Эдгари Чинис добежал до туннеля, ведущего к ближайшим соседям, и посадил сына в вагонетку.
– Почему ты тоже не садишься? – Фонзи чуть ли не срывался на крик.
По земле в очередной раз пробила дрожь. На этот раз она не прекращалась, а лишь усиливалась. Сверху в город хлынула вода. Её поток стремительно поглощал всех, кто стоял у неё на пути.
Король альбалов поцеловал Фонзи в лоб.
– Я люблю тебя, – сказал он и схватился за рычаг.
– Ты не можешь бросить меня, – в отчаянии кричал залитый слезами наследник Инфериса.
Вагонетка резко тронулась, и Фонзи стал свидетелем гибели отца под тяжестью воды. Последнее, что он запомнил о нём, – застывший на лице ужас перед неизбежным.
Скорость движения была такой высокой, что водяной поток вскоре остался позади. И всё равно путь до Руфусов для Фонзи казался вечностью. Он не мог смириться с тем, что тех, кого он так сильно любил, не стало в один миг. Он не мог смириться с тем, что их погубил Дилан.
Теперь Фонзи считал своим долгом предупредить остальные рода альбалов. Спасти их, пока людские руки не добрались до них раньше. Однако и тут он опоздал.
Город руфусов был сожжён дотла. Едкий дым сначала ослепил юного альбальского короля, а затем проник ему в лёгкие. Фонзи задыхался, пытался дышать через плащ. Это не помогало. Сознание оставило его, а тело повалилось вниз.
От боязни упасть Фонзи слегка тряхнуло, отчего он пробудился. Запах на улице стоял не из приятных. За ночь всё успело пропитаться гарью. Видимость нарушалась лёгкой пеленой дыма. Альбал огляделся по сторонам – Дилана не было рядом.
Укутавшись поплотнее в плащ, Фонзи взял свои вещи и пошёл на вершину горы. Как он и предполагал, Дилан просидел там всю ночь. Иуст же покоился на шее юноши, замаскировавшись под ожерелье.
– Всё в порядке?
– Не считая до сих пор полыхающего королевства? Да.
– Если ты замёрз, я могу поделиться с тобой моим плащом. Он грел меня, пока я спал. И костёр тоже. Тебе будет нужнее…
– Нет, мне не холодно.
– Ты сегодня не спал. К еде практически не притрагивался. Может, поешь чуть-чуть хотя бы?
– Не думаю, что стоит тратить на это время. Сил у меня достаточно. Хочешь – перекуси. И пойдём дальше.
– Я не голоден.
– Тогда выдвигаемся. Через пару часов будем уже на месте.
– Уверенности тебе не занимать.
– Разве это плохо?
– Как раз наоборот, – заключил Фонзи.
– Я наконец-то понял, чего хочу и к чему должен стремиться. Чем раньше я этого добьюсь, тем будет лучше.
– Для тебя?
– Думаешь, я волнуюсь только о себе?
– А разве нет?
– Нет.
Удостоверившись, что ничего не оставили из личных вещей на вершине, путники зашагали к четвёртой горе, помеченной сапитиром крестом на карте. Расстояние до неё в этот раз было гораздо меньше, нежели между предыдущими тремя.
– Я сегодня видел странный сон, – начал Фонзи. Он ни на минуту не переставал думать над тем, что ему приснилось ночью и как это могло быть истолковано.
– И что там было?
– Дом.
– Тогда это должен быть хороший сон, а не странный. Что же в нём так удивило тебя?
– На Инферис напали. И… это были люди. Они уничтожили мой народ.
– Это не более чем плод твоего воображения. Потайные страхи, только и всего. Уверен, Инферису сейчас ничто не угрожает. Он в полной безопасности.
– Ты был во главе их.
– Глупости, – рассмеялся Дилан. – Я бы не причинил альбалам вреда.
– Но ты не только причинял им вред, ты убивал их. Убивал их, используя Румелир.
– Значит, ты боишься меня?
– Не тебя, а того, что ты способен сделать с этой штуковиной в руках.
– Зря ты беспокоишься по этому поводу. Ты воспринимаешь Румелир как проклятие. А что, если это благословение? Эта мысль мне пришла сегодняшней ночью, когда я смотрел на замок, охваченный драконьим огнём. Представь, что было бы, если бы я умел им управлять?
– Ты бы смог потушить огонь.
– Вот именно. Я бы спас людей, нуждающихся в этом. Все Дары маготворцев были созданы именно для помощи, а не для разрушения. Это их истинное предназначение. Нет ничего зазорного в том, что ты переживаешь за свой дом. И сон такой приснился потому, что ты далеко от него.
– А ты часто вспоминаешь дом?
– Не чаще, чем хожу в туалет по-большому, – пошутил Дилан.
– Кормеум, если не ошибаюсь?
– Да.
– Расскажешь мне о нём?
– Боюсь, там нет ничего интересного. Хотя… Скорее всего, я так говорю из-за того, что всю жизнь прожил в этом месте. Правит им градоуправитель. Сапитира у него нет, а зря. Было бы кому дельные советы давать. Зато куча бесполезных помощников всегда при нём. Есть также армия. Особы… – хмыкнул Дилан. – Ну и простые жители. Я отношусь к последним. Живём мы все со своими семьями в собственных домах. Работаем, занимаемся охотой, рыбалкой, торговлей да земледелием. Ходим в гости иногда. В общем, ничего примечательного.
– Ни разу не был у людей.
– Ещё успеешь побывать.
– Ты хотел бы снова вернуться в Кормеум?
– Несколько дней назад сказал бы «нет». А сейчас понимаю: это место, где я родился и вырос. Пусть меня там чуть не прикончили свои же, и люди, в большинстве своём, не заботятся друг о друге, всё же однажды я вернусь туда и буду этому рад. Наверное.
– Помнишь, мой отец сказал, что разберётся с людьми, преследовавшими тебя?
Дилан кивнул.
– Не знаю, как он собирался сделать это, но я хочу перед тобой заранее извиниться.
– Тебе не за что извиняться. Уверен, его решение будет мудрым и обоснованным.
– Надеюсь. Тем не менее – прости нас и всех альбалов. Не держи зла, что бы ни произошло.
– Мой друг Раймунд как-то сказал мне, что зло притягивает к себе всё плохое и постоянно разрастается. Оно заразно и легко передаётся от человека к человеку. Его сложно остановить. У меня бывали уже ситуации, когда я не мог сдерживать себя и срывался. Поэтому мне хочется верить, что однажды я смогу держать эмоции под контролем и не стану отвечать взаимностью на те ситуации, которые необходимо игнорировать. В том числе и на твоего отца, что бы он ни предпринял при борьбе с людьми.
– Почему, когда мы были в лесу, ты решил спасти паучьи яйца?
– Они ведь были беззащитны и не могли сами дать отпор. Это, как минимум, нечестно. Папа всегда говорил что надо выручать тех, кто не в состоянии помочь себе сам. И то, что слабых нужно защищать, он тоже говорил. Для чего нужна сила, если не для этого?
– Никогда бы не подумал, что в людях может быть столько доброты.
– Люди разные бывают. К тому же, уверен, это касается всех живых существ. В ком-то преобладает зло, в ком-то добро. Сложно сказать, кого из них больше. Вероятно, и тех, и тех поровну. Вот ты как будущий король Инфериса как считаешь, каким важным качеством должен обладать каждый правитель?
Фонзи задумался.
– Справедливостью, – ответил Дилан. – Не столь важно, будешь ты в глазах собственного народа выглядеть тираном или добряком. Главное, чтобы ты был справедливым. Тогда придёт и уважение.
– Я думаю, из тебя вышел бы достойный правитель.
– Вряд ли. Говорить красиво все горазды, испытывать слова на деле куда сложнее. Да и куда мне. Не достоин я этого. И слушать меня никто не станет. Я лишь мелкая вошь, – хмыкнул Дилан.
– Это пока. Скоро тебя все заметят. И камень тому поспособствует.
– Знаешь, Фонзи, я рад, что ты пошёл со мной. Честно. Не говорю, что я не справился бы в одиночку, но мне гораздо спокойнее, когда есть кто-то рядом. С кем можно поговорить, обдумать дальнейшие действия, и кто поддержит в трудной ситуации.
– Я собирался вернуться.
– О чём ты?
– Помнишь, тёмная женщина сказала, что я не собирался даже дойти до леса? Она сказала правду. Я действительно хотел бросить тебя. С самого начала мне не нравилась эта затея. И когда она заговорила об этом, я сделал вид, будто не понимаю её. А на самом деле я всё понял, и мне стало страшно от этого. Потом она сказала, что не стоит совершать задуманное, потому что от того, дойдёшь ты до Сайгрэда или нет, зависит судьба альбалов, в том числе моего отца.
– Ты всё ещё можешь вернуться. Я не заставляю тебя идти со мной дальше, если ты сам того не желаешь. И обижаться не стану. Ты и так уже многое сделал из того, чего мог бы и не делать.
– Ну уж нет. Раз пошёл, значит, до самого конца. Разве я не говорил тебе, что альбалы ещё и до жути любопытные? – Фонзи улыбнулся, вызвав у Дилана взаимную реакцию. – Должен же я узнать, к чему в итоге весь этот поход приведёт.
– Ответил бы, что только к хорошему, но, боюсь, идти будет нелегко. Зря я всё-таки от еды отказался. Невежливо это было с моей стороны, да и переоценил я себя, желудок вовсю урчит. Поэтому, если ты сейчас же достанешь тот вчерашний кусок, я его мгновенно и с удовольствием проглочу. А потом тысячу раз попрошу прощения.
Фонзи на ходу сбросил с плеча мешок, пошурудил в нём рукой и вынул аккуратно завёрнутый свёрток с ломтями вяленого рогата. Он взял парочку и подал их Дилану. Остальное убрал обратно.
– Это ведь не то, что ты для меня вчера приготовил.
– Тот кусок окончательно испортился. Я его выкинул. Его даже зелье Уилфри не спасло.
– Такими темпами мы скоро совсем без еды останемся. Впору начинать охотиться.
– Было бы на кого. После того, как мы вышли из леса, нам ещё ни разу ни одна животина не попалась.
Не встречался им никто на пути и дальше. Дилан допускал, что звери и птицы могли мигрировать, почуяв запах дыма. Душой же он понимал, что дело явно в чём-то другом.
Следующим разочарованием для путников стала огромная пропасть шириной в тысячу локтей прямо перед четвёртой горой.
– Может, мы на месте? – предположил Фонзи, облокотившись на огромный серый камень. – Как считаешь?
– Вряд ли. Я думаю, нам нужно перебираться на ту сторону.
– Есть идеи, как мы это с тобой сделаем?
– Можно попробовать спуститься. Соорудить верёвку. Только нам её не из чего делать. Тут высота не меньше четверти лиги. Как мы не заметили такую гигантскую пропасть сверху? – возмутился Дилан.