– Ты удобно улёгся, мадам?
Я решил перед сном не рассказывать дочке о правилах русского языка, пусть пока сама учится ориентироваться в нём.
Даша стала успешно поучать маму. Свидетельство тому такой, например, диалог:
– Мама, дай мне, пожалуйста, попить.
– А вот стоит чашка с водой.
– Я не хочу такую. Хочу чашечку с полосками.
– А я хочу звезду с неба!
– Не надо хотеть звезду с неба. Надо хотеть чашку или тарелку!
Что на это скажешь… Пожалуй, и ничего пока. Получается, приземлила маму со знанием дела.
Примыкает к пересказанному и следующий, очень короткий диалог:
– Даша, раздевайся! Я жду тебя! Ещё раз говорю!
– Последний?
Всё подмечает доченька, ничего не пропускает. Настойчиво воспитывает в нас родителей.
Ужинаем. Мама побежала к телефону. Даша тут же предложила:
– Папа, пересядь поближе ко мне, на мамин стульчик.
– Нет.
– Почему?
– Потому что каждый должен сидеть на своём стуле.
– Но иногда же…
– Да, иногда можно…
– А сейчас и есть иногда!
Так я попался, доверчивый, в дочкину ловушку.
Суббота. Обедаем. Звонит телефон. К трубке подбежала Женя.
В это время выглянуло яркое солнце. Причём впервые за день. И Даша отреагировала на него так:
– Мама, у нас солнце! Прямо в борщ!..
Дочка пообедала быстро. Когда у меня дошла очередь до котлет, она подбежала к столу:
– А что это у тебя в тарелке? – и тут же одобрила: – Какой же ты умный, Коля!
Так Даша начала применять в быту слоган последней телевизионной рекламы, который, судя по всему, ей понравился. Догадываюсь почему.
Перед сном поём песенку:
Я пеку, пеку, пеку
Деткам всем по пирожку.
А для милой мамочки
Испеку два пряничка.
На этот раз Даша инструктирует так:
– В ладошки можно не хлопать, а ручками можно воображать.
Всё, о чём пели, мы и вообразили.
Играем с Дашей в лото – специальное, детское, развивающее. В нём вместо бочонков картинки с буквами и цифрами. У нас с дочкой – по одной карте вместо трёх. Вероятно, чтобы быстрее выявить победителя. Это Даша сама корректирует правила игры.
Картинки – в непрозрачном целлофановом пакете. Из него их вытаскивает опять же Даша.
Сначала она лидирует, но потом ситуация постепенно меняется.
Тогда Даша начинает заглядывать в пакет и вытягивать нужные ей картинки. Только никак не удаётся обнаружить последнюю из них.
Но и здесь быстро находится выход – дочка отдаёт мне пакет и говорит:
– Найди арбуз, с буквой «А».
Нахожу. Даша заполняет ею последнюю свободную клетку и радуется победе.
Теперь я знаю, что у девочек, оказывается, своя технология победных игр.
Начался период дочкиной ревности папы к маме. Присутствуют и весьма корректные приёмы с Дашиной стороны, когда надо отвлечь меня от общения с Женей.
Сегодня, например, когда она играла в спальне, а мы разговаривали в другой комнате, вдруг слышу:
– Папа, лучше иди ко мне. Здесь веселей, грустить не будешь!
Конечно, пошёл туда, где грустить не будешь.
Совсем недавно услышал от дочки:
– Пойдём со мной, чемпион!
Откуда в её лексиконе появилось такое обращение, ума не приложу. В нашей семье оно не употреблялось никогда, да и среди знакомых тоже. А тут ещё и нотки снисходительности услышались мне… Но потом подумал и решил, что это от моей мнительности.
Даше завтра три года девять месяцев. Возраст, конечно, уже чувствуется. Вот только что состоялся у нас следующий разговор:
– Даша, почему в спальне такой бардак – все карандаши и блокноты на полу? Ногу некуда поставить!
– Потому что это моя комната. Здесь я что хочу, то и делаю. А у тебя есть кабинет и балкон!
Хотя спальня пока и общая, но первый раздел недвижимости дочка уже произвела. Хочется думать, что он так и останется «игрушечным», а потом – забудется.
Кстати, беспокойство моё уменьшилось уже на следующий день – Даша продемонстрировала гибкость мышления: по тому же поводу её позиция изменилась вплоть до противоположной.
Обидевшись на что-то, пошла и улеглась на диванчик в кабинете. Тогда я и вернулся ко вчерашнему разговору:
– А почему ты здесь лежишь? Это же мой кабинет!
Ответ был незамедлительным:
– Знаешь, папа, когда люди живут вместе, то у них всё общее: и комнаты, и вещи. Только игрушки мои, потому что ты уже взрослый.
Вот так: другие обстоятельства – и дочкины взгляды на собственность стали другими. А единоличным хозяином кабинета и балкона побыл я недолго, меньше суток.
Даша работает на опережение – это довольно успешный тактический приём.
Мама только что отругала её за непослушание и, успокоившись немного, ведёт разъяснительную беседу:
– Дети должны слушаться родителей, потому что…
– …потому что только папа и мама знают, как правильно поступать детям, а дети не всегда знают, как им правильно поступать!
На этом разъяснительная беседа и закончилась. В Дашину пользу.
Со мной она действует проще:
– Даша, иди раздевайся.
– А ты пойдёшь со мной?
– Зачем?
– Посидишь рядом.
– Почему мне надо сидеть с тобой рядом?
– Потому что я люблю тебя.
Конечно, я пошёл и посидел. А кто бы не пошёл?
– Папа, когда я вырасту, я тоже пойду на работу, как ты? Мамы же могут ходить на работу, так ведь тоже бывает.
Таково пока Дашино знание жизни по означенному вопросу. Кто знает, как оно потом изменится…
Задал Даше неудобный для неё вопрос, а в ответ услышал уверенное:
– Знаешь что: я думаю, а ты – сиди!
Неожиданность услышанного сделала своё дело – дочке не пришлось признавать то, что она не хотела.
Ждём появления в этом году Дашиной сестрички. Или братика. Даша тоже принимает трепетное участие в этом ожидании, делится своей радостью с теми, кто бывает в нашем доме. Сегодня это её старший двоюродный брат Серёжа, который приехал в Москву на конференцию молодых учёных. Вдруг прервав игру с ним, она сообщила серьёзным голосом:
– У мамы в животе маленький ребёночек бережётся.
Мне оставалось только позавидовать точности выражения. И порадоваться за Дашу.
Опять – о детской способности быстро перестраиваться…
Днём у Даши с мамой случилась довольно серьёзная ссора. И осадочек от неё у участниц, видимо, остался надолго, по нашим меркам. Потому что вечером я услышал такой разговор, начатый дочкой:
– Больше всего я жду Серёжу, потом Иру, потом Лену.
– А маму?
– Да, и маму, конечно.
– Но почему я опять на последнем месте?
– А я сейчас поменяю!
Легко, быстро, без затей вышла из положения. Мне понравилось. Даже за беспринципность упрекать любимицу не захотелось.
После той же дневной ссоры мама в сердцах сказала Даше, что уже позвонила мне и попросила купить хороший ремень.
Как только вечером вошёл в квартиру, увидел вопросительные дочкины глаза, не понимая, что это означает.
– Ты принёс?
– Что?
– Ремень!
Догадаться, в чём дело, теперь не составляло труда:
– Принёс.
– И где же он?
– В портфеле.
Пауза. И вопрос:
– Но мы же его не сразу будем пробовать?!
И на этот раз пришлось отдать должное тому, что дочка нашла правильное решение – может быть, единственное с учётом всех обстоятельств. Я опять был полностью обезоружен, пусть и в разыгрываемой мной сценке.
Пока я ходил в магазин, Даша была на удивление примерной девочкой: и все игрушки убрала, и быстро оделась, чтобы сразу после моего возвращения пойти гулять.
Ей и самой это так понравилось, что она предложила маме:
– Давай купим такой телевизор, чтобы папа, когда вернётся, всё увидел.
Дельное предложение, особенно для воспитательных целей. Но где взять такой телевизор?
Умеет Даша с достоинством оправдать свои неудачи.
Не получается у неё пока сладить с новой игрушкой. Но не беда. Объяснение нашлось сразу:
– Это всё она: чуть что да чуть что!
Конкретно, исчерпывающе, убедительно.
Оказывается, Даша уже озабочена некоторыми вопросами своего будущего. Один из них обозначился сегодня.
Мама полвечера просит её убрать игрушки, а в ответ слышит разговоры на пространные темы. Например:
– Даша, говоришь ты много, а дел делаешь мало!
– Да, мамочка… А вот интересно: когда вырасту, изменюсь я или нет?
Мы уж не стали объяснять дочке, что нам, её родителям, это узнать не менее интересно. Но тему она озвучила первая.
Перед сном, уже в кроватке, глажу Даше ручки. Ей нравится:
– Ой, папа, мне же приятно! Получается так тоночко!
По всей вероятности, дочка уже чувствует, что нежно это и есть тонко. А тут – даже «тоночко». Молодец. А заодно и мне высокий комплимент сделала.
Дашины аргументы в спорных ситуациях становятся всё менее оспоримыми. Сегодня, например, пришлось капитулировать после того, как дочка спросила:
– Папа, ну ты можешь или нет понять человека?
Она, конечно, себя имела в виду.
Думаю, мало кто после такой постановки вопроса продолжал бы настаивать на своём. И я тоже не стал.
Даша привнесла в наше с ней общение новый элемент – категоричность.