С близкого расстояния Замок выглядел еще величественней и непонятней. Видимая мной раньше сложная структура, угадывающаяся в линиях холма, стала неразличима, так как мы слишком приблизились. Из всего Замка мне была видна одна сияющая отраженным солнечным светом стена.
Я опустила светофильтр и тут-же присвистнула от удивления. Если очень долго всматриваться в Замок, Замок начнет всматриваться в тебя. Это не шутка. На уцелевших участках стены легко различалась цепочка из огромных, вырезанных в камне человеческих глаз. Схематично, но узнаваемо изображенных — толстенькое веретено глазного яблока с кружком радужки посередине и черным провалом зрачка.
Не все глаза одинаково хорошо сохранились — многие были разрушены вместе с участком стены, на которой они когда-то были. Другие были засыпаны обломками, которые погребли под собой стену. Я сосредоточила внимание на одном из глаз — не самом близком к нам и, определенно, не самым хорошо сохранившемся.
Засыпанный обломками примерно до середины глазного яблока, глаз таращился куда-то в сторону кратера. Моё внимание он привлек тем, что засыпавшая его лунная порода лежала направленным прямо в зрачок аккуратным конусом. Подобный конус мог образоваться, если мусор выбрасывали прямо из зрачка.
Я сравнила увиденное с другими глазами. Подобные конусы из мусора, правда меньшего размера, имелись и под другими зрачками. Отличительной особенностью именно этого являлось то, что тут конус доходил до самой дыры зрачка.
— Два часа двадцать минут от начала миссии, Дарья, — поторопила меня Сучка, — возвращайся к роверу.
— Я тут вход в Замок нашла, — начала оправдываться я, — нужно с зумом сфотографировать.
— Даю минуту, — отозвалась Сучка, — пятьдесят девять, пятьдесят восемь…
Схватив камеру, я быстро переключила управление на себя, после чего воззрилась на крохотный монитор внутри шлема, который сейчас получал картинку с камеры.
Увиденное мне не понравилось. Ну да, да — я оказалась права: приближенный зумом конус весь был испещрен цепочками следов. Вот только это были следы двулевоногов — среди обломков породы, составляющих конус, я видела несколько подозрительных пятен, которые не могли быть ничем, кроме их высохших трупиков.
Отщелкав несколько снимков, я перевела камеру в режим передачи, после чего поскакала вниз, закинув камеру за спину, — свободные руки мне нужны были для балансировки во время прыжков.
У ровера Балбес с Бывалым махали мне руками, прося поторопиться.
— Куда едем? — спросила я, допрыгав до ровера и опершись на него руками. Пот разъедал глаза.
— Земля еще не решила, — отозвалась Сучка, — панорама только передается.
— Но ты-то её видела?
— Я видела только те фото, что ты сама снимала, панорамы в фоновом режиме до сих пор передаются.
— Но с тем, что это вход, согласна?
— Да.
— Я прошу разрешения выдвинуться в ту сторону, чтобы время сэкономить.
— На карте эта зона помечена как непригодная для проезда.
— Я специально посмотрела, да, камни есть, но проехать возможно. В противном случае нужно возвращаться и готовить новую экспедицию — других входов в Замок не видно.
— Предложение Дарьи поддерживаю, — вклинился в разговор Бывалый, — у нас скоро отсечка по таймингу.
— Выдвигаемся, — согласилась Сучка. — Дарья показывает дорогу.
Я подошла к роверу и, сев на место Балбеса, указала вперед рукой: гони, мол. Озадаченный Балбес молча уселся сзади.
Следующие несколько минут я мучительно пыталась совместить увиденную с холма картинку с тем, что я видела сейчас с ровера. Путь до глаза был относительно коротким, но проходил по изрезанной оврагами и заваленной глыбами местности. Я бы ни за что не справилась, если бы не тренировалась в виртуальной реальности еще на подлодке.
Среди глыб меня поразил фрагмент каменной винтовой лестницы, наполовину засыпанный пылью. Видимо его выбросил взрыв, пробивший брешь в стене замка.
От прочего мусора он отличался странной структурой — вытертые, покатые ступени на изломе напоминали карамельку с сотнями слоёв. Что-то подобное я видела на каникулах в Египте, при посещении храма в Луксоре, где строители ведут бесконечную борьбу с энтропией, подливая бетоном стираемые мириадами туристов ступени.
Заметив закономерность, я тут же начала видеть следы перманентного ремонта на всех обломках, мимо которых мы проезжали. Кирпичная кладка изобиловала заштукатуренными трещинами и нашлепками из раствора, была стянута металлическими обоймами и укреплена штырями. Остатки железобетонных ригелей и колонн пестрели пломбами, как зубы старикашки.
Замок был древен и дряхл еще при жизни. Взрыв, разметавший стены, только поставил точку в длившейся веками агонии. Похожие мысли, видимо, пришли в голову и Балбесу, который пробурчал себе под нос:
— Кривые кирпичи и каменные балки. Сплошное средневековье. Как это вообще подобное могло на Луне оказаться?
Пользуясь тем, что мы проехали поглощающий всё моё внимание участок, я смогла ответить:
— А что в этом неожиданного? Поскольку на Луне есть жизнь, разумно предположить, что она не сразу родилась развитой, а, как и мы, развивалась поэтапно. И Замок — это просто памятник одному из пройденных этапов. Как Китайская стена.
— На Луне жизнь развиваться не может. Луна жестко стелет — вакуум, радиация, перепад температуры делают биологическую жизнь на поверхности невозможной.
— То есть вот этого всего на самом деле нет? — с сарказмом спросила я, обводя развалины рукой.
— Это означает, что существа, создавшие всё это, всего лишь гости Луны. Как и мы.
— Хорошая стартовая теория, — отозвалась слушавшая нас Сучка.
— Плохая, — вздохнул Балбес, — о чем и речь. Не вяжется у меня кривая кладка с космическими перелетами.
— Они деградировали, — сказала я, — такое случается. У нас в России тоже повсеместно находят следы более развитой космической цивилизации.
После этого мы несколько минут ехали молча. Я с благоговейным ужасом наблюдала за приближением стены, которая вблизи перестала притворяться холмом, явив свою искусственную породу. Замеченный мной конус из обломков и мусора увеличивался по мере нашего приближения, пока не вырос в огромную гору. У ее подножья мы и остановились, выйдя из ровера.
Плато, на котором возвышался холм, было испещрено сотнями цепочек следов, которые, беря начало от холма, разбредались в разные стороны. На расстоянии, исключающем гарантированное распознание, виднелись темные груды ветоши, которой прикидывались виденные мной ранее дохлые двулевоноги.
Или нет — ходить и проверять мне не хотелось. Перед нашей командой стояла другая задача — разобраться с Замком. И я смотрела на холм как на инструмент решения этой задачи.
В отличие от уже виденных мной холмов, этот практически полностью состоял из разрушенных строительных конструкций. Что, в общем-то, было предсказуемо, если учесть, что холм образовался из выбрасываемого из Замка мусора. Уперевшись задом в ровер, я сумела откинуться и посмотреть вверх, на темнеющий зрачок.
Если принять общую длину глаза в 200 метров, то дыра зрачка будет высотой в восьмиэтажный дом. Метров двадцать. Мусорная гора доходила почти до нижнего среза отверстия. Вопрос, можно ли с неё добраться до зрачка, оставался открытым — с нашего ракурса не было видно. Заслоняли края небольшого плато, которым заканчивался мусорный конус.
— Сколько у нас времени? — спросила я команду.
— 2 часа 25 минут. По кислороду прогноз увеличен до 5 часов 40 минут, — отрапортовал Балбес.
— Не обольщайся, — приземлил его Бывалый. — Ты кислород даже тратить толком не начал. Сначала на гору поднимись, а потом радуйся.
И я еще раз посмотрела на возвышающийся перед нами холм. Уже с прикладной точки зрения — прикидывая маршрут, по которому мы будем подниматься. Размер обломков, из которых состоял холм, делал эту задачу довольно сложной. Даже несмотря на лунное тяготение.
— Может быть, нам стоит отложить исследование Замка? — задумчиво сказала Сучка. — Вернемся на базу, соберем лестницу из снятых с солнечных панелей труб…
— Мы сумеем подняться, — возмущенно отозвался Балбес. — Отсрочка увеличит политические риски.
— Да, пожалуй, — задумчиво согласилась Сучка.
Я поначалу не поняла смысла этого диалога, а потом до меня дошло. Политики не следят за нашим приключением онлайн. В том числе и потому, что по указанию компартии ЦУП не ведет прямую трансляцию, и о происходящем на Луне сейчас знают только службы поддержки — китайская и моя.
Но, нет ничего тайного, что не стало бы явным. Очень скоро информация о наших открытиях просочится к власть имущим по всему миру. И они, обдумав служившуюся ситуацию, запретят исследование Замка, потребовав у Китая убрать нас с Луны. Просто из соображений личной безопасности.
Поэтому нам так важно исследовать Замок именно сейчас.
— К зрачку поднимаются двое, — продолжила Сучка, — ты и Дарья. Дарья первая, ты за ней.
— Какая моя задача? — обиженно пробасил Бывалый.
— Ты отъезжаешь на холм, который на 3 часа от тебя, и снимаешь происходящее оттуда.
— Я лучше пешком, там глыбы большие. Не проеду.
— Принято. Выполняем.
Подойдя к подножию холма, я попробовала трезво оценить свои силы. Высота, конечно, была не так чтоб выдающейся, да и состоящие из обломков склоны не были отвесными. Проблема была в другом — обломки лежали неплотно. И для того чтобы перебраться с одного на другой, нужно было прыгать.
А прыгать в скафандре неудобно. Стоит немного ошибиться, и слетишь с горы вниз. К верной смерти — даже если не разобьюсь, то гарантированно испорчу скафандр.
Буду человеком феноменальной, потрясающей осторожности — я решила отказаться от подъёма. Честно. Поднимусь на безопасную высоту. Метров на 10. Постою, скажу, что у меня кружится голова, и спущусь. И кто кинет в меня камень? Мы и без визита к зрачку себя в историю вписали. Открыли всё, что только можно и еще немного.