалось, и Дилан с облегчением выдохнул.
Когда впереди показалось озеро, в которое втекала река Сангуиз, он решил взять немного левее, пытаясь его обогнуть.
Спустя несколько часов Дилан устроил привал на поляне близ озера. Сначала покормил Льдинку последним яблоком из свёртка Зандера, а после сам опустошил подаренный Раймундом пузырёк. Его тело наполнилось теплом, несмотря на уличную прохладу, веки стали тяжелеть, юноша повалился набок и, не заметив, как, заснул.
Льдинка, словно бешеная, скакала вокруг Дилана и громко ржала. Не понимая, что происходит, он встал, попытался успокоить лошадь, но потом увидал причину её странного поведения.
К ним мчались четверо преследователей.
Дилан мигом вскочил на лошадь, и Льдинка галопом поскакала прочь вдоль озера. Несмотря на все её попытки уйти от погони, расстояние между ними и рыцарями постепенно сокращалось. Но она пыталась мчать изо всех сил.
– Давай, хорошая моя, ты сможешь. Я верю в тебя, Льдинка, ты сможешь, потерпи только, – подбадривал её Дилан умоляющим тоном.
Как бы она ни старалась оторваться, против рыцарских коней у неё не было ни единого шанса. Позади себя Дилан слышал смех их наездников. Понимание того, что они вот-вот настигнут преступника, опьяняло их.
– От нас не скроешься, – кричал в след кто-то из них.
– Мчи, выродок, мчи.
– Его кобыла уже выдохлась вся, скоро нагоним.
Льдинка понимала, что подводит своего хозяина, и всё равно продолжала гнать. Дилан чувствовал это. Всем своим сердцем. Она скакала вперёд, задыхалась, не смея останавливаться.
Обернувшись, Дилан заметил, как Дакс натянул тетиву и резко её отпустил вместе со стрелой в убегающую мишень. Он хотел крикнуть «Нет!», но было уже слишком поздно.
Дилан слетел с поражённой в заднюю ногу лошади и прокатился кубарем по полю, исцарапав себе лицо и ободрав на руках кожу. Льдинка, также повалившаяся на землю, ржала от боли.
Все звуки смешались воедино. Дилан не мог различить ни радостных голосов рыцарей, смеющихся над страданиями животного, ни лёгких всплесков озёрных волн. Подняв голову и открыв заливающиеся кровью глаза, он увидал, что из шеи Льдинки торчали две стрелы, а она сама больше не шевелилась.
Заплакав, Дилан взял в руку лук, достал из колчана стрелу и выстрелил в одного из преследователей, убив его. Потом потянулся за другой стрелой, но остальные успели схватить Дилана раньше, заломили ему руки, сломали лук и откинули в сторону стрелы.
– Нам велено доставить его живым, – пытался успокоить своих спутников один из оставшихся в живых рыцарей.
Дакс поставил Дилана на колени, продолжая держать его руки за спиной, и со всей ненавистью наступил ему на правую ногу.
Дилан взвыл от боли.
– В живых? Он только что застрелил Гелиана, – негодующе сказал рыцарь и ударил юношу по лицу так, что у того из носа хлынула кровь.
Дакс схватил Дилана за волосы и дёрнул его голову вверх.
– Слышишь меня, да? Помнишь Фергуса? Я тебя спрашиваю, ублюдок, ты его помнишь?!
Дилан попытался кивнуть.
– Конечно, ты его помнишь. Он ведь вступился за тебя тогда, перед началом суда. А знаешь, что с ним стало? Знаешь, где он теперь?
– Нет, – выдавил Дилан.
– Его заживо похоронили вместе с твоим отцом, – сказал Дакс сорвавшимся голосом. – Бей его, Рилас!
И рыцарь, упиваясь своим превосходством, нанёс ещё один удар.
– Живьём, понимаешь? – продолжал Дакс. – Вместо тебя. За то, что не смог уследить за тобой. У него вся жизнь была впереди, кусок ты дерьма. Он с добротой относился ко всем, но ему просто не повезло сторожить твою поганую камеру. Бей! – Рилас со всей охотой повиновался.