что Луна пуста и безопасна. Но факты, факты-то куда девать? Лунный замок? Сраный аттрактор этот? Там совершенно точно кто-то есть.
При этих словах Чэнь вопросительно посмотрел на Хе, которая после некоторой паузы кивнула, разрешая ему говорить.
— Нам известно о лунных развалинах, Даша. Мы получили информацию о них еще в начале 90-х. Научное подразделение НОАК изучает их уже более тридцати лет. Согласно основной версии, это проявление сложного, во многом аномального природного процесса. Упомянутые тобой конструкции не более чем выросшие в условиях вакуума и низкой гравитации кристаллы, которые потом были разрушены за миллионы лет метеоритным дождем. Наши ученые сумели воспроизвести часть этих явлений на полигоне в пустыне Гоби.
— На фото мертвый город. Дома с дверями и окнами! С крышами и арками! — почти крича, выпалила я. — Какой, в жопу, кристалл?!
— Хотел бы я посмотреть, что бы ты сказала, если бы по Мостовой гигантов в Ирландии прогулялась, Даша, — спокойно ответил Чэнь. — Это тоже не отличимый от рукотворного природный объект. Застывшая в форме шестиугольных плиток лава.
— Вы сами-то видели лунное фото?
— Я видел фотографию с зонда LRO. На ней есть любопытный конгломерат разрушенных скал. И видел художественную реконструкцию, которую выдают за документальное фото затейники из НАСА.
— Ага! — радостно возопила я. — Вот правда и всплыла! Когда летал этот «Орбитер»? В 2009-м. А фоточки Лунного города в сети с нулевых ползают. Как НАСА их нарисовать сумели, если детальные фото местности только спустя десять лет подвезли? То есть нарисовать НАСА могло что угодно, конечно. Но как вышло, что их рисунки совпали с более детальными фото, сделанными 10 лет спустя?
На секунду глаза у Чэня стали стеклянные. Он беспомощно посмотрел на меня, на команду, потом снова на меня.
— Этого не может быть, Дарья. Тебя кто-то обманул.
— У меня все ходы записаны, — отмахнулась я. — Можешь звякнуть на Землю и порыться в архиве Интернета. Там все по годам подобрано.
— В Интернете можно проставить произвольную дату на что угодно.
— Ну, Семен Семеныч, — возмутилась я, — хватит кормить меня голубцами из говна. Не нравится Интернет, давайте поищем в желтеньких бумажных газетках. Эти фотки я с детства помню, девочкой я была любознательной.
Тут уже все тайконавты вопросительно посмотрели на скуксившуюся от этого Хе, словно говоря: «Отвечает Инна Друзь». И Хе выдала!
— Реконструкция могла быть сделана на основании детальных фотографий с Луны, сделанных пилотируемыми миссиями в 60–70-х годах. У нас нет полной информации о тех полетах, так что я могу допустить, что одна из миссий завершилась успехом, доставив фото лунной поверхности, снятые при посадке с небольшой высоты.
«Что, Даша, поймала плюху от капитана?», — говорили улыбающиеся лица повернувшихся ко мне тайконавтов.
— Сильный довод, признаю, — кивнула я. — Основан на предположении, но обоснован.
— Тебя, Дарья, просто ввели в заблуждение. Ты стала инструментом продвижения политики США по недопущению Поднебесной на Луну, — начал закреплять успех Чэнь.
— Американцы прагматики. Будь это их операцией, они бы вам не меня прислали, а медвежий капкан с динамитным патроном. Как я в стратегию «Не пущать» вписываюсь?
— Мы пока не знаем, — развел руками Чэнь.
— Вы воюете не в ту сторону, коллеги, — продолжила я. — Если вы считаете Америку врагом, то имейте в виду — несколько часов назад они сбили мой шатл и спутник-ретранслятор, из-за чего я утратила связь со своей командой. Мы с вами естественные союзники, у нас общий противник.
На словах про сбитый спутник-ретранслятор тайконавты как-то виновато переглянулись. Ага, сказала я себе, мысленно завязывая узелок на память.
— Естественные союзники Поднебесной — Коммунистическая партия Китая и Народно-освободительная армия Китая, и их нам достаточно, — отрезала Хе, после чего все тайконавты опять инстинктивно вытянулись по стойке смирно.
— Вольно, — ответила я. — Мы не на политсобрании. Нам нужно решать, что делать. Предлагаю до выяснения обстоятельств считать, что я прилетела спасти вас от лунного Когототама. Я хорошая, честно.
— И как ты собиралась нас спасать? — поинтересовалась Хе.
— Ну… — замялась я. — Я особо одаренная особа. Я Комутотаму не по зубам. Я сохраню разум и спасу миссию.
— А может быть, ты просто решила стать первой женщиной на поверхности Луны, сладкоголосая маленькая пизда? — широко улыбаясь, спросила Хе. — Решила влететь на моих плечах в историю?
— Полетели вместе, — предложила я. — Сложные времена требуют непростых решений. А на Землю мы сообщим, что я в орбитальном модуле осталась. Ты получишь то, чего хочешь. Войдешь в историю победителем.
— После такого финта мы обе в трудовой лагерь загремим. У нас так не принято, — как мне показалось, с сожалением ответила Хе. — На этом брифинг окончен, — добавила она, поворачиваясь к экипажу. — Выполняем контроль систем, через тридцать минут у нас окно для выхода на лунную орбиту.
— Хе, постой, — не смогла удержаться я, — мы еще не договорили!
— Нет, договорили, — ответила она, заклеивая мне рот скотчем. — Возражения есть? Возражений нет! — добавила она, натянув мне на голову черную вязаную шапочку, чтобы закрыть глаза.
Вот ведь Сучка крашена, подумала я. Сучка. Сучка. Сучка.
* * *
С феноменом ОО, или кООрдинатора, я уверена, вы знакомы не хуже меня. Несмотря на то, что у нас общий бизнес — так я называла нашу лунную эпопею, я ни разу не виделась с ним вживую, общаясь только по телефону или по «Скайпу». Одну из таких бесед, состоявшуюся еще в бытность мою на «Гармонии», то есть в самом начале моего путешествия, я вспоминаю особенно часто.
Сейчас, вися в абсолютной темноте из-за треклятой шапочки и не в силах никак повлиять на свою дальнейшую судьбу, я вновь и вновь вспоминала этот разговор. Может быть, из-за личности ОО. Может быть, из-за места разговора.
Мы беседовали на верхней палубе «Гармонии». Я лежала на шезлонге в шикарном белом купальнике. В руке у меня был принесенный мускулистым барменом стакан с японским ледяным чаем матча, в ушах наушники от телефона, через которые до меня доносился тихий и размеренный голос ОО.
— С чего всё началось? — переспросил меня ОО.
— Да, — ответила я, — мне хочется узнать, когда и как ты решил, что тебе нужно вмешаться в китайскую лунную миссию. Мне это важно знать, — добавила я, так как ОО начал тянуть с ответом.
— Как бы тебе объяснить попонятней? — откликнулся он. — Быстро объяснить не получится, придется «от Адама начинать», — добавил он извиняющимся тоном.
— Начинай, — согласилась я. — Мы никуда не торопимся.
— Вот книжка такая есть «Девушка с татуировкой дракона». Читала?
— Фильм смотрела, — кивнула я.
— Ну, хоть так. Фабулу, значит, приставляешь в общих чертах. Это, кстати, лучший детектив, что я читал.
— Что, даже лучше Холмса?
— Многократно. Холмс — это чтиво для детей. Удобно, знаешь ли, ловить убийцу по горячим следам, если он однорукий, одноногий, одноглазый карлик, что всюду ходит со страдающей поносом обезьянкой. А ты попробуй поймать преступника, который ничем не выделяется из толпы. Которого на преступление толкнула не жадность, желание отомстить или похоть, а секундный порыв, всплеск желаний, поскольку живет он без царя в голове и делает, что хочет. И который, даже будучи полностью изобличенным, будет рыдать на суде, проклиная ментов и утверждая, что его оговорили. При этом так достоверно, что начинаешь сомневаться в себе. Я знаю, я такое видел лично.
— В полиции? — спросила удивленная я.
— В милиции, — огрызнулся ОО. — Не будем отвлекаться. Этот роман хорош тем, что там описано преступление, совершенное в 50-е годы, которое не могли тогда раскрыть. И которое без особого труда раскрывает дилетант, только потому что владеет современными технологиями. Базами данных, «Гуглом» и «Фейсбуком».
— Ну, так это да, — согласилась я. Я, конечно, запомнила из фильма несколько сцен анального изнасилования и клеившуюся к Джеймсу Бонду страховидную брюнетку, про которую мой отчим говорил, что это подросшая Пеппидлинныйчулок, но версия ОО тоже имела право на существование. Мужчины видят в кино не то, что видим мы, женщины.
— Это я к тому, что многие преступления, которые в момент совершения было не раскрыть, сейчас, с современными технологиями получают шанс на раскрытие.
— А кому это интересно? — спросила я. — Срок давности протух. Я в новостях как-то смотрела, полицаи изобличили группу маньяков, что в начале нулевых убили школьниц-малолеток. С особой жестокостью. И что? Их из зала суда выпустили, так как срок давности прошел. Сейчас убийц полицаи от родни убитых школьниц еще и защищать будут.
— Справедливость имеет к закону очень касательное отношение. Но речь не об этом. Есть более страшные преступления, чьими жертвами стали не один, два человека, но многие тысячи. И которые до сих пор отравляют отношения между народами. Я про Катынский расстрел.
Я тяжело вздохнула. Тема эта была мне знакома — я в школе писала реферат. Для тех, кто в танке, могу привести предельно ужатую версию событий. После того, как фашистская Германия напала на Польшу, а Англия и Франция храбро и мужественно решили воздержаться от каких-либо действий, СССР занял практически без сопротивления территории Западной Украины и Западной Белоруссии, ранее захапанные Польшей по Рижскому мирному договору 1921 года.
Казалось бы, пустяки, не стоящая упоминания мелочь. Европейские страны играли в эту игру веками — двигали границы, заявляли о своих вечных правах на территорию, получали под жопу сапогом от соседей, у которых точно такие же права на эти выселки…. СССР тут не исключение. Но в ходе этого передела Польши случилось событие, которое определили вектор ее послевоенного развития. Катынский расстрел.
Большого сопротивления поляки вторжению СССР не оказали. Коммунизм тогда был на коне, и народные массы были скорее рады оказаться в стране кисельных берегов и молочных рек — таким рисовала тогдашний СССР пропаганда. Помещики, офицеры и полицаи в СССР, понятное дело, не рвались, но и биться с Красной армией не желали. СССР проводит чистки на вновь приобретенных территориях, собирая офицеров и полицаев в концлагеря.