— Кто же будет отказываться от хо… кхм… от подарков? — согласился я, скидывая со своей хребтины и мешок, и переметные сумы заодно.
— Возрадуйтесь отроки, — пробасил немолодой уже конь, который заканчивал собирать мельницу. — Не в холостую крутить сегодня будете. Хоть какая-то отрада.
Я с интересом смотрел за происходящим, так как без интернета откровенно закис, а тут хоть что-то новое. Небось, во времена средних веков, люди, в самом деле, ходили посмотреть на казнь чисто от скуки. Тут же хоть и не казнь, но морды у жеребят откровенно говоря перекошенные. Впрочем, у некоторых взрослых они ничем не лучше.
Признаться, происходящее дальше действо вызвало у меня разве что скепсис. Ну, поймите моё отношение правильно. Небольшие жернова, шест и ты просто должен неспешно идти по кругу. Даже для жеребят усилие было не большим, но они выходили максимум пару кругов. Уже на середине второго они падали на землю их колбасило по-всякому и вообще впечатление было такое, словно тут сейчас соревнуются в том кто более сомнительно придуривается.
— Я так не могу, не могу, — вскинулась лошадка, судя по всему мать одного из жеребят и вытолкнув того из круга, сама ухватилась за шест, но оставшиеся три круга дались ей не сказать что легко.
— И трети не смололи, — нахмурившись, произнес седой конь в неестественной тишине.
Жеребята взвыли, захлебываясь слезами, они повторяли из раза в раз, что больше никогда и ни при каких обстоятельствах не будут вести себя плохо, а я стоял перед жерновами и с сомнением смотрел на не домолотое зерно. Так-то спасибо, конечно, что обеспечили пятидневным запасом муки для оладушков, но, честно говоря, теперь придется повозиться. Жернова ведь явно рассчитаны под большой объем и муку растащило по рабочей площади.
— Больше попортили, конечно, — вторил моим мыслям седой конь. — Но нельзя труд попусту выбрасывать. Даже если это наказание.
— Угу, — грустно поддакнул я и, ради интереса, надавил на шест. К моему удивлению, усилие было значительно меньше, чем я ожидал. — Надо же, как хорошо вращается. Я думал, будет тяжелее идти.
— Не доводилось крутить? — полюбопытствовал старик и усмехнулся: — Давай проверим, кто из нас с тобой дольше продержится. Кто не сдюжит, тот сидр и оплачивает.
— Сидром я вас и так угощу, нам вчера как раз бочоночек подарили, — закинув передние копыта на шест, приглашающе мотнул головой. — Учитывая как мотало мелких, мне уже страшно, но не давать же заднюю не попытавшись.
— Слова не жеребёнка, но жеребца, — хохотнул седой конь и пристроился рядом. — Навались!
Идём, неспешно переставляя копыта и… нет, что-то странное ощущается на краю сознания, но из неприятного только хождение кругами. А ещё старичок начал подволакивать левое копыто, да и сам выглядит уже не столь бодро.
— Хррр, — раздалось из жерновов и мой коллега по мельничному делу осел на землю.
— Что, пацан, ещё можешь копыта переставлять? — излишне бодро спросил седой конь.
— Угу, — односложно ответил я после небольшого раздумья и дополнил про себя: — Кажется у меня есть план... надежный как швейцарские часы.
Глава 2 (стереотипы и статус)
=*=
Как я и подозревал, ради одного лишь воспитательного процесса никто жернова не использовал, а так как лошадки исходили на пену исключительно когда крутили эту штуку при помощи шеста, то был и альтернативный метод привода. Сверху вставлялось что-то вроде ручки, за которую и вращали. Просто при таком способе надо было сразу несколько животин, так как из-за отсутствия рычага, усилие получалось уже не столь комфортное, да и раскручивать в одиночку было архи-неудобно. Так что коняшки садились на манер цилиндров в двигателе типа «звезда» и шуровали за единую рукоятку, словно коленвал крутили. Эдакая четырехтактная мельница на четыре же кобылы.
— Всё одно жуткая штука, аж грива дыбом встает, когда приходится использовать, — пожаловалась внучка того самого седого коня, Оберта, с которым мы задуржились после распития сидра. — Но в зимнее время особо в город не поездишь, а пшеница и крупы нужны постоянно. Это вам, мистер Грей, хорошо, у вас табун маленький, а у нас два поколения вместе живут, а готовим каждый по очереди.
— Ясненько, — покивал я и, припомнив английскую молотилку для яблок, спросил: — Кстати, а яблоки как перерабатываете?
— Вы про сидр? — уточнила кобылка и ухмыльнулась задорно. — Копытами давим. Вываливаем в большую бадью и танцуем по очереди. Взрослые потом на сеновал уходят, а мы, жеребята, на кухню, печенье со свежим соком трескать.
Не ванная и не с шампанским, но, если подумать внимательно, дни рождения у здешних жеребят удивительно в одно и то же время года, так что сеновал такой сеновал, ага.
Попрощавшись с детворой и загрузив устройство в двухколёсную тележку, впрягся в неё и посеменил к дому. Собственно сам механизм жерновов это было последнее, что мне требовалось, остальное для своей задумки я уже приобрел, запустив таки копыто в монеты Фрейи. Впрочем, я просто переименовал их в «семейный бюджет» и таким вот образом своего собственного слова не нарушил.
Выгрузив откровенные каменюки, занёс их в недавно возведенный сарайчик и, передохнув, занялся монтажом. К счастью, в этот раз моё предварительное проектирование не вышло боком, но в будущем надо быть более осторожным. В конце концов, тут у нас не 21-й век и даже не 19-й, тут откровенная античность. Я о том, что допуски в сотые доли миллиметра и соответствие единым размерам и стандартам это не про эту эпоху. В конце-концов эти жернова могли дать, а могли и не дать, а могли перепасть и совершенно другие.
Постучав копытом по дереву, сплюнул через левое плечо и продолжил собирать деталюхи, часть из которых для меня выточили дровосеки, а кое-что я добыл у местного кузнеца… точнее кузнечки… тьфу, блин… в общем вы меня поняли и больше я название профессий феминизировать не буду, ибо глупость несусветная.
К слову о кузнецах. Работа с металлом здесь была довольно развита, хотя и выглядело всё это достаточно своеобразно. За неимением классических рук классическим же молотом особо не помашешь, а востребованность предметов из металла и, что немаловажно, железа, очень высока. Так как коняшки заигрывают с магнетизмом на биологическом уровне, то железо для них это удивительно важный материал. Разного рода копалки, щипцы, ножницы, иголки, ножи… всё это старались делать из железа, так как это очень сильно упрощало манипулирование этими предметами.
Закончив с установкой и затягиванием узлов, ещё раз осмотрел получившийся агрегат и с трудом поборол смех, так как всё это напоминало безумный гибрид велотренажёра к которому, к педалям, приделали лыжи. Точнее, всё было в разы проще и одновременно сложнее, так как шестеренки стоили денег, и не малых, поэтому я делал всё, чтобы избавится от них в этом проекте.
— В следующий раз надо будет учитывать и то, что верёвки здесь тоже вкопытную вяжут, — пробормотал я, и неуверенно встал на брусья, которые выполняли здесь роль чего-то вроде педалей. Пять минут позора, и я таки смог синхронизировать копыта так, чтобы агрегат не только хрустел и потрескивал, но ещё и работать начал.
Спустившись на грешную землю, при помощи копыт, магнетизма и какой-то матери обломал лишние части этих лыж и, заодно, подтащил бесхозный чурбачок, который намеревался использовать как ступеньку.
Не обращая внимания на время, я вскрыл мешок с пробным сырьем и занялся отработкой процесса, стараясь добиться того, чтобы пыточный инвентарь не крутился «на сухую» и, одновременно с этим, давал продукт равномерного качества.
— Уи-и-и!!! — резануло мне по ушам истошным воплем и я, от неожиданности, брякнулся, запутавшись в тягах.
— Фрейя! — чуть не удавившись в веревках, я таки выбрался из аппарата. — Твою кобылу мать! Ты чего орешь, окаянная?!
Выйдя из сараюшки, я обнаружил, что к нам подбежало несколько соседских лошадок. Был даже один жеребец с лопатой наперевес.
— Сладенькие мои, — откашлявшись, произнесла немолодая уже кобылка. — Вы тут что, к ночи кошмаров готовитесь?
— Какого… — протянул я, когда невольно поглядел на себя и только после этого обнаружил, что вся шкура покрыта мукой. Видимо налипло, когда я упал и барахтался в установке.
— Вас что, жеребята разыграли? — предположил парень с лопатой. — Признаться, я вас, издалека, тоже за призрака принял.
— Видимо налипло, когда я работал с жерновами, а когда подруга закричала, я упал и окончательно измазался.
— С жерновами? — чуть не выронив лопату, парень даже отступил на шаг. — Ну, раз всё хорошо, я к себе… да-да, к себе.
Проводив паренька, что улепетывал буквально галопом, я помог подрагивающей Фрейе встать на копыта.
— Сладенькие, — осмотрев нашу парочку от копыт и до кончиков ушей, соседка покачала головой и предложила: — Одному из вас стоило бы привести себя в порядок, а другой надо успокоиться, а у нас и банька растоплена. Пойдёмте-пойдёмте, родные мои.
=*=
— Благодарствую вас, господин Грей, — передав оговоренное количество монет, конь склонил голову, перед тем как впрячься в возок, на который мы погрузили мешки с мукой.
Хмыкнул, так как это был уже пятнадцатый пони, который, общаясь со мной, добавив к имени лишнее слово.
— Зайка, у меня к тебе вопрос есть, — зайдя в дом, обнаружил Фрейю рядом с печью. — Ты не в курсе, что случилось с окружающими?
— А с ними что-то случилось? — оставив топливник в покое, пони обернулась. — Грей, ты как не от мира сего.
— Так-то я иномирянин, что захватил тело этого жеребца и теперь живу с тобой вместо него.
Коняшка похлопала глазками и свалилась на пол, буквально захлебываясь от смеха. Обожаю такие моменты. И не соврал ведь.
Минут через десять, икающая от долгого смеха поняша смогла приоткрыть завесу тайны моего переименования. Словом это очередные заморочки лошадок, но я бы и сам догадался, если бы пытался посмотреть на ситуацию целиком. Во-первых, мука это важный элемент питания, в первую очередь для жеребят. В общем, это символ. Во-вторых, жернова имеют ещё и второе назначение, это, фактически, пыточное устройство. В третьих же, здесь скорее античность, чем средневековье. В общем я, сам того не поняв, заявил себя как фараона деревенского масштаба. А тот мой эксперимент с Обертом на пару окружающие восприняли как наше соревнование со стариком, и тот вроде бы как признал меня как достойного жеребца. Потому, кстати, и жернова без каких-либо вопросов дали. А уж тот факт, что они у меня не просто лежат, так и вообще вишенка на торте.