Одновременно с этим событием произошло ещё одно – вдалеке справа показалась точка летящего на небольшой высоте самолёта. Неразборчивый поначалу силуэт быстро обернулся хорошо узнаваемым бипланом – ух ты, это же Ан-2! Я впервые увидел эту знаменитую машину над Таймурой. В Каменных Крестах нет оборудованной грунтовой ВПП, хотя некогда «Аннушки» сюда летали, присаживаясь прямо на поселковом футбольном поле, где и сейчас энтузиасты по выходным увлечённо гоняют мяч.
Самолёт направлялся всё туда же, на юг. Сейчас тут других направлений воздушного движения не бывает. Дался им всем этот проклятый метеорит… Нашёл я, что называется, тихое местечко для уединения! Ах да, у них же, как рассказывал Ильяс, вертолёт в тайге пропал. Вот и гонят авиатехнику, начинают проводить поисковые мероприятия. Белый с синей полосой Ан-2 проплыл над рекой, я уже собирался приветственно помахать ему вслед, как неожиданно биплан резко изменил курс. Опустил левые плоскости, пилот зашёл на достаточно крутой вираж.
Дверь в салон «Аннушки» была открыта, я хорошо видел тёмный овальный провал.
Вот в нём показался силуэт человека с каким-то длинным предметом в руках. Не успел я поднять к глазам бинокль, как увидел череду ярких дульных вспышек, а затем услышал негромкое стрекотание пулемёта. Вслед за первой пристрелочной в небесах застучала длинная очередь с трассирующими пулями. Трассеры выискивали цель на земле и причудливо рикошетили от поверхности.
– Что за…
Не сомневаюсь, что и лётчики, и человек в салоне хорошо меня видели, но не обращали на плывущую лодку никакого внимания, их, как вскоре выяснилось, интересовала совсем другая цель. В бинокль был различим пулемёт ПКМ, установленный на Г-образной турели, и защищённая сферой голова приникшего к оружию стрелка. Трассеры мне подсказывали направление стрельбы, поэтому центр разворота быстро определялся – с борта Ан-2 начали интенсивно поливать короткими очередями избу Новикова, которая была уже почти по траверзу от меня. Ого!
– Вы там что, совсем охренели?! – крикнул я во весь голос, привставая в лодке. – Что творите?!
Естественно, экипаж меня не услышал. Самолёт уже завершал круг с избой-мишенью в центре, и было ясно, что пулемётчик не испытывает ни малейших сомнений в правильности своих действий. Методичный обстрел очередями не прерывался. Переводя бинокль на избу с её по-прежнему тёмными окнами, я видел, как летела щепа от рубленых в лапу стен и небольших деревьев по соседству.
Про рацию и не вспомнил, слишком уж неожиданной и дикой оказалась эта ситуация, не хватило психологической подготовки. Пилот замкнул круг, выравнивая машину. Подвесной мотор работал на холостом ходу, неуправляемую илимку тащило вниз медленное течение тихой Таймуры, а вместе с ней и меня, ошалевшего от такого невообразимого расстрела. Почему нейтраль, когда я успел переключить селектор хода?
Самолёт встал на новый курс, опускаясь ещё ниже к реке и направляясь в мою сторону.
Мало тебе?
«Ну, вот, Никитос, похоже, настало твоё время умирать!» – крайне невесело подумалось мне. Злость горячо плеснула в голову, ружьё само собой оказалось в руках. Вскинул к плечу, вложился. Нет! Оленем я вам не сдамся, сволочи, не надейтесь!
Тем временем стрелок, как я увидел уже в прицеле, снял и убрал внутрь пулемёт, чуть высунулся наружу и, как заведённый, принялся характерно махать ладонью справа налево, требовательно, резко так, и очень зло. Вся эта жестикуляция могла трактоваться только как категорическая команда: «Сматывайся отсюда, бестолочь!», «Вали немедленно!»
– Чего-о?! – проорал я идиот идиотом, а затем поднял левую руку и зачем-то пошевелил кистью в круговом вращении, сам не понимая, что хотел сказать этим жестом.
Стрелок безнадёжно махнул ещё раз, мол, тебе жить, и скрылся в салоне, задраивая дверь. «Аннушка», прощаясь, махнула крылом и с набором высоты пошла над морем тайги по своим таинственным делам.
Тук! Глухой громкий звук с одновременным толчком вернул меня в суровый мир реальных водномоторников-остолопов. От неожиданности отчаянно бьющееся сердце подпрыгнуло и оказалось где-то возле горла. Руки всё ещё крепко сжимали «зауэр», положить его я боялся и поэтому, перегнувшись вместе со стволом, быстро заглушил двигатель, боясь погнуть винт о камни. Запасные у меня, конечно же, имеются, но их не горы.
Отлично, шкипер! Плывущая вольным порядком по течению илимка воткнулась носом в группу больших валунов, лежащих посреди реки.
– Ну, ё-моё… – Ведь знал же, что здесь вывал, никогда с ним проблем не было, аккуратно обходил! Плохо дело, я потерял ориентацию в пространстве.
Звук самолётного двигателя уже затихал вдали.
Что же такого Новиков натворил, если его избу потребовалось поливать из пулемёта с привлечением авиации? Да что бы ни натворил, какая разница, разве это даёт кому-то право на беспредел?
Расстояние от каменного вывала до избы составляло примерно двести метров, и я, поочерёдно вытирая вспотевшие ладони о мягкие штанины, снова вскинул «зауэр», сразу переводя прицел на дальний конец с максимальным увеличением.
И сразу увидел Его.
Вся кровь в организме мгновенно заменилась на адреналин.
– Твою ж ты мать… – еле слышно прошептали губы.
Я быстро облизал их, удивляясь тому, что они успели пересохнуть и потрескаться.
Высокое серое существо неподвижно стояло возле дальнего угла зимовья и словно чего-то ожидало. Действительно высокое, росту в нём было не меньше трёх метров. Жутковато сплющенная сверху голова была повёрнута в правую сторону и вниз, верхних конечностей я пока не различал.
Что-то в моих мозгах тяжело ворочалось, надсадно скрипело, подсказывая, что сейчас надо не пытаться размышлять и разглядывать, а просто открыть огонь – цель была видна, как на ладони. Вместе с тем, что-то меня и сдерживало, трусливая часть сознания наивно надеялась, что не начинающий войну первым сможет её избежать в принципе.
Фигура резко дернулась и развернулась к реке, и я тут же понял, что эта тварь отлично меня видит! Длинные ноги её были неестественно вывернуты в коленках наружу. Верхние конечности, свисающие ниже колен даже при прямой осанке, были похожи на мощные щупальца и как-то хаотично шевелились. Никаких светящихся красных глаз – а они ведь должны быть, да? – я не видел, однако каким-то образом чувствовал тяжёлый пристальный взгляд существа. Изучающий и обещающий самое страшное, чего я даже представить себе не могу. Наверное, этот взгляд перемещался, потому что по лицу, словно ледяной плетью, ударило струей холода.
– Огонь… – услышал я свой шёпот. Палец фалангой потянул спусковой крючок.
Щёлк! Осечка!
Нет! Проклятье, этого не может быть! У меня отличные импортные патроны, с ними ни разу не случалось осечки, ни разу!
Чудовище покачало головой из стороны в сторону и тут же резко нагнулось к земле, что-то ухватывая. Да там ещё одна тварь лежит! Вот в чём дело! Попал всё-таки пулемётчик, достал на вираже гадину!
Монстр дёрнулся, приподнимая недвижимое серое тело сородича, судя по всему, достаточно тяжёлое, и медленно потащил его к деревьям. В оптику было видно, что тела обоих покрыты короткой шерстью.
Вот тебе и ожившие духи, Бекетов, знакомься!
Сказать, что я просто напугался, значит бессовестно соврать.
Да я никогда в жизни не трясся настолько сильно! Это был какой-то неземной, абсолютно нереальный, выдуманный не совсем нормальным автором триллеров ужас, который не мог не напугать читателя до беспомощности! До онемения перелистывающих страницы пальцев! Мне уже доводилось сталкиваться нос к носу с крупным медведем, но те памятные ощущения, весьма адреналиновые, и близко не могли сравниться с тем, что я так остро чувствовал сейчас.
Ну! Что же ты застыл! Напрочь позабыв о технике безопасности и вероятности затяжного выстрела, я быстро переломил стволы и полез в правый карман за нужным патроном, проклиная себя за то, что поленился надеть на пояс нормальный патронташ. Как же, разве может что-то подобное, что-то настолько экстремальное произойти на этой тихой реке Таймуре, где из самого страшного можно встретить только стаи комаров в начале лета!
И тут тварь закричала – тонко, страшно и предельно громко. Предплечья мои буквально онемели, ноги, резко выпрямляясь, гулко стукнули в деревянный борт, низ живота стянуло, показалось, что я обмочился.
Спокойно! Бей!
– Стой же ты на месте, сука, – выдохнул я как-то безэмоционально, наконец-то доставая патрон к нарезному стволу.
Вставил, щёлк! Прицел!
Где ты?
Поздно. Возле избы уже никого не оказалось.
По реке поплыл странный, нездоровый туман. Ветра не было, тяжелое пасмурное небо повисло, казалось, прямо над головой – тучи не тучи, а какая-то низкая однородная мгла, давящая, мрачная. Этот туман не стелился по воде, как часто бывает, а шёл чуть повыше, по срезу противоположного берега, постепенно подбираясь к одинокому каменному вывалу, нагроможденному рекой чуть наискосок от избы. Омываемый со всех сторон водой и обросший по краям мхом и тиной, этот крошечный каменный островок выглядел каким-то памятным знаком. Или предупреждением путнику.
– Так, с меня хватит, – решил я, машинально проверяя рукой промежность. Сухо. Но на грани. Стыдобище… Зелёные кроны невысоких лиственниц сочувственно кивнули под разовым дуновением легкого ветерком, свалившегося к реке с северо-востока. И больше никто не отреагировал.
Спасибо тебе, неизвестный пулемётчик, за своевременное предупреждение, но я слишком медленно соображаю. И пока что морок не пропадал. Полоса странного тумана скрыла хозяйство Новикова уже наполовину, ровной полосой протягиваясь вдоль реки дальше на восток.
Дикая природа, как выясняется, может многому научить незадачливого писателя-дауншифтера. И один из таких уроков состоит в том, что ничто не захватывает воображение так быстро и настолько полно, как непонятное природное или мистическое явление. Стоит только тебе самонадеянно подумать, что ты уже вполне обжился и вообще стал многоопытным хозяином тайги, как она со всей своей силой и непредсказуемостью неожиданно проявит свою двойственность, однозначно давая понять, что может и спасти тебя, если захочет помочь, и уничтожить. А может напугать чем-то непонятным до потери разума, а то и до смерти. Трудно найти лучший генератор ужаса, чем среда, от которой ты при наступившем осознании ждешь как спасения, так и погибели.