- Когда поженимся, - Ормондт мрачно посмотрел на домовиху, а я с нежностью на колечко, увенчанное изумрудом, сменившее колечко из Даллена. Правда, то кольцо я тоже носила, хотелось, чтобы мой лорд чувствовал, как я счастлива.
- Так вы же, охламоны, в храм не торопитесь, - домовиха уперла руки в бока. - Я уж и платье такое для Айлиночки пошила, вуаль белоснежную приготовила, туфельки каждый день от протираю, с твоего камзольчика пылинки сдуваю, а свадьба где?! Ждала, ждала, двадцать лет ждала, и чего дождалась? То он не может, то тянет зачем-то. Смерти ты моей хочешь, охламон малолетний. Ой, дождешься, посмотришь тогда.
- Дорогая, Брин...
- Слышать об этом охламоне не желаю, - замотала головой домовиха. - Бестолковый твой ничего хорошего придумать-то не может. Где это видано, чтобы два сердечка любящих выжидаюче одного столетнего балбеса сидели. - Замолчала, оглядела нас и гаркнула. - А, ну, ложки в руки! Чего сидим? Греть не буду.
С этими словами она спрыгнула со стульчика, на котором стояла, еще раз окинула нас суровым взглядом и исчезла. Мы обменялясь взглядами и, пожелав приятного аппетита, принялись за обед, пока наша Бидди не прочла очередную лекцию. Спорить с домовихой было бесполезно, пытаться бороться оказывалось себе дороже. Потому мы терпеливо сносили ее ворчание.
- О, как я вовремя, - на свободный стул бухнулся Бриннэйн, неожиданно явившийся посреди гостиной. - Бидди, милая, - позвал он.
Рядом со столом появилась домовиха, смерила лорда Алаиса недобрым взглядом.
- Приперся, - констатировала она. - И, как всегда, к обеду. Чутье у тебя что ли, неслух чернявый?
- Дорогая, я же еще ничего не сделал, - возмутился Воин.
- Бидди на тебя зла, она детей хочет, - невозмутимо ответил Ормондт, отламывая кусок хлеба.
- Да я всегда с радостью, только скажи, - как обычно, не полез за словом в карман Бриннэйн.
- Охламоны, я вам, - домовиха неожиданно покраснела, тут же взяла себя в руки и грозно свела брови. - Ты почто дитям жениться не даешь?
- Так, счастье мое, - лорд Алаис посмотрел на Бидди, - не ворчи. Ты сначала накорми меня, о делах будем разговаривать на сытый желудок.
- Только б пожрать, - проворчала домовиха и поставила перед нашим гостем тарелку.
- Несправедлива ты ко мне, дорогая, - сокрушенно покачал головой наш друг. - Я личность многогранная, и питание для меня всего лишь средство поддержать свой организм в цветущем состоянии. Кстати, твоя еда исключительно для удовольствия.
- Ешь, болтун, - погрозила кулачком Бидди, но мне, уже научившейся ее понимать, было заметно, что ей приятно.
И к Бриннэйну она относилась хорошо, просто немного ревновала своего обожаемого Ормочку к его неунывающему другу и учителю. Впрочем, и эта ревность была не сильной, но марку строгой хозяйки домовиха держала прочно. Лорд Алаис расправил на коленях салфетку, взялся за ложку, и уже хотел отправить ее в рот, но задумался, затем поднял на нас глаза:
- Совсем забыл, приветствую вас, друзья мои. Приятного аппетита.
- С чем пожаловал? - полюбопытствовал Ормондт вместо ответа.
- Рон, будь хорошим мальчиком, дай порядочному человеку, то есть мне, вкусить божественные блюда от самой Бидди, - ответил Бриннэйн и до конца обеда о делах отказался разговаривать наотрез.
Я поглядывала то на одного, то на другого мужчину и вспоминала, как два месяца назад мы сидели в этой самой гостиной: мрачный Бриннэйн, молчаливо уставившийся в окно, оглушенный всем произошедшим Ормондт и я, счастливая до сумасшествия. Мне казалось, что впереди целая вечность рядом с любимым мужчиной. Целых два года! На фоне тех нескольких дней в дороге, с которыми я смирилась, отведенное нам время казалось вечностью. Два года, это же уйма времени, это же столько дней и ночей, проведенных вместе! Полное осознание того, что два года - это ничтожно мало, накрыло меня, когда однажды утром я открыла глаза и с ужасом поняла, что прошел уже целый месяц. Пролетел, как один день. Как вдох, мгновенно растворившийся в выдохе. Вот тогда я поняла, что у нас почти нет времени. С того момента я старалась каждую минуту проводить рядом с моим лордом, чтобы надышаться им, чтобы надолго сохранить в памяти его запах, ощущение его кожи под пальцами, вкус его губ, тепло его дыхания. Боялась только, что Ормондт быстро устанет от того, что меня так много, но казалось, что и он старается никуда не отпускать меня от себя. Сначала мы спали в разных комнатах, но через неделю я проснулась от того, что меня крепко прижимает к себе мой любимый лорд. С той ночи мы не расставались дольше, чем на время, которое необходимо человеку, когда свидетели лишние.
Но все это было позже, а в тот день, когда Ормондт покинул Орден, когда я сделала свой и без того очевидный выбор, Алаис Бриннэйн долго стоял у окна и смотрел на заходящее летнее солнце. Я сидела на коленях моего лорда, сжимавшего меня так, словно я могла исчезнуть в любой момент. Мы не разговаривали, молчали, так же, как и наш друг. Бидди, встретив нас, быстро исчезла. Когда она вернулась с чаем и пирогом, у нее были красные глаза, но ни разу ни тогда, ни после, наша домовиха не обмолвилась о том, что поняла в тот день, когда посреди гостиной открылся портал, и мы вернулись домой.
- Я об одном прошу вас, - наконец, произнес лорд Алаис, не отрываясь от пейзажа за окном, - ничего не менять хотя бы еще месяц. Я понимаю, что вы будете спешить, времени не так много, но я очень прошу, Рон, не менять ваших отношений пока, я не скажу, что выхода нет. - Он повернулся и посмотрел на нас. - Я перерою архивы, подниму все документы от основания Ордена, наведу справки, достану магистров, но найду лазейку, приложу к этому все силы. Обещайте, что вы удержитесь от посещения храма, близких отношений и зачатия детей. Все должно остаться на том уровне, на каком находится сейчас. Если мои поиски не увенчаются успехом, я вернусь и скажу, что потерпел поражение.
- Брин...
- Послушай меня, Ормондт, - Бриннэйн был раздражен, даже зол, - я не хочу спустя какое-то время стоять у склепа своего друга, который младше меня на восемьдесят лет. Я не хочу видеть кроху в ожидании твоей смерти, я не хочу жить с сознанием того, что скоро тебя в моей жизни не станет. Потому я просто прошу подождать. Обещайте.
Ормондт вопросительно посмотрел на меня, и я решительно кивнула.
- Хорошо, Алаис, - кивнул мой лорд. - Мы подождем.
После этого Бриннэйн ушел. Он приходил нечасто, служба делу Света не допускала слишком долгих отлучек. Но спустя ровно месяц он появился и попросил дать ему еще столько же время. В этот раз Ормондт согласился не сразу. Они спорили, и конец спорам положило мое вмешательство. В то утро я поняла, сколь ничтожно мало у нас времени. Потому надежда на то, что я смогу любить не память о моем Ормондте, а его самого, помогла уговорить моего лорда подождать еще немного. Второй месяц истек как раз сегодня.
Я с надеждой смотрела на Бриннэйна, но задавать вопросы не решалась. Лорд Алаис закатывал глаза, каждый раз, когда ловил наши с Ормондтом взгляды, напускал на себя загадочный вид и изводил нас всеми способами, на которые только был способен. Но его физиономия, более всего напоминавшая сытого кота, блестящие хитрым блеском глаза, да и ухмылочка, время от времени кривившая губы, давала надежду на то, что его поиски все-таки увенчались успехом.
Уже Бидди убрала со стола, Ормондт разжег камин и налил вина себе и Бриннэйну, а наш черноволосый приятель по-прежнему не спешил начинать разговор. Он уселся в свое любимое кресло перед камином, потягивал вино и поглядывал на нас с Ормондтом.
- Рассказывай, - сказал мой лорд.
- А я недавно из столицы, - подал голос лорд Алаис. - Был во дворце...
- Бри-ин, - протянул Ормондт.
- Не хочешь узнать, кого нынче любит наш венценосец? - брови Бриннэйна приняли изумленное положение.
- Брин, ты же что-то нарыл, - перешел прямо к делу Ормондт. - Посмотри на свою хитрую рожу, у тебя же на лбу написано: 'Я молодец'.
- Однако, осень в этом году дождливая, не находите? - вместо ответа задумчиво произнес Бриннэйн, посмотрев в окно.
- Лорд Алаис! - не выдержала я. - Я вас сейчас задушу!
- А я еще терял голову из-за этой женщины, - горестно воскликнул черноволосый нахал. - За что, кроха моя ненаглядная?
- Я ей помогу, - мрачно поддержал меня Ормондт.
- Я за них, я для них, я на все... А они... Эх, - вздохнул Бриннэйн.
- Да, говори же уже, неслух! - воскликнула Бидди, появившаяся в гостиной.
Лорд Алаис встал, поставил бокал с вином на камин и осмотрел всех по очереди с видом оскорбленной невинности. Затем открыл спираль портала и кивнул на него.
- Идемте, неблагодарные.
- Нам в Орден путь закрыт, - настороженно отозвался Ормондт.
- Со мной везде можно, - хмыкнул Бриннэйн.
Я вопросительно взглянула на моего лорда, и он протянул мне руку. Бриннэйн дождался, когда мы войдем в портал, подмигнул Бидди и последовал за нами. Вышли мы в большом зале, заставленным шкафами с книгами. Библиотека, больше это помещение ничем не могло быть. Лорд Алаис повел нас за стеллажи, открыл небольшую неприметную дверцу и пропустил вперед. Затем указал глазами на стол и удалился в неизвестном направлении. Ормондт сел на стул, меня привычно усадил к себе на колени.
- Здесь документы хранятся, - пояснил он. - В той части книги, а здесь документы Ордена.
Я видела, как он жадно водит глазами по сторонам. Чтобы не заставило ее покинуть Орден, но по Воинству мой лорд скучал. Впрочем, неудивительно, он почти двадцать лет служил делу Света. Мне даже стало стыдно. Если бы не я, он все так же был вместе со всеми, обладал силой и, главное, продолжал бы жить. А я обрекла моего возлюбленного на скорую смерть, о которой он знает. Это же так тяжело жить со знанием, что твое время на исходе.
- Что ты, родная? - в льдисто-серых глазах появилась тревога. - Ты готова расплакаться, я чувствую. О чем ты думаешь?