– Хендамо.
Потом Эдгари Чинис и Уилфри проводили Дилана и Фонзи до платформы. Перед тем, как наследник Инфериса ступил на неё, они с отцом коснулись лбами.
– Я рассчитываю, Дилан, что при нашей следующей встрече Румелир будет полностью в твоей власти. Берегите себя.
Поблагодарив короля альбалов и сапитира за оказанные гостеприимство и помощь, Дилан дёрнул за рычаг, и они с Фонзи поехали наверх.
Выбравшись на поверхность, юноша попросил Фонзи показать ему карту. Ею оказался кусочек пергамента размером с ладонь взрослого мужчины. Линия, обозначающая маршрут, проходила от подземного города через лес к горам.
– Да уж. Теперь мы точно доберёмся до места, – сказал не сумевший скрыть разочарования Дилан.
– Ты ждал чего-то другого?
– Мне хотелось бы больше подробностей.
– Это лучше, чем ничего.
– Не вижу разницы.
– Мы знаем, что нам нужно идти на север. Знаем, через какой именно лес и знаем, к каким горам. Это точно лучше, чем ничего.
– Значит, будем довольствоваться тем, что есть, – согласился Дилан, и они двинулись по указанному сапитиром направлению. – Что обозначают те надписи возле леса? – поинтересовался Дилан, решив продолжить беседу.
– Китини фуронбо. Говоря по-вашему – Ведьмина глушь. Гиблое место. И, если честно, у меня нет никакого желания идти этой тропой.
– Почему?
– Всё из-за лесных ведьм.
– Ведьм?
– Женщин. Весьма коварных и хитрых. Говорят, они завлекают мужчин своей красотой и сладкими речами. Затуманивают им разум, а после выпивают их кровь. Это помогает им оставаться молодыми и красивыми.
– Но ты ведь их не видел и не был у них. Как ты можешь говорить о том, чего не знаешь?
– Я с ними не встречался. Зато мои далёкие предки встречались. И мне достаточно таких сведений для веры. Кстати, маленьких альбалов часто пугают ими. Не хотят, чтобы они покидали королевство.
– Вы часто выходите из города на поверхность?
– Нет. Большинству альбалов нельзя, да и не нужно. Там опасно. Если бы я не был наследником и мне не надо было исследовать окрестности, то ни за что не высовывался бы наружу. Уж точно не в одиночку. Внизу спокойнее.
– Ведьмы – не единственная из опасностей, о которых говорил твой отец, верно? Есть что-то ещё?
– Возможно. Я многого не знаю. Могу сказать, что Китини фуронбо – ближайший к Инферису лес, поэтому наши добытчики порою наведываются туда. Некоторые рассказывают страшные вещи: про огромных животных, про живые деревья. Серьезно. Деревья переходят с одного места на другое, обманывая путников. Кто зайдёт в Ведьмину глушь далеко, вряд ли сумеет выбраться без посторонней помощи. Он просто не найдёт обратной тропы.
– И поэтому король альбалов отправил своего преемника вместе со мной? Чтобы тот навсегда застрял в лесу?
– С нами сейчас Румелир. Мы не знаем всех его возможностей.
– Надеюсь, подсказывать дорогу – одна из них.
– Для меня самое главное во время похода – суметь остаться самим собой и не потерять рассудка. Уверен, тебе всяко будет спокойнее, нежели мне. Взгляни на мой рост. Шанс умереть у меня в два раза выше и без бродячих деревьев.
– Зато тебе проще прятаться. И в бою есть преимущество. Противник тебя недооценит. Он успеет погибнуть, ещё не осознав угрозы.
– Вчера так и было. Люди ухмылялись, когда мой отец просил их уйти с наших земель. Они его не послушались. Хотели растоптать нас, а напоролись на пики. Странно, как быстро люди забывают чужую доброту и тех, кто им помогает.
– Вы жили когда-то вместе с людьми, не так ли?
– Не только. Тысячелетиями Кватеррию заселяли четыре основных народа: маготворцы, люди, альбалы и лонгуты. Не беру в расчет мелкие общины. Первые обитали отдельно ото всех, остальные держались вместе. Времена Великого Восстания всё изменили.
Когда началось противостояние между людьми и маготворцами, альбалы, как и лонгуты, встали на сторону людей. Понеся огромные потери в их сражении, мы решили покинуть поле битвы. И люди этим оскорбились. Они в итоге сокрушили маготворцев, но сосуществовать мирно с альбалами и лонгутами больше не могли. Тогда-то Дары маготворцев и показали, какую опасность для остальных они несли в людских руках. Под угрозой расправы лонгуты ушли в горы, нас же изгнали жить под землю. Теперь ты понимаешь, почему мы боимся Румелира?
– Он способен затопить вас.
– Именно. С некоторыми альбалами так и вышло. Построенные ими подземные города оказались затоплены. Мы пытались вразумить людей, решить все разногласия мирным путём, да только никто нас не слушал. А жить в постоянном страхе перед силой камня мы не желали.
В конце концов Румелир пропал. Узнав об этом, мы отправились на людей войной. Мы мстили им за смерти наших братьев, разрушали их дома, проливали кровь. Без камней люди стали сговорчивее. Никто не хотел напрасных жертв. Собравшись на Совете свободы, люди и альбалы приняли единственное решение, удовлетворившее всех, – не вмешиваться больше в жизни друг друга. С тех пор у каждого своя территория.
– Похоже, вашему уговору наступил конец.
– Не мы виноваты в этом.
– А где-нибудь, помимо Инфериса, ещё живут альбалы?
– Да, есть города чуть поменьше. И их жители слегка отличаются от нас. Род кутусов, к примеру, уникален своими длиннющими и острыми ногтями на ногах и руках. Руфусы – обладатели прекрасных рыжих волос и усов. В отличие от остальных альбалов, у них есть бороды. Туласы на голову выше других. Мухисы, наоборот, на голову ниже. Дэнсисы вдвое шире, зато знал бы ты, какие у них нежные голоса, а как красиво поют…
– То есть в Инферисе обитает только род чинисов?
– Верно. Конечно, время от времени к нам приходят в гости и другие альбалы. Остаются на пару дней. Но живут только чинисы.
– Хочешь сказать, весь город сплошь состоит из твоих братьев и сестёр? – удивился юноша.
– Так или иначе, в какой-то степени все альбалы приходятся друг другу родственниками. Родных сестёр у меня нет. Братьев только двое.
– Если вы практически не выходите на поверхность, как твой отец умудряется править альбалами, живущими в других городах? – поинтересовался Дилан.
– Наши города соединены между собой подземными ходами. Мой отец, как король, их периодически посещает. И другие альбалы тоже могут. А ещё у каждого города имеется свой сапитир. Только в мудрости они всё равно уступают Уилфри.
– Он уже стар. Я бы даже сказал слишком. Сколько ему лет?
– У альбалов нет такого понятия, как «годы», в отношении возраста. Правильнее будет спросить, сколько у него колец.
– И сколько их?
– Уже сто восемьдесят семь.
– Ого, – изумился Дилан. – Это же чрезвычайно много, не так ли? Сколько колец в среднем носят альбалы перед смертью?
– Около пятидесяти. Шестьдесят колец говорят уже о глубокой старости. У меня вот их всего пятнадцать, а у отца – тридцать четыре.
– Как он умудряется жить так долго?
– Это ведь сапитир. Все сапитиры живут долго, поэтому и являются надёжными хранителями истории. Они лучшие советчики и самые опытные учителя. К тому же многих знаний, в том числе по приготовлению зелий, Уилфри набрался у нербесов.
Мы с братьями однажды подшутили над ним, что он якобы сумел состряпать себе жизненный отвар, поэтому выглядит моложе относительно числа колец. В ответ на это Уилфри показал нам снадобье, дающее ему энергию и силы. Когда он покинул свою резиденцию, Дикки прокрался внутрь и выкрал его. Мы дружно выпили снадобье, а потом целую неделю дристали. Уилфри приходил к нам и, ликуя, спрашивал: «Ну как, наполнились энергией?» Вот так. Он тот ещё весельчак.
– Это я заметил. Но что дают вам эти кольца?
– Считается, что чем больше колец ты имеешь при жизни, тем достойнее будет перерождение твоей души.
– Закольцованность.
– Именно. Я уже говорил, нет ничего плохого в смерти. Плоть умершего альбала поддерживает существование животных, а его душа становится источником чьей-то жизни.
К полудню Фонзи и Дилан достигли леса. На первый взгляд ничего примечательного в нём не было. Лес как лес. При этом со стороны альбала Дилан ощущал лёгкую тревогу, как бы тот ни пытался казаться безмятежным.
Войдя по одной-единственной тропинке в Ведьмину глушь, Дилан почувствовал, как по его телу пробежали мурашки. Лицо и ладони ощущали прохладу. Под плащом же сохранялось прежнее тепло.
Лесная окраина выглядела еле живой. Пожухлая трава и облезлые скорченные деревья не придавали путникам бодрости. Но, проходя всё дальше и дальше вглубь леса, они замечали, что он всё гуще, растений становилось больше, а мимо изредка пролетали птицы.
Когда Дилан оглянулся назад, он, к своему сожалению, пришёл к выводу, что рассказанное Фонзи о Китини фуронбо действительно имело место быть. Деревья позади росли иначе. Тропинка вела уже не к выходу, а в другую сторону. Время от времени ему и вовсе слышался гул и шелест листьев, как будто деревья перешёптывались между собой.
Чем дольше они шли, тем мрачнее становилось в лесу. По пути им периодически попадались обглоданные кости. Фонзи наступил на паутину и обнаружил, что его нога прочно прилипла к ней. Чуть ли не паникуя, он пытался из неё выбраться, только у него ничего не получалось. Дилан достал из ножен кинжал и срезал приставшую к ноге альбала паутину.
– Спасибо, – сказал Фонзи, пытаясь отдышаться. – Она тут повсюду.
– Может, её получится обойти?
– И потерять при этом тропу?
– Мы всё равно не уверены, что она выведет нас в горы. Вдруг данная тропа как раз и приведёт нас к ведьмам, про которых ты рассказывал.
– Не зря я в детстве боялся таких историй.
– Если иного пути нет, тогда пойдём дальше. Будь внимательней в следующий раз и смотри под ноги.
Продолжая двигаться по тропинке, Фонзи заметил, что дальнейший путь полностью перекрыт паутиной. Внимание Дилана же привлекли свисающие с деревьев мохнатые мешки размером с два локтя, обмотанные вдоль и поперёк паутиной. Один из них валялся на земле, и Дилан решил рассмотреть его поближе.