Она знала, отчего Каменный Краб невзлюбил Землю. Там он потерял клешню. Да и сам чуть не пропал, когда его однажды поймал Человек. Хорошо, что ему удалось незаметно уползти от Человека. Клешня тоже уже выросла. Но забыть, какой страшной показалась ему тогда Земля, он не мог.
— Берегись Человека! — предупреждал он Саргасочку. — Его глаза видят сквозь воду. А пальцы цепкие, как мои клешни. Возвращайся лучше домой, не то погибнешь.
— Я так мечтала повидать Землю… — прошептала Саргасочка. — Я не могу вернуться, пока не увижу её.
— Что ж, — рассудил Каменный Краб. — Пожалуй, тебе нечего бояться. Человек даже не заметит тебя. Это за мной охотятся. Я ценный, я съедобный. Ух, трудная жизнь у нас, у крабов!
И он снова задвигал клешнями. Левая клешня загребает, правая отдыхает. Правая загребает, левая отдыхает. Раз-два! Раз-два! Вдруг он замер. По дну поползла тень. Это плыл Человек. Краб попятился и стал отступать. Он двигался к подводному камню, чтобы спрятаться в расщелине. Человек заметил его, но не бросился ловить. Он забыл об охоте, потому что увидел Саргасочку. Этот Человек бывал в разных морях и знал, что только в далёком Саргассовом бывают такие водоросли.
— Счастливого плавания тебе, маленькое чудо! — сказал он вслед уплывающей Саргасочке. Он был очень взволнован. Маленькая путешественница напомнила ему, как велик и разнообразен мир. Ему сразу захотелось самому отправиться в новое путешествие. И ещё Человек радовался, оттого что удалось ему увидеть КРАСИВОЕ, ведь Саргасочка была очень красива…
Она плыла вдоль берега, смотрела на горы и деревья, вслушивалась в голоса людей и повторяла: «Теперь я знаю, для чего родилась: чтобы увидеть Страну Прекрасного. И чтоб радоваться!»
Если бы Человек услышал её, он бы добавил: «Ещё и для того, чтоб приносить радость другим».
Саргасочка расправила свой парус-пузырёк и отправилась в обратный путь, в Саргассово море. Там её уже перестали ждать. Думали, что она погибла, и жалели маленькую путешественницу. А когда она вернулась, очень обрадовались ей.
Из дальних уголков Саргассова моря приплыли саргаски, чтобы послушать рассказ путешественницы. И слушали, веря её словам. Но когда она заговорила о неведомой Земле, все стали смеяться. Они решили, что Саргасочка выдумала такую страну. Они смеялись так долго, что Саргасочка стала думать: «Может быть, и правда мне приснилась Земля? И ласточки тоже?» Она с печалью оглядывалась вокруг, но видела только небо и море.
Но вот снова над морем появились ласточки. Они мелькнули и исчезли, потому что торопились на Землю. И всё равно Саргасочка заметила их, обрадовалась и воскликнула:
— Есть, есть на свете Земля! Это правда. Мне не приснилась она. Слышите? Слышите все?
Ветер подхватил её слова и разнёс их далеко-далеко, потому что лучше других знал, как велик мир и что на свете не только море и небо.
Слова эти услышали самые любознательные саргаски и поверили им. С тех нор плавают они по всем морям и океанам, чтобы самим найти Страну Прекрасного и посмотреть на неё. Счастливого им плавания!
КАК СОЛНЦЕ В МОРЕ КУПАЛОСЬ
— Папа, как ты узнал всё про Саргасочку? — спросила Даша.
— Я видел, как она плыла к берегу. А кое-что мне рассказали ласточки.
Даша недоверчиво улыбнулась. Разве могут ласточки рассказывать? Ведь они птицы.
— Если их слушать, то могут, — сказал папа. — Многое могут рассказать, они же путешественницы. За морями бывают, за лесами… Надо только уметь слушать. Тогда каждая былинка-травинка заговорит.
Тихо подбирались волны к берегу и снова убегали. Море рассказывало. И папа слушал его. А Даша рисовала, как папа слушает море. Она нарисовала берег и море, а когда стала рисовать папу, засмеялась:
— Ты у меня, папа, такой высокий, что на картинке не помещаешься. Не знаю, как тебя нарисовать.
— Нарисуй лучше Саргасочку, — попросил папа. — Она маленькая.
Даша стала рисовать, а папа подошёл к самой воде и смотрел куда-то вперёд. Наверное, он хотел увидеть свой корабль. Он смотрел до тех пор, пока Даша не принесла ему рисунок.
Когда папа рассказывал про Саргасочку, он говорил, что Саргасочка похожа на листок ландыша. А Даша нарисовала её по-своему. Будто это кукла-матрёшка с голубыми глазами и длинными ресницами. А на ней зелёная шаль с голубой бахромой. Такой представила её себе Даша-художница.
Папа разглядывал картинку, а Даша в это время смотрела на папу и удивлялась. Какое у папы загорелое лицо! Будто все морские ветры вместе с солнцем обжигали его. Только зубы у папы белые, как белые камешки на морском берегу, да глаза синие. Радостно смотреть на такого загорелого человека с весёлыми синими глазами.
— Папа, — заговорила Даша, — я догадалась, отчего у тебя синие глаза. Ты любишь на синее море смотреть. И на небо синее.
Папа в ответ засмеялся.
— А у тебя, дочка, отчего синие?
— Оттого что я в Синегорске живу.
И Даша с папой рассмеялись, потому что вдвоём им было весело от каждой шутки. Но ещё веселей было бы им, конечно, с мамой.
Папа вдруг сказал:
— Пошли скорей домой! Как там мама без нас поживает? Наверное, соскучилась, ждёт нас.
Они быстро зашагали. Но тут увидели, как садится солнце, и остановились посмотреть. Каждый раз у него это по-новому получается. Иногда бывает похоже на мальчишку, который войдёт в воду и боится окунуться. Тянет тянет, пока не соберётся с духом — бултых в воду! — и выскочит снова, отряхиваясь. Солнце тоже иногда ёжится, прыгает, не хочет нырять в воду, потом всё-таки опустится. И уже до утра не является больше.
— Смотри-ка, — сказала Даша, — над солнцем что-то круглое. Прямо шляпа. Солнце в шляпе! И в воде такая же шляпа.
Это было отражение. А солнце, наверное, вообразило, что это настоящая шляпа, и нырнуло в неё. Да не попало, в воду окунулось. И сразу, будто испугавшись, подпрыгнуло.
— Чего это оно так испугалось? — спросила Даша.
— Наверное, на медузу натолкнулось.
Даша вздрогнула, когда представила себя на месте солнца. Она бы ещё выше подпрыгнула, если бы наткнулась на медузу. Брр! Медузы скользкие, холодные и обжигают, как крапива.
Солнце повисло над морем низко-низко. Было оно румяное. Совсем каравай хлеба, только что в русской печке выпеченный.
— Пора нам, Дашук! — спохватился папа. — Сейчас стемнеет. А нам идти с тобой да идти.
На юге темнеет быстро. Хорошо, что месяц появился, а то бы трудно пришлось путешественникам. Идти далеко. Да через лес, да через горы. Только к ночи и вернулись домой.
— Я знаю, — сказала мама, — вы опять всякие чудеса искали. А я на вас обиделась.
Даша с папой стали оправдываться. Но мама не позволила им долго говорить. Она знала, что её путешественники сильно проголодались. Их надо скорей накормить. Они ели и говорили, что не забывали её в дороге. Всё время помнили. Что с ней им интересней было бы, чем вдвоём. Но ведь она на работе. А у них сейчас отпуск. Даше не нужно идти в детский сад, а папе уходить в плавание — они и путешествуют.
— Ладно, — миролюбиво сказала мама. — Я скоро пойду в отпуск, и тогда мы вместе будем путешествовать. Может быть, даже куда-нибудь поедем.
Так и решили. И мама перестала обижаться на них совсем.
ПЕРВОЕ ПИСЬМО
Папа получил телеграмму, а в ней приказ: срочно возвратиться на корабль. Потому что надо куда-то плыть. Куда — не сказано. Пришлось возвращаться из отпуска. Такая у папы служба: морская, беспокойная. Папа сказал:
— Я уезжаю, Дашук. Может быть, в те края, откуда наша знакомая Саргасочка. А может быть, в холодный океан, где белые медведи живут. Не знаю куда. Вы с мамой пишите мне каждый день. А когда я вам пришлю адрес, вы мне сразу много писем отправите. Договорились?
— Я лучше буду рисовать. И посылать тебе, что нарисую. Ладно?
Папа обрадовался. Он любил Дашины рисунки. И, уезжая, купил ей ещё одну коробку цветных карандашей, чтобы хватило до его возвращения.
Папа уехал, мама ушла на работу, а Даша осталась одна. Она подумала: «Хорошо, если бы мама была дома, а не на работе». Она не любила, когда мама торопилась на работу. И очень сердилась на стрелки — короткие ножки. Не успеет Даша с мамой поговорить, а стрелки уже к цифре девять подбираются. Вот-вот пробьют часы, напоминая маме, что уже поздно.
— Ой, — вскрикивает мама, — опаздываю!
И скорей бежать на работу в библиотеку. Там её ждут читатели. Им книжки нужны.
Когда маме идти на работу, стрелки прямо мчатся. А когда Даша ждёт маму с работы, они ползут медленно-медленно, как улитка со своим домиком. Даша сначала смотрела на стрелки, торопя их, а потом решила не смотреть. Лучше пойти в сад, тогда стрелки скорей доберутся до маминого возвращения.
В Синегорске возле каждого дома есть сад. А самый лучший — у Василия и его сестры Олечки, Демидовых. Их папа садовод, оттого сад у них самый хороший и большой. У других сады поменьше и совсем маленькие. А так как в Синегорске нет заборов, то весь город похож на большой сад.
Даша пробежалась по своему саду. Ей хотелось проверить, не вырос ли где новый цветок со вчерашнего дня. Они с папой проверяли каждое утро, «Вдруг, — думали они, — пока мы спали, за ночь вырос цветок?» Мама посмеивалась над ними, но они не обижались. Они любили выдумывать всякие интересные истории и даже не особенно старались их выдумывать. Так уж само получалось, потому что им всё кругом было интересно.
На клумбе Даша увидела незнакомый цветок. Она подумала: «Наверное это перелётная птица уронила семечко на клумбу. Вот и вырос цветок. Откуда ж ещё ему взяться? Мы с папой таких не сажали».
И Даша решила написать папе о цветке. Она нарисовала сад, в саду девочку. Папа, конечно, догадается, что это Даша. И нарисовала на клумбе синий цветок. Он получился больше девочки, потому что цветок — это её новость. Очень важная для них с папой.
Даша положила своё нарисованное письмо в конверт и понесла в библиотеку. Показать маме.