Сержант Паркс возвращается, качая головой. Колдуэлл так живо представляла себе все сценарии бедствия, что воспринимает его жест, как приговор. Она кричит и бежит к двери, где Паркс останавливает ее, положив руку на плечо.
– Все хорошо, док. Все чисто. Только тело в водительском сиденье, и он, кажется, застрелился. Но прежде, чем мы войдем туда, расскажите мне об этом месте, потому что оно за гранью моего понимания. Там есть что-то, о чем мне нужно знать? Что угодно, что может представлять опасность?
– Ничего, – говорит Колдуэлл, но потом, как педантичный ученый, добавляет: – Ничего, о чем мне бы было известно. Позвольте мне взглянуть, и я дам вам окончательный ответ.
Паркс отходит в сторону, и она заходит, чуть дрожа, но пытаясь это скрыть.
Лаборатория полна всего. Всего.
В дальнем конце, прямо напротив, она видит кое-что, что видела раньше только на фотографиях, но она знает, что это, и какую работу он выполняет, и как он это делает.
Это ATLUM. Автоматический токарный ультрамикротом с лентой.
Это Святой Грааль.
52
«Розалина Франклин» вызывает трепет у доктора Колдуэлл и сержанта Паркса, по разным причинам конечно, но первое впечатление Хелен Джустин резко отрицательное. Тут чертовски холодно, смахивает на гробницу и пахнет жидкостью для бальзамирования. А судя по лицу Мелани, у нее еще меньше энтузиазма.
Перед ними обеими тут же всплыли недавние и несчастливые воспоминания о лабораториях, в особенности тех, в которых есть Кэролайн Колдуэлл. А «Рози», как раз и есть, по словам Колдуэлл, лаборатория на колесах. Но здесь также есть кровати и кухня, поэтому это и гигантский передвижной дом. И еще огнеметы и башни с крупнокалиберными пулеметами, поэтому это еще и танк. Тут всем найдется место.
На самом деле она такая большая, что в ней можно с комфортом пересечь все часовые пояса. Лаборатория здесь самое важное помещение и занимает почти половину доступного пространства. Спереди и сзади от нее есть две оружейные площадки, где два солдата могли стоять спиной к спине и смотреть в обе стороны от транспортного средства через окна-щели, один в один средневековые амбразуры. Каждая из этих станций могла быть быстро отрезана от лаборатории металлическими дверьми. Позади имеется что-то вроде машинного отделения. А спереди – комната для экипажа, где с десяток настенных кроватей и два биотуалета, кухня и за ней кабина, над которой установлен пулемет такого же калибра, как и на «Хамви», и такое количество кнопок и переключателей, как на пассажирском самолете.
Джустин и Мелани стоят на передней оружейной площадке и смотрят, чем занимаются остальные, на мгновение отключившись от всего.
Колдуэлл проверяет оборудование в лаборатории. У нее в руке список, который висел на стене, ближе к двери, с перечнем всех приборов, которые должны быть здесь по регламенту. Она сначала находит сам прибор, а потом осматривает его на наличие повреждений. Выражение лица у нее крайне сосредоточенное. Она, кажется, полностью забыла об остальных.
Паркс и Галлахер прошли вперед, мимо помещения для экипажа, в кабину. Там они с чем-то борются – по-видимому, с телом, о котором упомянул Паркс. Через некоторое время они выносят его оттуда, завернутое в одеяло. Оно источает неприятный запах, но не такой резкий и уже сильно старый.
– Двери спереди заперты, – ворчит Паркс. – Кажется, их удастся открыть только с помощью грубой силы. Которой у нас как раз нет.
Они выносят труп через центральную дверь, которую удалось открыть благодаря Колдуэлл. Джустин замечает сложную конструкцию стальных арматур и пластиковых листов на внутренней стороне двери. Она подозревает, что это складной шлюз. В шкафу рядом с ним она находит шесть запечатанных костюмов химзащиты с огромными шлемами цилиндрической формы с узким козырьком, похожие на головы роботов в фильмах 1950-х. Те люди, которые разрабатывали их, действительно учли все.
Но, видимо, это не помогло людям, которые ехали в «Рози».
Джустин кладет руку на плечо Мелани, и та вскакивает на месте. Такая реакция заставляет Джустин повторить свой жест.
– Извини, – говорит она.
– Все хорошо, – бормочет Мелани, глядя на нее. Голубые глаза ее бездонны. Обычно ее эмоции находятся на поверхности, но теперь, под слоем из нервов и общего несчастья, они опускаются на глубину, и Джустин не знает, как их интерпретировать.
– Мы, вероятно, не останемся здесь надолго, – заверяет она девочку.
Но в ее словах слышится пустота. Она не уверена.
Когда Паркс и Галлахер возвращаются, они говорят с доктором Колдуэлл в приглушенных тонах, быстро. После Галлахер уходит в кабину для экипажа, а Паркс – в конец автомобиля.
Любопытствуя, Джустин следует за ним в машинное отделение.
Здесь Паркс осматривает пластины, по размеру напоминающие части от электрогенератора. Он обходит всю конструкцию несколько раз, задумчиво изучая ее. Затем открывает шкафчики на стенах, проверяя их содержимое. В первом почти миллион инструментов на любой вкус и цвет, все аккуратно установлены в стойки. Во втором – катушки проволоки и металлические детали, завернутые в пропитанную маслом упаковку, и коробки разных размеров с длинными номерами. В третьем – инструкции, которые Паркс, нахмурившись, пролистывает.
– Думаешь, сможешь починить? – спрашивает его Джустин.
– Может быть, – говорит Паркс. – Я, конечно, не эксперт, но могу попытаться. Эти инструкции по ремонту написаны для идиотов. А для идиота я читаю довольно неплохо.
– Это займет время.
– Скорее всего. Но боже, в этой штуке столько огневой мощи, что она может потягаться с большинством армий на свете. Стопятидесятипятимиллиметровые орудия. Полевые огнеметы. Стоит попробовать починить эту махину, разве нет?
Джустин хочет сказать Мелани, что они, вероятно, останутся здесь дольше, чем планировалось, но обернувшись видит, что она стоит рядом.
– Мне нужно поговорить с сержантом Парксом, – говорит она.
Паркс поднимает голову от инструкций и бесстрастно смотрит на нее.
– Нам есть о чем? – спрашивает он.
– Да, – говорит Мелани и поворачивается к Джустин. – Наедине.
Джустин требуется время, чтобы осознать, что ее выгоняют.
– Хорошо, – говорит она, стараясь казаться равнодушной. – Я пойду помогу Галлахеру, чем бы он там ни занимался.
Она оставляет их. Она не может себе представить, о чем таком Мелани нужно поговорить с Парксом наедине, без нее. Эта неопределенность очень быстро перерастает в неловкость. Паркс, возможно, и забыл про поводок, но он по-прежнему видит в Мелани умное, но опасное животное – и тем опаснее, что обладает умом. Девочке нужно следить за тем, что она говорит ему. Поэтому, и не только, за ней нужно постоянно приглядывать.
Галлахер занят примерно тем же, чем и Колдуэлл, которая производит инвентаризацию запасов, – но он делает это в комнате для экипажа и уже закончил к тому моменту, когда пришла Джустин. Он показывает ей последний открытый шкаф. В нем лежит проигрыватель компакт-дисков и две стойки с дисками. Джустин чувствует, как воспоминания о музыке начинают оживать, когда она просматривает заглавия, которые, по меньшей мере, – эклектичный микс. Simon and Garfunkel. The Beatles. Pink Floyd. Frank Zappa. Fairport Convention. The Spinners. Fleetwood Mac. 1 °CC. Eurythmics. Madness. Queen. The Strokes. Snoop Dogg. The Spice Girls.
– Ты когда-нибудь слышал эти песни? – спрашивает она у Галлахера.
– Немного тут, немного там, – говорит он ей с тоской в голосе. Единственная аудиосистема на базе была подключена к учебному блоку и играла классику. У одного или двух из персонала были цифровые музыкальные плееры и ручные зарядные устройства, которые работали, если поворачивать ручку много раз. Но эти бесценные реликвии одержимо охранялись их владельцами.
– Вы думаете, у нас получится их послушать здесь? – спрашивает он.
Джустин не знает.
– Если Паркс починит генератор, то проигрыватель включится вместе со всем остальным. По идее, он был защищен здесь от всего, кроме температурных изменений. Но сырости тут нет, а это самое опасное. Если предохранитель не сгорел и электрические платы в порядке, то он будет играть. Не раскатывайте губу, рядовой, но сегодня вечером у вас может быть ужин и дискотека.
Галлахер внезапно посерел.
– Не думаю, – говорит он хмуро.
– В смысле?
Он широко разводит руками и пожимает плечами, кивая головой на ящики, которые уже обыскал.
– Ужина не будет.
53
Паркс собирает всех в комнату для экипажа, но присутствуют только четверо.
– Где Мелани? – требовательно спрашивает Джустин, моментально встревожившись и став подозрительной.
– Она ушла, – говорит Паркс. Но, видя вызывающий скепсис Джустин, добавляет: – Она вернется. Вышла ненадолго на улицу.
– Вышла на улицу? – повторяет Джустин. – Ей не нужно справлять никакую нужду из-за… особенностей организма. Так что если вы…
– Она не за этим вышла, – обрывает ее Паркс. – У нее своеобразный кофе-брейк. Я объясню позже, если ты настаиваешь, хотя она сильно просила не говорить тебе, так что решай. А сейчас у нас есть другие дела, которые нужно срочно обсудить.
Они сидят на койках первого этажа. Спальные стеллажи расположены в три ряда, так что им приходится наклоняться вперед, чтобы не задеть головами торчащие острые опоры кроватей второго яруса. В лаборатории было бы больше места, но все, кроме Колдуэлл, похоже, предпочитают не проводить слишком много времени в помещении, в котором сильно воняет формальдегидом.
Паркс кивает в сторону доктора Колдуэлл.
– По словам дока, мы сейчас сидим в научно-исследовательской лаборатории, предназначенной для свободного передвижения в городах, не подвергая при этом опасности экипаж. Ни атаки голодных, ни что бы то ни было другое не были помехой для такого транспорта.
И это была отличная идея, я не спорю. Только в какой-то момент произошло несколько неприятных вещей – не уверен, в какой именно последовательности. Генератор взорвался. Или что-то в машинном отделении, может быть, так как генератор выглядит относительно хорошо для моего отвратительно невежественного глаза.