В отличие от навыка чинить всё, что ездит, плавает, летает, шевелится и очищает воздух, научиться работать под удаленным контролем за оставшееся до старта время было возможно. Не скажу, что легко, но возможно. Особенно если за обучение берется столь маститый специалист, как наш Дрессировщик.
Первый раз он ударил меня током через полчаса после начала наших занятий. Я в этот момент засовывала цилиндр в круглое отверстие. Что, в общем-то, было логично — не в квадратную же дырку его толкать, как показывала висящая перед моим взором виртуальная стрелка. И я…
…пришла в себя на полу. Ощущения от прошедшего через тело электричества не были болезненными. Они были чудовищно неприятными. Я сорвала с себя датчики, заодно с изрядным количеством волос, и полчаса рыдала от унижения в ванной. Через полчаса мне позвонил ОО.
— Ну, как позанималась?
— Хреново. Эта скотина ударила меня током.
— Ты же понимаешь, что это сделано для твоего блага. Это может спасти тебе жизнь на Луне.
Самое обидное было в том, что я это действительно понимала. Поэтому я умылась, поправила расплывшийся от слез макияж и вернулась к заданиям. В уме я представляла, как пристегиваю своего мучителя к электрическому стулу, надеваю на его голову медный шлем, специально оставив сухой губку, которую накладывают на голову осужденного и которую требуется намочить для лучшей электропроводности в соленой воде, после чего медленно начинаю добавлять напряжение, наблюдая за конвульсиями…
Руки мои при этом работали все с возрастающей точностью. Очень быстро я поняла, что удобнее всего работать, когда входишь в некий транс, отключая разум и слыша только указания, доносящиеся из наушников. Получать меньше ударов током от этого я не стала — сначала меня наказывали за гонор и своё мнение, потом за ошибки, потом за низкую скорость действий.
Когда после очередного наказания я рыдала, спрятавшись в шкаф, мне еще раз позвонил ОО. После серии моих нечленораздельных жалоб и всхлипываний он сказал:
— Тренеру твои наказания больней, чем тебе.
— Это как? — удивленно спросила я. — Его что, тоже током бьёт, когда он меня наказывает?
— Это он как раз пережил бы без особых проблем. Всё много страшнее. Каждый раз, когда он наказывает тебя, он теряет один процент от своей премии.
— А зачем тогда он вообще меня током бьет? — удивилась я.
— Он хороший специалист. Его задача вышколить тебя так, чтобы ты без проблем выдержала экзамен. Если ты его завалишь, он получит оплату по минимальной ставке.
После этого переносить удары током мне стало значительно легче. Бьясь в конвульсиях, я мысленно хохотала, переполненная ликованием от доставленного живодеру ущерба. Жалко, что наказания случались всё реже и реже, — я поймала ритм и вскоре действовала на автомате, жонглируя инструментами со скоростью опытного повара.
Я даже один раз нарочно ошиблась, когда решила, что Этот слишком пристально на мою задницу таращится. Но повторять не стала — как я уже говорила, ощущения в момент, когда ты оказываешься проводником электричества, чудовищно, невообразимо неприятные.
Вскоре мы перешли от действий руками к отработке движений телом. Я бегала, прыгала, поворачивалась на месте и замирала в неподвижности, получая команды через обруч с камерами. Команды я слышала словно внутри головы — обруч работал по принципу костной проводимости звука.
Наши занятия проходили на Harmony of the Seas — «Гармонии морей», самом большом в мире круизном судне класса Oasis, который совершал свой плановый круиз из порта Эверглейдс в Форт-Лодердейл, что в штате Флорида. Как объяснил ОО, меня требовались срочно убрать из России — системы анализа больших данных, которым ФСБ в режиме non stop просеивала россиян, заметили аномалии моего поведения и феноменальный рост моих расходов, что могло привлечь нежелательное внимание к моей персоне. Плавающий же под флагом Багам корабль-город был удобной и тихой гаванью для завершения обучения. Ну и возможностью немного отдохнуть после череды мучительных испытаний, которым я подвергалась за предыдущий месяц.
Я уже жаловалась на медосмотр? Это была самая незначительная из моих бед. «Рвотная комета» была гораздо страшнее. Это гордое имя носит самолет, используемый для имитации условий невесомости. Вопреки устоявшемуся мнению, невесомость возникает в самолете вовсе не потому, что он в это время падает. Отнюдь. Самолет в это время летит по параболе и невесомость наступает, когда самолет взбирается по её холму вверх, и длится примерно полминуты. За это время самолет успевал проехать по хребту виртуальной горки и опустить нос к земле. И снова. И опять. И ещё.
Примерно через полчаса выяснилось, что я очень хорошо переношу невесомость. Что мой вестибулярный аппарат, очевидно, был собран без брака и дефектов, что я спокойно ориентируюсь в любом положении, что невесомость не вызывает у меня головокружения и тошноты.
Почему же, спросите вы, у меня осталось столько негатива от полета? Потому что блевали все, кроме меня. Блевали военспецы, что организовали полет. Блевал штурман, выползший на шум из кабины. Блевала представитель турагентства, которая организовывала вылет. С неё-то всё, собственно, и началось — вырвавшийся из неё кислотно-желтый поток вонял так, что щипало глаза, а тело билось в судорогах. Попавшие под струю просто не имели шанса не присоединиться к шоу. Возможно, что блевали и пилот с радистом, просто я в кабину не заходила — не до того было. Я металась по кабине, прыгая от стены к стене, на манер Человека-паука, в попытках увернуться от шаров и струй рвоты, которыми меня атаковали попутчики.
Это видео можно в школе показывать, на уроках физики. Сразу в трех темах — тут тебе и невесомость, и цепная реакция, и реактивное движение передним выхлопом. И хватит на эту тему, а то и у вас начнется.
Центрифуга тоже была не сахар. Но тут мне просто поплохело — как и было задумано. Меня обвесили датчиками и раскручивали как белье в барабане стиральной машины, пока носом у меня не пошла кровь. Хорошо, что в этом эксперименте мне не нужно было выполнять задание — достаточно было просто выжить. Перегрузки при баллистическом спуске могут достигать 10 единиц, и ОО просто хотел убедиться, что я не стеку в сапоги скафандра.
А вот прыжки с парашютом оказались очень даже ничего. Ну, или мне так показалось. Я и до всёй этой истории с парашютом прыгала. Выпросила, дурында, прыжок на своё восемнадцатилетие. Лучше бы айфон намяукала. Так себе прыжок оказался — ветер в лицо и ужас от падения. И самое забавное — я даже не сама рулила, к моей жопе инструктор был пристёгнут. Ну или я к нему спереди, как кукла на капоте свадебного лимузина.
Ну а здесь я сама. Всё сама.
Сначала, правда, пару часов привыкала к потоку воздуха в аэродинамической трубе, потом на тренажере училась задавать направление полета, натягивая лямки парашюта, чтоб не попасть на линии электропередач, потом прыгала с дурацкой башни на резинке, заменяющей мне парашют, чтоб не переломать ноги при посадке…
А потом спокойно и буднично прыгнула с самолета. Прошло это много спокойней и легче, чем на тренировках. Подозреваю, что именно этого впечатления ОО от меня и добивался.
Еще были тренировки в бассейнах. В обычном, где я в скафандре с нулевой плавучестью тренировалась ползать в невесомости по внешней обшивки станции, и в глубоководном, где я училась всплывать с глубины 30 метров. Эту стандартную тренировку обычно проходят подводники и моряки, в общем, те люди, которые по долгу службы могут оказаться запертыми на глубине. Я почитала рекламный буклет проводящей тренировки фирмы и узнала, что это необходимо потому, что во всплытии с большой глубины есть одна неочевидная тонкость. Если по ходу всплытия не выпускать непрерывно воздух изо рта, то можно порвать легкие, поскольку объем воздуха в них увеличивается с уменьшением внешнего давления. А поскольку люди в стрессовой ситуации могут полагаться только на мышечную память, то есть на те навыки, которые реально получили в схожей ситуации, а не о которых услышали или прочитали, их и учат всплывать в бассейне под присмотром специалистов.
Эта тренировка меня смутила. Я не какая-то дурочка с переулочка, я про подготовку космонавтов многое знаю. Я несколько фильмов посмотрела. И нигде их с глубины всплывать не заставляли. Не на подводной лодке летаем.
Ну, я позвонила ОО и спросила. Он хохотнул, похвалил меня за внимательность и сказал, дословно: «Дорогой Брежнев, твой срок на этом свете истек. Прекрати цепляться за жизнь и смирись с тем, что скоро ты перейдешь в мир иной. Не бойся этого. У нас тут всё хорошо, всего хватает. Единственное, что я могу тебе посоветовать: возьми с собой ложку с вилкой».
— А это еще почему? — спросила оторопевшая я. Конечно, это был не первый мой разговор с ОО, и я успела немного притерпеться к безумным скачкам мыслей гения.
— Потому что Гитлер, когда дежурит на кухне, заставляет меня со Сталиным кушать серпом и молотом.
— Хорошо. Я поняла мораль этой притчи, — сказала я, мысленно тяжело вздохнув и досчитав до десяти. — А теперь объясни, каким боком она относится ко мне?
— В моём плане по доставке тебя на Луну не должно быть никаких сбоев. Я не отпускаю события на волю случая — у меня всегда есть способы направить участников к предусмотренным планом действиям. Еще раз повторяю — сбои в выполнении плана исключены.
— Ты не ответил на вопрос — зачем тренировка по всплытию?
— Тренировка даст тебе шанс выжить, если китайцы выбросят тебя из корабля в космос без скафандра.
— А…э…о… — только и смогла простонать я.
— Если они решатся на это, решение не будет спонтанным. А если и будет, то ты сможешь сопротивляться некоторое время. Кусаться, царапаться, цепляться за переборки. Таким образом, у нас будет несколько минут, чтобы подогнать шатл. Потом ты сделаешь глубокий выдох, откроешь люк и прыгнешь в сторону от корабля. Шатл тебя подберет, закроет створки отсека и восстановит атмосферу. После тренировок на всплытие ты будешь уметь правильно выдыхать оставшийся воздух, чтобы не травмировать легкие. Ты выживешь.