— От вшей, блох и прочих глистов мы её уже обработали. И вообще, она смирная и никого не покусала.
— Не покусала… — я хмыкнул, вновь глянув на человека, который, судя по всему, уже жалел, что вообще вылез из-под тряпья.
Что ж, вот и новый виток событий. И чем дальше, тем интереснее. Вся эта ситуация казалась мне до смешного надуманной, если бы не одно «но».
По легенде, Грей — то бишь я — побывал в плену у живодёров и пониедов, у людей. А значит, логично, что я мог знать язык этого неизвестного ранее вида. Именно поэтому принцесса и повесила вопрос с землянкой на меня.
Сперва меня удивило, почему эту девицу вообще не убили на месте, а тащили через все княжества псов, но разгадка оказалась банальной. Похищение изобретателя пороха — это, в отличие от убийства, вполне логичный поступок с точки зрения псов-исполнителей. Отобрать, перепродать — для них это норма жизни. А вот прикончить какую-то непонятную зверушку по заказу соседнего государства? Это вопросы вызывает.
Вот чтобы лишней информации не давать, похищение и заказали. Чисто, удобно, никаких следов. Заодно это ещё и метод контроля: ибо как потом докажешь, что выполнил задачу, а не просто пропил все деньги с дружками в пивнушке? А так мы похищенную допросим и сами убедимся.
В общем, обоснуй со всех сторон. Всё логично. Всё продумано. Вот только один вопрос оставался открытым:
— И что мне с ней теперь делать? — пробормотал я себе под нос, глядя на человеческую девушку, которая, судя по её взгляду, задавалась тем же вопросом. Видимо её смущало что перед её камерой столпились лошадки и пялятся на неё с непонятными выражениями на мордах. Ещё и переговариваются, на своём, на конячьем.
Пока я задумчиво пялился на «груз», этот самый «груз» вдруг принялся мелодично подвывать.
— Что это с ней? — спросил я для проформы, особо не надеясь на внятный ответ.
Но, к моему удивлению, инквизитор ответил сразу и вполне уверенно:
— Это на псовьем. Жрать просит.
Я приподнял бровь.
— А чем вы её тут кормите?
В воздухе витал слабый травянистый запах, и я, втянув его ноздрями, догадался:
— Это ведь люцерной пахнет, я не ошибаюсь?
— Так пока ещё ничем не кормили, — честно признался пони. — Как получили её вчера вечером, сразу санобработку затеяли, а затем она заснула и всё. А запах да, это каша, сегодня на обед.
Я поморщился.
— Если я правильно помню, эта каша её если и не убьёт, то камеру она вам задрыщет.
— Но что же делать? — заволновались лошадки. — Морить голодом — это не по-понячьи.
Я покосился на человека. Теперь, когда я знал, что здесь не просто бессловесный «груз», а вполне себе разумное существо, было бы странно оставить её без еды. Не по-понячьи, как правильно сказали инквизиторы.
— Пожалуй, я схожу до кантины, возьму еды на вынос, — принял я решение. — А пока можете дать ей попить. Обычную воду или ромашковый чай.
Лошадки закивали, а я, чувствуя, что этот день с каждым часом становится всё интереснее, развернулся и направился на поиски нормальной еды для человека. К счастью, мне было достаточно сказать владелице ближайшего заведения, что нужна еда для разумного существа с непереносимостью некоторых наших классических ингредиентов, как заинтригованные лошадки тут же затащили меня на кухню. И началось.
Поварихи с горящими глазами спорили, выдвигали идеи, проверяли продукты, а я чувствовал себя то ли дегустатором, то ли участником кулинарного эксперимента. Но, надо признать, в итоге нам удалось организовать вполне безопасный для человеческого организма перекус.
Меня только яичница с рыбой в сомнение ввела, остальные-то блюда были вполне себе похожими на земные. Но яйца с рыбой… Довольно неожиданное сочетание.
На Земле я такого вроде бы не встречал… Хотя, кто знает? Может, и существовало, просто как-то не попадалось на глаза. Но одно дело — рыба, и совсем другое — смешивать её с жареными яйцами.
Ладно, не мне судить.
Подхватив корзинку со снедью, я бодро зашагал обратно к инквизиторам, уже без лишних формальностей направляясь к нужной камере. По моему жесту решётку отперли, и я вошёл внутрь, стараясь выглядеть если не дружелюбно, то хотя бы не слишком пугающе.
Камера была рассчитана на пони, так что я без особых проблем устроился поудобнее и поставил корзинку перед собой.
Девица смотрела на меня с непониманием. Ну а я снял с корзинки крышку и медленно подтолкнул её к ней.
Девица — а это была именно девица, а не женщина средних лет, как мне показалось сначала из-за её измождённого вида и некоторой потасканности — снова принялась что-то завывать.
Но на этот раз я уже не вслушивался.
За последние пару минут, пока стоял перед камерой и не входил, я успел наслушаться её ремарок на английском и больше не питал особого пиетета перед собеседницей.
Знаете, доброта и всепрощение как-то резко улетучиваются, когда кто-то, глядя на тебя, рассуждает о величине твоего мужского достоинства и приходит к выводу:
— Видали и побольше, авось этот не порвёт.
Впрочем, дальнейшие её размышления меня слегка угомонили.
Псовия, мягко говоря, не располагала к вежливому обращению со скотом, а для тамошних пёселей, человек — функциональный аналог барашка. И они не церемонились с ней так же, как и с другими «скотами». Об этом говорили и её спокойные, даже отстранённые мысли о зоофилии, и отсутствие пары пальцев на левой руке. Судя по всему откусили за недостаточное рвение при подчинении.
Я вздохнул. И вот с этим мне теперь разбираться? Но, раз надо, значит надо.
Я ухмыльнулся, изящно перекинув хвост через бок, и с самым что ни на есть благородным выражением морды произнёс:
— Если для вашего вида так важно совокупляться с собеседниками, то я, так и быть, готов выполнить этот элемент вашей дикарской культуры. Но, видит ветер, мне не хотелось бы, чтобы потом пошли слухи, словно я совокупляюсь с иными биологическими видами… Хотя, если ради разнообразия и новых впечатлений, то почему бы и нет.
Реакция была просто бесценной.
— Ч-чё?! — девица уставилась на меня квадратными глазами, явно пытаясь осознать услышанное, а когда осознала сжала ноги и вжалась в стену камеры.
Я довольно кивнул. И не потому, что мстительный, а потому что память теперь идеальная.
Часть 25 (премьер-министр)
=* Кэти Белл, девушка с Земли *=
В воздухе витал слабый запах побелки и старого камня, а где-то вдалеке, на часовой башне, смотритель передвинул стрелки, что отсчитывали длинные часы и минуты этого странного мира.
Девица, даже не пытаясь юлить или запутывать собеседника красивыми фразами, а вывалила всё как на духу. Ответная, пошлая шутка жеребца настроила её на конструктивный лад, а упоминание близости с принцессой, которую Грей, для понимания англичанки, перевел как «королеву», и вообще расставило всё по своим местам.
Девушка осознала, что к ней пришел кто-то очень важный, возможно сам король или, что вероятнее, премьер-министр. До неё дошло, что её выкупили «у дикарей», но у лошадок есть к людям счеты и в её отношении есть два варианта:
Либо она сотрудничает и, чем черт не шутит, ей позволят жить. И не в статусе скота, а человеком, пускай и где-нибудь на отшибе и при пригляде компетентных органов. Судьба не сказать что завидная, но, по сравнению с тем, что было до этого… подобна личному раю. Тихая размеренная жизнь без потрясений.
Либо она может продолжить хамить, и лошадки, если и не сами, то при помощи тех странных существ, которые напоминали антропоморфных собак, опять отправят её в пучину страданий и издевательств. В конце концов, если они её не то выкупили, не то выкрали, кто им мешает продать, нежелающую сотрудничать землянку, кому-нибудь ещё?
Дед девушки рассказывал ей, что мода на содержание людей в зоопарках закончилась перед второй мировой. И если сами люди таким занимались, то, что мешает сделать это лошадкам?
Девушка представила себе что-то вроде сельской ярмарки, где она будет сидеть в клетке, вокруг которой будут бегать жеребята с мороженым в копытцах. Кто-то попытается подкормить её конфетой, но наверняка найдутся и задиры, которые попробуют ткнуть в неё веточкой или швырнуть огрызком яблока. По крайней мере, однажды в зоопарке, сама девушка именно так и поступила, кинув огрызком в зверя, что сидел в клетке.
Довольно вкусная и обильная еда, которую принёс пони, попросилась наружу от накатившего ужаса, и стоило больших усилий, чтобы удержать её в себе. Почему-то, судьба зверя в зоопарке напугала девушку сильнее, чем неиллюзорная опасность попадания на обеденный стол псов в виде первого блюда.
— Прошу вас говорить более внятно как… хм… например как диктор английского радио, — вежливо попросил серый пони, но его взгляд был безразличный, словно он смотрел уже на труп. — Я понимаю, что это невозможно, но попытайтесь. Как вы понимаете, у меня было мало практики в этом языке, мне просто не с кем разговаривать.
О да, девушка осознала двойной смысл этой фразы. Видимо был кто-то, кто решил пойти по второму пути и… и всё… Премьер-министру пони больше не с кем разговаривать.
Так что внятная английская речь, только сухая констатация фактов, изложенная чётко и строго. С дополнениями и уточнениями по первой просьбе…
— Вижу, вы утомились, — прервал беседу пони. — Не вижу смысла мучить вас, беседу мы можем продолжить и завтра.
Жеребец, местный премьер-министр, вышел из камеры и, закрыв замок, неспешно пошел по коридору, а девушка нервно сглотнула, ведь вежливая, с виду, фраза, могла быть и не вежливостью вовсе, а обыденной констатацией факта от существа для которого английский это не родной язык.
— Я вижу, что вы готовы сотрудничать, продолжайте так и впредь и вас не будут пытать, — мысленно перефразировала девушка, после чего тихонечко всхлипнула и провалилась в блаженное забытье.
=*=
Я медленно потянулся, разминая шею, и лишь затем прикрыл глаза, давая мыслям устаканиться.