Если смотреть на всё это без излишнего скепсиса и не пытаться анализировать с позиций здравого смысла, то передо мной был самый настоящий пра-пра-пра-дедушка автоматического гранатомёта. Уродливый, несуразный, выглядящий так, словно его придумали в страшном бреду — но, что самое главное, работавший. И ведь не просто работавший, а швырявший свои смертоносные посылки на добрые триста метров.
— И какой у вас план? — поинтересовался один из морских офицеров, окинув взглядом расположение сил. Он стоял на смотровой вышке, держа в руках бинокль, и явно пытался уложить в голове всю эту не слишком привычную для него картину. Всё таки Первой мировой войны в мире этих янки ещё не произошло.
— Завтра, по религиозным соображениям, противник ринется на нас всей своей ордой, — начал я, не скрывая лёгкого раздражения от этой «традиции». — Ваша задача — подстраховать меня. Я намерен пролететь над их войсками и сбросить на них контейнеры с ядом. Если у меня не получится или окажется, что этого недостаточно, вы откроете огонь из своих динамитных орудий. Берите снаряды из красных ящиков. Если у меня всё получится, то бейте обычным динамитом, сея как можно больше хаоса в рядах врага.
Офицеры переглянулись, и второй, пересилив себя, осторожно спросил:
— Простите, э… сэр. Вы сказали, что пролетите над противником. Вы имели в виду… воздушный шар? Или, может, воздушного змея?
Я ухмыльнулся.
— Биплан, — кивнул, смакуя их замешательство. — Воздушный змей с мотором. Он может летать без лебёдки и без ветра. Завтра всё сами увидите.
— Оу! — глаза людей загорелись неподдельным интересом, но тут же потухли — вероятно, вспомнили о деньгах, которые им посулили, и решили проявить подобающую скромность.
— Теперь к вашим экспериментальным метателям… — продолжил я. — Мне доложили, что вы уже провели тестовые стрельбы. Как считаете, смогут ли они удержать толпу на расстоянии двухсот, трёхсот метров?
— Эм… у нас не в ходу метры, но если вы говорите о паре кабельтовых, то да, без проблем, — кивнул один из артиллеристов. — Эти метатели хоть и забраковали, но на такие дистанции они бомбы добрасывают без особого труда.
— Это радует, — одобрительно хмыкнул я. — К слову, вон те пони будут прикрывать вас из гатлингов, так что постарайтесь от них не отрываться.
— Хорошо, сэр, — слаженно ответили мне.
После небольшой паузы один из офицеров кивнул в сторону стоящих неподалёку бронированных пони.
— А… лошадки в доспехах?
— Кирасиры резерва, — пояснил я. — Они будут рядом, но, как вы понимаете, бой — штука непредсказуемая. Впрочем, вы об этом должны знать больше моего.
Офицеры понимающе переглянулись. Да, уж, война — это хаос, в котором ни один план не переживёт первую встречу с врагом. Но чем больше у тебя козырей в рукаве, тем выше шанс дожить до её конца.
От меня сейчас мало что зависело — все необходимые процессы я уже запустил, назначил ответственных и даже тех, кто будет за ними приглядывать. Оставалось лишь наблюдать, надеяться, что всё пойдёт по плану, и по возможности не рвать гриву раньше времени.
— Беспроводной телеграф? И даже телефон?! — мой гость буквально светился восторгом, разглядывая старушку Р-159М. Его глаза так и бегали по панели управления, пальцы едва сдерживались, чтобы не начать нажимать кнопки и крутить верньеры. А когда я спокойно связался с дежурным и провёл внеплановую перекличку отрядов, он чуть ли не в ладоши захлопал, а потом и вовсе полез за блокнотом, что-то лихорадочно записывая.
Да, УКВ-радиостанции пришлись как нельзя кстати. Причём, что самое забавное, по своему прямому назначению.
В итоге культурно посидели. Чтобы немного сбить мандраж перед грядущим, раздавили небольшой кувшин сидра, неспешно обсуждая всякие мелочи. Говорили ни о чём и обо всём сразу — про старые книги, про нюансы военной формы, про то, как по-разному звучит дождь в горах и на равнине. Пустая болтовня, которая, тем не менее, помогала отвлечься от мысли, что завтра всё может пойти к псу под хвост.
Утром, ещё до восхода солнца, я лично пробежался по отрядам. Не то чтобы я им не доверял, но накануне никто не выглядел слишком воодушевлённым предстоящим боем, а потому я хотел убедиться, что никто не решит схалтурить. К счастью, всё было в порядке — бойцы бодро возились с оружием, проверяли снаряжение и в целом выглядели вполне готовыми к грядущей свистопляске.
Лишь после этого я вернулся к своему главному занятию — снаряжению биплана «подарками».
Проверив всё по второму кругу, я вдруг почувствовал… что-то странное. Принюхался, нахмурился. То ли у меня уже начинались галлюцинации, то ли в воздухе действительно витало нечто подозрительное. Герметичные ёмкости, конечно, были герметичными, но… возможно, не настолько, как мне хотелось бы.
Пока я пытался понять, стоит ли бить тревогу, янки уже развлекались своими динамитными орудиями. Эти штуковины, использующие пороховые шашки вместо привычного источника сжатого газа, бахали не слишком громко, что позволяло спокойно отрабатывать пристрелочные залпы. Американцы пуляли весовыми болванками, уточняя, насколько их расчёты совпадают с реальностью. К их чести, таблицы, которые я им выдал, они после проверок приняли на веру.
Следом загудел один из метателей, но тут всё пошло не столь гладко. Болванки полетели, но как-то… не так. Одна из них с печальной неизбежностью врезалась в щит кирасира, вызвав вполне ожидаемый шквал ругательств.
Наёмники, отвечавшие за эти штуковины, не стали долго церемониться — они молча выкинули свои прицельные сетки к едрене фене и, взявшись за голову, стали делать какую-то времянку. Вот вам и пафосные заверения что они всё проверили. Тьфу, блин.
А ведь я их предупреждал! Говорил же, что хоть ускорение свободного падения у нас и такое же, но вот всё остальное сильно отличается.
Ну а через час началось…
Я не знал, сколько их там было на самом деле, но толпа собралась просто огромная. Может, не полмиллиона, но всё равно до неприличия много. Чёртова туча разъярённых морд, готовых нестись вперёд по первому же сигналу, как неудержимая лавина.
Оставив последние распоряжения, я забрался в самолёт. Проверил всё ещё раз, глубоко вдохнул, выдохнул и дал газ. Аппарат задрожал, взревел мотором, и, после небольшого разбега, я взмыл в небо.
Нарезая круги в тылу, набирал высоту, подмечая, как внизу суетятся наши войска, готовясь к бою. А наблюдатели подали сигнал — пора.
Я спикировал вниз.
Клац… Клац… Клац… Клац…
Щелкали механизмы сброса, отсоединяя контейнеры и аккуратно уводя их в сторону, чтобы ни один не задел винт.
Я проследил, как «подарки» уходят вниз, падая в точности туда, куда нужно. Всё шло по плану… до тех пор, пока не потянул рукоятку на себя. Мотор жалобно хрюкнул, загудел, словно его заставили жевать железные опилки, что-то глухо звякнуло в механизме, и… всё. Полёт окончен.
Я не успел даже взвизгнуть, прежде чем пришлось судорожно дёргать рукоять управления, уводя разогнавшийся аппарат в сторону. Вписаться в толпу врагов после такого сброса — так себе идея.
Несколько жутких мгновений, когда машина не слушалась, когда сердце забилось где-то в горле, когда ветер с хриплым свистом рвал воздух. Но всё же — получилось.
Самолёт неуклюже вышел из пикирования, начал терять скорость и, покачнувшись, пополз в сторону наших позиций.
— Героический героизм, чтоб его… — буркнул я, чувствуя, как ладони… нет, копыта… дрожат.
Куда теперь сажать эту железную корову? Да куда придётся. Уже не до хорошего… Тут уж лишь бы не убиться…
=* Юджин Дрейк / наёмник *=
— Вот вам и лошади… — пробормотал Юджин, оторвавшись от бинокля. Отставной офицер флота, ныне вынужденный продавать своё военное мастерство тем, кто был готов платить, всё ещё не мог до конца привыкнуть к местным реалиям.
Разумные пони. Говорящие. Воюющие.
Ему было не по себе. Примерно так же, как чувствовал бы себя человек двадцатого века, внезапно обнаруживший, что его автомобиль обладает собственным сознанием, характером и по вечерам уезжающий в клуб, потанцевать. Как вообще привыкнуть к тому, что местные «лошадки» не только носят доспехи и командуют войсками, но ещё и летают на воздушных змеях, как чёртовы ангелы смерти?
Дрейк с мрачным интересом наблюдал, как их наниматель пролетел над плотным строем врага — человекоподобных собак и, прости господи, таких же баранов.
А затем началось самое интересное.
— Так-так… — протянул он, прищурившись. Из упавших контейнеров вырвалась какая-то жидкость, которая моментально вспенилась, превратившись в грязно-серое облако, плотным покрывалом опустившееся на ряды противника.
Они просто падали.
Без единого крика. Без попыток спастись. Те, кто оказался прямо в эпицентре, валились замертво в секунды. Остальные, до кого волна даже не добралась, начали корчиться и биться в судорогах, словно в них вселились бесы. Остальные истошно орали и блевали.
Кто-то из спутников Юджина нервно выругался, но не слишком громко. Наёмники были людьми бывалыми, но даже им было не по себе видеть, как сотни тел вмиг превращаются в неподвижные груды мяса, а тысячи бьются в явной агонии.
— Господь всемогущий… — Дрейк передёрнул плечами, представив, какое количество жизней только что оборвалось внизу.
Но слабость быстро прошла.
Губы расползлись в хищной ухмылке, он резко выдохнул и, лихо сверкнув глазами, весело рявкнул:
— Ну что, парни? Покажем этим щенкам, что такое морская удаль?!
Ответом ему был одобрительный рёв расчётов.
Вскрывать ящики с обычным динамитом никто даже не подумал.
Настало время использовать красные, опечатанные. Людям понравилась эффективность, с которой эта срань отбирала чужие жизни.
Глава 51 (всего лишь воспоминание)
=*=
Самолёт не дотянул до посадочной площадки буквально сто-двести метров, поставив меня перед необходимостью совсем уж аварийной посадки. Увы, без почестей и прощального салюта — самолёт просто беспомощно завалился на бок, сыпанул во все стороны составными частями и, жалобно скрипя и истекая маслом, несколько метров проехал на брюхе уже без крыльев.