– Надеюсь, и мне повезёт, – воодушевилась историей Лана. Заметив на шее у матери цепочку с половинками некогда целого овального аквамарина, девочка сердито спросила. – Зачем ты её надела?
– Мне надоело видеть кругом пурпурные и чёрные цвета. К тому же она напоминает мне о доме.
– Тебе же опять будут сниться кошмары.
– Перед сном я его обязательно сниму, обещаю.
– Ты что, всё ещё таскаешь с собой камень, подаренный отцом? – удивилась Рэйн.
– Да, а ты разве нет?
– Я свой отдала Одри. Безвкусная вещица, но ей нравится.
– Пожалуй, пока вы возитесь с причёской, я пойду проверю, всё ли у нас готово к ужину, – сообщила Крессида. – Хорошо, что повара заранее собрали все необходимые продукты.
Королева удалилась. Вскоре и Рэйн закончила заплетать племяннице косу на голове в виде обруча. Оставшиеся волосы она уложила девочке на плечи.
– Хочешь взглянуть? – спросила Рэйн.
Лана в предвкушении закивала головой. Взяв у тёти зеркальце, она принялась восхищённо себя рассматривать.
– Нравится?
– Не то слово.
– Уверена, ни один принц не откажется взять в жёны такую принцессу, как ты.
Из приоткрытого окна стали доноситься фанфары.
– Приехали, – предположила Рэйн.
Лана испуганно взглянула на тётю.
– Тебя никто не собирается убивать. А теперь спрячь эмоции и спускайся к своему отцу. Не забывай держать голову прямо.
Девочка поднялась с кресла, едва не рухнув от нехватки воздуха. Две служанки взяли её под руки и помогли добраться до главных ворот замка. Перед ними уже стояли в ожидании король с королевой и двое их сыновей.
– Ты как раз вовремя, – сказала Крессида.
Лана встала слева от матери, а Алан и четырёхлетний Каллен – справа от отца. Придворные же покорно стояли позади Свонов, выглядывая гостей.
– Я думал, их будет больше, Ваше Величество, – сказал подошедший к королю Симеону его советник. – Понадобится лишь около тридцати спальных мест.
– Происшествий по дороге к нам не возникло?
– Нет. Обошлось даже без простолюдинских ахов и охов. Под копытами никто не бегал, пальцами в короля и его детей не тыкал. Встретили с радостью и почестями.
– Спасибо, Ачилл.
Лорд Ачилл Джентем поклонился и вошёл в замок. Ему оставалось проконтролировать готовность зала для пиршества и комнат, куда после будут размещать аурумцев. Особенно покоев для короля и его детей.
Когда Лана почувствовала, что начинает замерзать, она услышала цокот копыт и металлический грохот.
Чуть позже во двор замка въехали двое рыцарей с аурумскими знамёнами в руках. На золотых полотнищах была изображена держащая в пасти свой хвост чёрная змея. Однако и без знамён легко можно было догадаться, что это именно аурумские рыцари. Их доспехи снизу доверху были расписаны чёрно-жёлтыми цветами и символикой династии Голдэн. То же касалось и экипировки вороных коней.
Вслед за рыцарями появился король Родерик. Перед ним на коне сидела его дочь. Принц скакал чуть позади.
К удивлению Ланы, принц сильно изменился с момента их последней встречи. Перед глазами девочки предстал не грязный и кривозубый мальчишка, а самый настоящий мужчина, сводящий с ума прохожих своей прекрасной улыбкой.
Теперь Лана занервничала ещё сильнее.
Король слез с коня, спустил дочь на землю и приказал коннице выстроиться в два ряда позади него. Он подозвал сына к себе, сверкнув золотой печаткой на пальце, и втроём они подошли к семье Свонов.
Все отвесили друг другу лёгкий поклон, затем Родерик пожал руку Симеону и представил детей.
Пятнадцатилетнего принца звали Элиасом. Он выглядел крупнее своего худощавого отца и превосходил того в росте. Слегка проигрывал на его фоне и Алан.
Его одиннадцатилетнюю сестру звали Беатрис. Она пыталась спрятаться за спиной Родерика, но тот рукой не давал ей этого сделать.
Лана удивилась, что Беатрис одета не в платье, а в кожаные брюки и жакет. Вместо изысканной причёски её русые волосы были заплетены в обыкновенную косичку.
«Пожилая Дамия бы кожу с меня содрала, увидев в таком наряде», – подумала Лана.
Король Родерик повернулся к Крессиде и поцеловал ей руку.
– Королева решила остаться дома? – вежливо спросила она.
– Вивиан приболела. Я ей велел не ехать с нами, хотя она дико разрывалась от желания повидаться с будущей невесткой. Ты и есть Лана? – обратился король Аурума к девочке.
– Да, Ваше Величество, – сказала принцесса, отвесив реверанс.
– Ты так выросла и похорошела. Вылитая мать, – восхитился Родерик. – Будь я на шестнадцать лет моложе, женился бы на такой красавице, не раздумывая. Это тебе на заметку, Элиас.
Принц Аурума стоял, склонив голову. Он нерешительно взглянул на Лану. Перехватив её взгляд, Элиас тут же отвёл глаза.
Лана поняла, что принц волнуется не меньше, чем она.
– Наверняка вы проголодались после долгой поездки? – поинтересовалась Крессида, мило улыбаясь.
Король Родерик приподнял корону в виде переплетённых змей с заострёнными вверх головами и почесал лоб.
– Да. Вы не представляете как.
– Тогда пройдёмте в обеденный зал. За конницу не беспокойтесь. Наши гвардейцы разместят их в казарме.
– Благодарю, Крессида. Сдаётся мне, Лана будет такой же хорошей хозяйкой, как и ты.
– Даже не сомневайся в этом. Кстати, мои служанки могут подобрать для юной леди Беатрис что-нибудь из гардероба моей дочери. Не возражаешь?
– Конечно, конечно. В таком виде ей неприлично сидеть за обеденным столом.
Королева Морабатура подозвала к себе служанку и велела ей подготовить Беатрис к предстоящему пиршеству и подобрать для принцессы подобающий наряд. Та послушно закивала и затем повела девочку в башню Ланы.
– Она не захотела ехать в карете? – спросила Крессида.
– Решила, что это лишние хлопоты ради неё одной. И подданных она мучить не хотела.
– Разве Вивиан не возражала?
– Ох, как она кричала, – рассмеялся Родерик. – Пыталась застыдить дочь, да не вышло ничего. Та мигом сиганула ко мне на коня, в чём была одета. Так и ехала. Ни разу не пожаловалась на неудобства.
– Надо же, – изумилась Крессида. – Я полностью согласна с Вивиан. Лане бы такое поведение с рук не сошло.
– Пусть веселится, пока есть возможность. Манерам она давно обучена. После замужества её от них тошнить будет.
– Нам нужно с тобой многое обсудить, – обратился Симеон к Родерику.
– Успеется. Разговор предстоит не из лёгких, поэтому я предлагаю для начала чуть-чуть поразвлечься.
Зайдя в обеденный зал, Крессида приступила к рассадке гостей. В центре прямоугольного стола, стоящего в конце зала, она приготовила места для королей. По правую руку от Родерика она усадила переодетую Беатрис. Туда же предстояло сесть и Лане с Элиасом. По левую руку от Симеона Крессида приготовила места для себя, сыновей и Ачилла.
Остальным знатным морабатурцам поставили столы чуть ниже уровнем, распределив их по всему помещению. Придворные же ожидали у входа в трапезную, выстроившись в две шеренги.
Когда гости собрались за накрытыми столами, король Симеон объявил о начале пиршества.
Они долго веселились, много пили и ели, иногда выходили танцевать в центр зала. Барды сменяли один другого, с ними менялась и музыка.
Лана всё это время смиренно сидела, уставившись на свой поднос. Она не решалась посмотреть на аурумского принца, как и тот на неё. И тут король Родерик сказал то, чего Лана боялась услышать с самого начала пира.
– А не пойти ли вам с Элиасом погулять?
– Прямо сейчас, Ваше Величество? – тревожно произнесла она.
– Ну, конечно. Я же вижу, что вам наскучило здесь сидеть. Да и разговоры стариков не так интересно слушать, как мелодичные речи друг друга. Ты же хочешь прогуляться по Морабатуру? – обратился король к сыну.
– Да, сир, – выдавил Элиас, стиснув зубы, когда его пнула по ноге Беатрис.
Принц встал из-за стола, подал руку напуганной Лане, которую та осторожно взяла. Девочка встала, и они вдвоём направились к выходу из замка. Король Симеон тут же подозвал к себе Пожилую Дамию и двух гвардейцев, приказав тем ненавязчиво сопровождать молодых людей.
– Теперь можем поговорить о наших делах, – начал Родерик, когда Элиас и Лана скрылись из виду. Настроен он был весьма серьёзно. – Перемирие наших королевств и так висит на волоске. Так ещё и аурумцы, заступив за территорию вашего королевства, исчезают бесследно. В основном это касается рыцарей.
– Как к этому может быть причастен Морабатур, сир? – вмешался Ачилл. – Вы же знаете, что враждовать с Аурумом не в наших интересах.
– Ачилл прав, – сказал Симеон. – Про пропавших рыцарей мы ничего не слышали. О них нам никто не докладывал. Тела убитых не приносили.
– А не могли они в Приюте остановиться? – уточнил советник.
– Исключено, – отрезал Родерик. – Мы всё обыскали.
– Может, их убили мерценары?
– Они уже много лет не высовывались, так что вряд ли. Мерценары тоже ведь не дураки. У них маловато сил и ресурсов, чтобы держать оборону против Аурума. В полноценную атаку выходить они пока не способны. Мелкие нападения, я уверен, не в их интересах. А вот в Морабатуре у меня уверенности нет.
– На чём основаны твои слова? – возмутился Симеон.
– Мы нашли шлем. На том месте, где пропал один из рыцарских отрядов, доставлявший обращение в Кормеум. Там же мои гвардейцы обнаружили следы крови и борьбы. Во всей Кватеррии только Морабатуру принадлежат пурпурно-чёрные цвета.
Король Родерик приказал принести одному из своих гвардейцев шлем. Тот сразу же побежал выполнять приказ. Он мгновенно вернулся с морабатурским шлемом в руках и положил его на стол перед Симеоном.
– Что скажешь? – спросил Родерик исподлобья, подперев подбородок рукой.
– Ты обвиняешь Морабатур в нападении на твоих людей? Я правильно понимаю? – рассердился Симеон. Крессида тут же встала с места и подошла к мужу, положив ему руку на плечо, чтобы успокоить.
– Не обвиняю. Однако и совпадением данную ситуацию мне сложно назвать. Все мы помним, как наши королевства долгие годы воевали между собой. Я хочу прекратить это раз и навсегда. Для этого я и привёз сына.