Я указал копытом на доску, где были обозначены основные принципы работы электрического телеграфа и некоторые выкладки по электрическому току. Я заранее разведал, о текущем состоянии физики и математики, поэтому с наглой мордой использовал привычные для себя обозначения с поправкой на внешний вид местных цифр.
— Это устройство я назвал телеграфом, — продолжил, указав на макет, создание которого съело последние остатки моей робости и миролюбия. — Основной его элемент — провод, желательно медный, который соединяет источник сигнала и прибор его детектирующий. В данном случае это просто лампа, которые вы уже должны были встречать в другом моем изобретении, в фонариках. Так вот, когда мы нажимаем копытом на эту штучку, как видите, загорается эта небольшая лампа на другом конце стола.
— А почему провод именно медный? — спросила одна из кобылок-студенток, задумчиво покачивая головой. — И я не заметила, чтобы вы применяли магию или копытокинез. В ваших фонариках он необходим для работы, а здесь схожая лампа работает без него.
— Начну со второй части вашего вопроса… — я с задумчивым видом прошелся перед доской для нагнетания атмосферы, после чего резко обернулся к слушателям и рубанул: — В этом артефакте не используется магия. В каком-то смысле это и не артефакт, а предмет больше похожий механизм, на часы. Для простоты, давайте введём обобщенное понятие для подобных сущностей и назовем их устройствами, ведь, как вы видите, шестерёнок тут нет.
Лошадки явно поражены фактом того, что я отрицаю использование магии. Они ведь почему к фонарикам так спокойно отнеслись? Так ведь был аналог на магии, а в моём случае, копытокинез хоть и не считался магией, но это была сила, идущая от пони, а значит, её считали родственной для магии сущностью.
— Ну а медь я рекомендую потому, что она хорошо проводит электричество. Лучше меди электричество проводит разве что серебро, но его откровенно жалко, — произнес я и продолжил: — Проводник же нам нужен качественный, иначе сигнал будет очень быстро затухать и нам потребуется больше повторителей, устройств, которые будут улавливать ослабленный сигнал и без участия пони, посылать его дальше в усиленном виде. Но, для тех расстояний, на которые необходимо тянуть провод, меди нам не хватит, так что рассчитывать приходится на железо, но оно для этой цели заметно хуже, хоть и крепче.
Тут я сделал паузу, и понажимал на кнопку включения лампы короткими и длинными нажатиями.
— Вы позволите? — первой в себя пришла довольно пожилая кобыла, которая резво выбежала к демонстрационному столу и, поделав пасы копытами, всё-таки аккуратно надавила на сделанный мною вчера, впопыхах, ключ.
— И в самом деле, магии нет, — пораженно пробормотала кобыла. — Хотя, если сосредоточится, складывается впечатление, что кто-то из жеребят-хулиганов нахуфил.
— Нахуфил? — с недоумением переспросил я и пораженно замер, так как в голове всплыл довольно четкий образ того, как Грей-жеребёнок скрытно зарядил статическим электричеством ложку, которую использовал какой-то конь. Характерная такая искра, щелчок разряда и сочный мат пострадавшего коня. — Вы сделали в целом верное наблюдение, но позволили опыту и знаниям сбить вас с толку.
— Вот как? — склонив голову по-птичьи, пожилая пони заинтересованно осмотрела макет и, явно ожидая разряда, сунула копыто к коробочке с батарейкой, но так как напряжение там было смешное, то ничего не произошло. Да и что там могло произойти, если она именно что копыто на клеммы поставила?
— Вы догадались верно, и даже опыт провели правильно, так что отсутствие результата это и есть ответ на вашу догадку, — подбодрил я.
— Не подлизывайся, — фыркнула старая кобыла и уселась на круп перед столом. На удивление, но ёрзающие и перешептывающиеся кони синхронно заткнулись и замерли, один я с копыта на копыто переминался в абсолютной тишине. — Магия и жизнь неотделимы, это аксиома подтвержденная столетиями наблюдений и практики. Но, если подумать, каждое поколение молодых жеребят использует эту шалость. Это тоже подтверждается столетиями наблюдений и болезненной практикой тех, кого, таким образом, разыграли.
— Моя леди, вы хотите сказать… — подобрался тоже не такой уж и молодой конь.
— Да, мой милый Фабиан, копытокинез это не монолитная сущность, он состоит из нескольких частей, одна из которых не привязана к живому так сильно, как магия.
— С вашего позволения я позволю бестактность, — начал я и обнаружил, что поняхи смотрят на меня с плохо скрываемым неодобрением, впрочем, пока ко мне копытами не тянутся, мне плевать. — То, что я называю электричеством, это фундаментальная сущность, которая охватывают всю материю, в том числе и живую.
— О! — старушка задумчиво склонила голову на другую сторону. — Это многое объясняет. Если это так, то многие парадоксы перестают быть парадоксами.
— Это какие? — чисто на автомате спросил я и мне столь же автоматически ответили:
— Молния, — ответила кобыла и глумливо захихикала, продолжив: — Это основной довод религии зебр. Раз небо порождает то, для чего требуется копытокинез, значит небо это нечто живое. Они утверждают, что молнии это искры что сыплются со шкуры разгневанного бога.
— Вообще-то, молния возникает от банального трения… — начал было я и осознал, что да, за всё время своего тут нахождения, я видел статику исключительно в те моменты, когда лошадей переполняли чувства. Обычно негативные. — Стесняюсь спросить у почтенных пони, но что эти мракобесы говорят по поводу дождя? Его тоже их бог… кхм… создаёт?
— Аха-ха-ха! — обхватив себя передними копытами, заржала старая кобыла. Остальные поддержали почин, но не успел я подключиться к общему веселью, как старушка резко замолчала и громогласно заявила абсолютно серьезным и непререкаемым тоном: — Позвать сюда Инквизитора! Немедля!
Все резко заткнулись, а пара молоденьких кобылок, откровенно говоря, проскальзывая копытами по полу, рванула из аудитории.
Я попытался сказать, что это была глупая шутка от ещё более глупого и отчаянно молодого жеребца, но что-то горло перехватило, а ноги стали ватными. На миг мне показалось, что я слышу голос знаменитого комика, который произносит сакраментальное:
— Тикай с городу, хлопиц, тоби п*зда!
Глава 14 (утро вечера мудренее)
=*=
Навалившись всем телом на дверь, я с трудом сдвинул лишь одну толстую дубовую створку и, не удержавшись на копытах, рухнул на землю, мордой в снег. Поднявшись на трясущиеся ноги, я затравленно осмотрелся.
По слуху резанул до боли знакомый теперь уже голос:
— Куда он делся? Мы же только начали. Немедленно найти.
Зажмурившись от накатившей тошноты, переждал слабость и только после этого смог сделать первый шаг. А за первым и второй. Меня качало и время от времени швыряло на стены, но, к счастью, было уже довольно темно и оттого пустынно.
Уже не соображая, на каком именно свете я нахожусь, я всё же смог выйти к знакомому строению, в которое и ввалился, окончательно распластавшись в коридоре, будучи не в состоянии закрыть дверь и получить хотя бы призрачную надежду на спасение. Последнее, что запомнил, это чей-то испуганный писк, перестук копыт и сосредоточенную морду Фрейи, что склонилась надо мной.
— Родненькая… Спрячь меня… Я больше не могу… — выдавил я из себя и отрубился.
=* Патина Игнис, принцесса *=
— … раком … и … на … в морду … об … через … чтобы … вашу мать!!! — взбешенно орала черная кобыла, но по соображениям цензуры история запомнила только предлоги, да и те далеко не все. Принцесса, не стесняясь, прикладывала копытами тех, на кого кричала, от чего отчитываемые падали на пол, но стоически подымались в ожидании следующей оплеухи, которая не заставляла себя долго ждать.
Закончив экзекуцию, принцесса принялась за дыхательную гимнастику, чтобы хоть немного сбить своё раздражение от того бардака что творился ночью.
— Всех пони на уши поставили, полк, идущий на усиление границы, с марша сняли. И каков итог, хотелось бы мне знать? — буркнула принцесса уже почти спокойным тоном. — Всех всполошили. Бегали тут с факелами и магией. А в итоге что? Что?! Да ни*уя!!!
— Простите ваше высочество, больше не повторится, — буркнул самый помятый конь среди присутствующих.
— Не украсть, ни постеречь… — приложив копыто ко лбу, прошипела кобыла. — Из-за вас, дебилов, троих пони-студентов серой масти лекари успокаивающими травами отпаивают… Думаете раз вам власть дадена, то за про*бы вас наказать некому? А хотите, на кресте пару дней повисеть, как мне в молодости довелось? А?! Отвечать!!!
— Повелительница, брось нас в огонь, умрем как один, но вину искупим! — заголосили присутствующие, бахнувшись мордами в пол.
— Так что там с Греем? — обернувшись к секретарю, спросила принцесса усталым голосом. — Нашли?
— Так точно, нашли, — кивнул секретарь и с сомнением посмотрел на провинившихся, не решаясь продолжить доклад. Но он всё-таки нашел в себе силы, чтобы донести до принцессы тяжкую правду: — В гостевом доме он, со своею кобылой.
— Надо же, а для меня нашелся. Магия, не иначе, — фыркнула черная кобыла, кинув на провинившихся пони взгляд полный презрения. — В каком он состоянии?
— Страдает от тяжелого похмелья и вздрагивает при упоминании инквизиции.
— Вздрагивает, — кивнула принцесса и посмотрела хмурым взглядом на склоненные головы. — От вашего упоминания должны враги вздрагивать, а не достойнейшие из пони.
Присутствующие засопели.
— И это что же, вы у меня тут совсем мышей не ловите, получается? Если жеребец с вашей попойки просто встал и ушел, а вы его даже при поддержке кирасиров найти не смогли, это да, это о очень многом говорит.
Горестные вздохи.
— Нет! И ладно бы у себя нажрались до состояния не стояния, — вновь распалилась принцесса. — Так ведь нет! Взломали винный погреб и устроили бардак и непотребство и думаете, что…
=*=
Я шел по коридору после совещания на тему телеграфной связи. Присутствующие там пони, судя по тому, о чем они говорили, и какие именно доводы друг другу приводили, были довольно высокопоставленными мордами в государстве.