– Хорошо, – согласился Симеон. – Когда собираешься выезжать?
– Сейчас же.
Симеон кивнул. Он свернул письмо, поставил на нём печать и передал Ачиллу.
– Отправь его, пожалуйста. И пошли ко мне Грэгори. Я расскажу ему наш план.
Ачилл собрался уходить. Возле двери он остановился и обернулся к Симеону.
– Крессида в порядке? – поинтересовался Ачилл.
– Ей трудно, но она справляется. Неужели Крессида тебе до сих пор небезразлична?
– Как-никак, она моя королева, – ухмыльнулся Ачилл, – а чувства уже давно в прошлом, – сказал он и покинул башню советов.
Несмотря на ужасное прошлое Ачилла, Симеон ценил его как советника и, в первую очередь, как друга. Он считал, что все имеют право на ошибки. И не стоит из-за них лишать людей шансов на исправление.
До того, как власть перешла в руки Свонов, Морабатуром правили Джентемы. Люди при них страдали от голода и нищеты, поэтому подняли восстание и свергли их с престола. Ачилл считал себя последним прямым потомком рода Джентемов. Правда, обитали где-то его дальние родственники и по женской линии.
Своны, взошедшие на трон, обеспечили остаткам Джентемов защиту. Они позволили им жить в зáмке. Однако представителей дома Джентемов с каждым годом становилось всё меньше и меньше, так как никто не желал связываться с ними узами брака. Им зачастую приходилось вступать в близкородственные браки. Только дети от таких союзов рождались больными и быстро умирали.
Ачилл и Симеон хоть и росли вместе, подружились не сразу. Симеона изначально воспитывали как будущего короля, а Ачилл общался с дурной компанией. С ними он совершал грабежи и убийства. И если его спутников рано или поздно наказали, то Ачилла помиловали.
Когда им с Симеоном исполнилось по четырнадцать лет, Ачилл начал исправляться и стал больше времени проводить с будущим королём. Они так сблизились, что даже в Небосклон поехали свататься вместе. Симеону предназначалась старшая дочь Реджинальда Литора, Ачиллу – младшая. Но оба они влюбились в Крессиду, а та ответила взаимностью Симеону.
Выдавать Рэйн за Ачилла король Реджинальд не захотел, посчитав его невыгодной партией для дочери. С тех пор Ачилл и не искал себе жену. Его вполне устраивали беспорядочные связи с простолюдинками да с придворными дамами. Он ушёл с головой в решение политических вопросов, что сделало его незаменимым товарищем для Симеона.
Ачилл умел общаться с людьми. Он справлялся с любым порученным ему делом, быстро принимал решения, чем и заслужил у морабатурцев доверие и уважение. Народ вскоре позабыл его прошлое. На скверную родословную больше не обращали внимания.
У Ачилла получилось подняться из ямы, в которую он себя медленно закапывал в начале жизненного пути. Ему удалось стать советником самогó короля, вторым лицом в Морабатуре.
Симеон в нём не сомневался. Отправляя его на переговоры, он знал: Ачилл справится.
После похорон Лана отправилась в свою комнату.
Одри ни на шаг не отставала от кузины, которая так сильно нуждалась сейчас в поддержке.
Они обе сидели на кровати и плакали.
– Это я во всём виновата, – корила себя Лана. – Если бы я не отказала аурумскому принцу, мой брат был бы жив.
Одри не находила слов. Она обнимала подругу и гладила её по спине.
– Родители меня теперь будут ненавидеть из-за этого, – продолжала Лана.
– Не говори так. Они тебя любят.
– Мама меня будто избегает. Закрылась ото всех и проводит время за чтением, не желая ни с кем общаться. Я молюсь, чтобы она с ума не сошла. Если это поможет вернуть её в прежнее состояние, я готова ей вообще на глаза не показываться.
– А что отец?
– Он не разговаривал со мной со дня отъезда Каллена. Я ведь тоже его любила, – Лана разрыдалась с новой силой. – Неужели они не видят этого? Мне так же тяжело, как и им. Я не хотела навредить брату. А он, бедный, мучился перед смертью. С ним сотворили ужасные вещи, и всё из-за меня.
– Теперь он в лучшем мире. Мортем его не бросит в беде.
– Не понимаю, зачем отец так поторопился с погребением. Никто толком не простился с Калленом. Родители даже дедушке не сообщили о нём.
– Может, у них имелись причины для спешки, – предположила Одри.
В дверь постучались.
– Войдите, – отозвалась Лана.
В комнату зашли Крессида с Аланом.
– Мы вам не помешали? – спросила Крессида.
– Нет, проходите, – сказала Лана. Она отвернулась от матери и вытерла слезы.
– Не оставишь нас одних? – обратилась Крессида к Одри, и та, поклонившись, покинула комнату.
Крессида села на кровать и обняла дочь.
– Простите меня, оба, – начала она. – Я совсем забросила вас одних.
– Ничего страшного, мы уже не дети, – ответил Алан.
– В последнее время столько всего навалилось. Много страшных событий. Я сильно переживаю за вас. Ночью мне приснилось…
– Опять ты спала с камнем? – возмутилась Лана. – Ты действительно не замечаешь, как он плохо на тебя влияет?
– Не говори так. Ты не знаешь, что это за штука. Я неделю провела в библиотеке и вычитала много интересного о нём. Это не простой камень. Он один из Даров маготворцев. Его имя Эдвентин. Он позволяет заглядывать в будущее.
– Ерунда, – пробурчала Лана.
– Ты так же говорила и про камень Одри, – вмешался Алан.
– Жаль, что я раньше не догадалась об этом, – продолжила Крессида. – Он всегда давал мне знаки, а я их игнорировала. Принимала за совпадение. Верила в вещие сны, а не в силу камня.
– Ты ради этого собрала нас с братом? Хотела поделиться сказками?
Алан с укором посмотрел на Лану. Одним взглядом он дал ей понять, чтобы та замолчала.
– Вовсе нет. Причина в моём сне. В нём не было меня, зато я видела вас. На ваших шеях висело по половинке Эдвентина. Они помогали вам преодолевать трудности. Вы страдали от холода и боли, но помогали друг другу. Проснувшись, я задумалась и решила: такова судьба. Она подсказала мне, что пришла пора расстаться с камнем и отдать его вам.
Крессида достала из кармашка в платье две цепочки. На каждой висело по половинке камня. Она разделила цепочки и протянула их детям.
Алан взял цепочку и тут же надел её на шею. Лана небрежно бросила свою на кровать.
– Всегда носите камень с собой. Не позволяйте никому забрать его у вас. Не снимайте цепочки, умоляю.
– Хорошо, – ответил Алан.
Лана промолчала.
– Что ж, не смею больше тратить ваше время, – сказала Крессида, попытавшись улыбнуться. Она встала с кровати и направилась к выходу из комнаты. Алан пошёл следом за ней.
Лана взяла цепочку в руку и повертела её. Потом подошла к шкафу и закинула цепочку внутрь.
«Ну и бред, – подумала Лана. – Мама определённо сходит с ума».
Глава 16Инферис
Необычные создания, сначала показавшиеся Дилану детьми из-за их низкого роста, помогли ему встать.
– Кто вы? – спросил он растерянно.
Существа переглянулись между собой и снова невнятно заговорили. Они скинули с голов капюшоны, и юноша увидел перед собой бледные улыбающиеся лица с глубоко посаженными серыми глазами. За кудрявыми пепельными волосами скрывались висячие уши. Под коротким приспущенным носом росли густые усы, обрамляя крючковатые подбородки. И лишь мелкие острые зубы этих созданий заставляли относиться к ним настороженно.
– Мы – альбалы. Меня зовут Фонзи. Фонзи Чинис, – сказал воодушевлённо один из них, показывая на себя рукой, – а это мои старшие братья Лэнси и Дикки. Они плохо говорят на людском языке. Плохо учились. С ними бесполезно разговаривать. Только со мной можно. Я учился хорошо.
– Куда вы собираетесь меня отвести?
– Домой. Тебе у нас помогут. Там твои раны вылечат быстро. На улице их не вылечат. Мы тебя отведём.
Альбалы отправились вперёд. Дилан не стал сопротивляться и пошёл за ними.
Увидев, что человек с трудом передвигается, хромая на правую ногу, Лэнси и Дикки подхватили Дилана по обе стороны, чтобы тот смог упираться руками об их плечи. Несмотря на значительную разницу в росте, тяжести под его весом эти существа не испытывали и с лёгкостью продолжали шагать за Фонзи.
Проходя мимо мёртвой Льдинки с валяющимся неподалеку застреленным рыцарем, Дилан попросил всех остановиться. Он подошёл к своей лошади, по шее которой стекали тонкие струйки крови, и поцеловал её в лоб.
– Спасибо тебе, хорошая моя, за то, что ты успела для меня сделать. Надеюсь, в царстве Мортема тебя ожидает счастливая жизнь. Ты её заслужила.
После чего он вернулся к альбалам, и они пошли дальше. Тем временем вода в озере по-прежнему не успокаивалась. Дилан понимал, что всё дело в камне. Он чувствовал страх со стороны своих спутников, так хорошо скрывающийся за их улыбками, но ослаблять хватку руки не собирался.
Идя по поляне, Дилан заметил, что они направляются в сторону холма. Взобравшись на него, он увидел стоящую впереди каменную глыбу высотой в шесть локтей.
– Мы почти пришли, – сказал Фонзи.
– Здесь ведь ничего нет, кроме камня, – удивился Дилан, чем вызвал смех у альбалов.
Они обошли глыбу, и Дилан обратил внимание, что за ней расположен туннель, ведущий под землю. Первым в него запрыгнул Дикки, а следом и Лэнси.
– Твоя очередь. Бояться не нужно. Всё безопасно.
Поверив альбалу, Дилан сперва сел на край земли, затем сделал вдох поглубже и покатился вниз. Туннель оказался неглубоким. Он встал на ноги и ударился головой о пещерный свод. Когда Фонзи тоже оказался рядом, вместе они побрели вперёд.
«Не нравится мне это», – подумал Дилан, но всё равно продолжал идти.
Оказавшись на деревянной платформе, юноша обнаружил, что дальше прохода нет. Спереди из земли торчала деревянная палка. Под ногами болтались верёвки.
– Мы заблудились? – спросил он взволнованно.
Фонзи закатил глаза, сказал Лэнси что-то похожее на «щандерфил ос инфери», а затем обратился к Дилану:
– Человек заблудится под землёй. Альбал никогда не заблудится. Всегда найдёт проход. Не найдёт – так сам сделает. Запомни это.