Александр вылетает следом за мной и несется к гардеробам с таким энтузиазмам, будто Катька устроила отбор женихов прямо сейчас. Ха, кажется, кто-то позабыл даже про коварного преподавателя-Измайлова и сопромат. Я со спокойствием шествую к нужной аудитории, когда меня отвлекает звонок.
Что-то я в последнее время с опаской смотрю на телефон. Ожидаю новой подлянки от судьбы, но смотрю, кто решил позвонить с утра пораньше.
На экране высвечивается фото черноволосой Марины с бокалом «Маргариты» в руках.
– Да иду я, – говорю, решив, что Маринка волнуется о моем прогуле, чего обычно за ней не наблюдается.
– Я не в институте… – всхлипывает подруга.
Застываю на месте как вкопанный столб.
– Так, что случилось? Только не говори, что ты опять в каком-то коттедже. В этот раз я… – затыкаюсь, потому что так и не сказала, кто попросил Кострова рвануть в коттеджный поселок. – В этот раз, я уверена, никто тебя не спасет.
– Он… он сказал… что я… Ксень, мне так плохо…
Приходится сорваться к подруге.
Почему мы, бабы, такие идиотки?
____
[1] Если Вы ещё не знакомы с Измайловым Стасом, заходите в книгу «Иванова, на пересдачу!», где Станислав Тимофеевич проявил себя во всей красе. Одну студентку он довел не только до нервного срыва, но ещё и до замужества :)
***
Марина ожидаемо пьет. Надо их, что ли, объединить с Катей. Две плачущие по мужикам страдалицы. За тем исключением, что у Кати хотя бы есть вполне конкретный парень, а вот по кому рыдает Маринка – загадка.
– Денис сказал, что не заинтересован в отношениях, – заявляет она с порога, и всё становится очевидно. – Как мне теперь жить?
Я стаскиваю кеды, кидаю сумку на вешалку. С одной стороны, остро хочется пожалеть подругу, с другой, на языке вертится язвительное: «Ну а на что ты рассчитывала?»
Он честен в своих желаниях. Ему не нужны чувства. Он против привязанности. Почему я, вчерашняя девственница, способна просто дружить, а Маринка, которая за парней даже не цепляется, заливается горькими слезами?
Впрочем, говорить такого нельзя. Марина не понимает глубину наших взаимоотношений с Денисом, потому и про лозунг «Только секс и ничего более» я вроде как не должна знать.
– Он что-то обещал тебе? Подавал какие-то знаки? – пытаюсь аккуратно выведать у подруги, но она лишь громче всхлипывает.
– Он забрал меня от Сэма!!! И тогда, помнишь, увез из общаги?
– И? – уточняю я, принюхиваясь к кружке с медвежатами, в которую налит уж точно не чай. – Может быть, ему нравится развозить девушек по домам? Так сказать, таксист-фетишист.
В ноздри шибает коньячной резкостью. Ага, понятно, почему Маринка едва держится на ногах.
– Что за бред? Ксень, может, ты и не в курсе, но это – первый знак, что парень к тебе неравнодушен.
Первый знак того, что парень к тебе неравнодушен – это когда он вместо приветствия пытается стащить с тебя трусы.
– Марин… – вздыхаю я, но подруга трясет головой.
– Постой! Скажи мне: зачем он приехал к Сэму? Вот скажи, зачем?
Закусываю губу. Не скажу. Маринка не простит меня за обман, да ещё перед самым её носом.
– Может быть, Сэм периодически увозит к себе девушек, а Костров… – м-да, глупое оправдание, конечно, будто Костров ежедневно ездит по коттеджным поселкам. – У меня нет ответа.
– Вот и я о чем. Это не поддается объяснению. Наверное, Дэн сам не пониает, чего хочет. Может быть, мне как-нибудь обворожить его? – в её глазах начинает блестеть азарт. – Представь, прихожу я в корпус, где он бывает… без трусиков. Кто от такого откажется?
Представила. Не впечатлилась.
– Марин, не гоняйся за парнем, который дал понять, что не заинтересован в тебе. Ты всерьез считаешь, что Костров думает исключительно членом?
– Нет, ты не понимаешь. Без трусиков, – с нажимом повторяет она, отхлебнув из кружки и даже не закашлявшись.
– Да хоть без юбки! – злюсь я, отбирая кружку. – Очнись, наконец. Он не хочет тебя видеть. К чему тебе какой-то аспирант, который старше лет на десять?
– На семь, – поправляет она, подпихнув щеку кулаком. – Ему двадцать восемь.
Мои щеки пунцовеют. Не задумывалась над возрастом Кострова, а теперь понимаю, что между нами огромная разница. Практически пропасть шириной в восемь лет. Когда ему было столько же, сколько мне сейчас, я сама играла в куклы. Представляла, как стану балериной, нарожаю детей, а уже потом – если не повезет – буду целоваться с мальчиками. В двенадцать лет они не вызывали у меня ничего, кроме отвращения.
Спросите, как я планировала рожать, если не хотела даже целоваться с парнями?
Видимо, без поцелуев.
Я жалею подругу следующие тридцать минут, попутно отбирая у неё то бутылку с коньяком, то бутылку шампанского, то какой-то жуткий вздутый пакет домашнего вина. Всякий раз, уходя за новой заначкой, Марина произносит:
– Ща кое-что покажу, – и я уже понимаю, что показанное придется убирать куда подальше.
Да откуда в квартире столько пойла?!
А потом меня спасает звонок. Счастливая Катюшка даже не может членораздельно прокричать о помолвке. Она издает что-то типа: «А-а-а-ау-у-уа-а-а-да-а-а!!!», и мне приходится расшифровывать каждый звук.
– Пусть приезжает, – заплетающимся языком произносит Марина. – За это надо выпить. За это и за моё разбитое сердце.
Вскоре Катька вваливается в квартиру со звенящим пакетом наперевес. Она собирается хвастаться (хоть и без кольца, но предложение сделано), Маринка – жаловаться. Самое время оставить их наедине с алкоголем.
– Ну, вы тут развлекайтесь, – решаюсь я, когда подружки открывают бутылку шампанского. – Мне пора идти.
– Куда? – в один голос.
Да черт его знает.
– Надо добить курсовую, – бормочу я, завязывая шнурки и вылетая из квартиры быстрее, чем неугомонные алкоголички начнут смешивать коктейль «Северное сияние» из водки и шампанского.
Уже на улице, подставив лицо слабому осеннему ветерку, от которого ещё не веет холодами, понимаю, что до чертиков хочу набрать номер Кострова. Друзья могут звонить друг другу?
– Привет, – улыбаюсь, когда он отвечает хрипловатым «слушаю». – У тебя есть планы на сегодняшний вечер?
– Что хочешь предложить? – спрашивает скорее с предвкушением, чем с опаской.
– Пока ещё не решила, но тебе могут понадобиться презервативы.
– А ты умеешь убеждать, детка, – хмыкает Денис, а я с горечью понимаю, что хочу быть для него не «деткой», а Оксаной.
Впрочем, а на что я рассчитывала?
Сама приняла правила игры в друзей.
***
Как понять, что свидание пошло не по плану? Вы сидите на кухне, пьете чай и между вами нет напряжения. Никакого. А ещё тебе хочется взвыть от скуки.
Поэтому звонок в домофон становится спасением.
Пришел!
Сердце стучит где-то в пятках. Во рту пересыхает, и в горле скребется ком.
Он пришел за мной…
– Кто? – спрашивает Эдик в домофон.
Он невысокий, но крепкий. Всё, что должно быть у красивого парня, в достатке: широкие плечи, большие руки, квадратный подбородок. История прозаична. Мы познакомились в метро, а на первое свидание он позвал меня… к себе домой.
О чем вы подумали?
А вот и не за этим. Эдик приглашает меня, чтобы показать коллекцию автографов футболистов и… весь вечер показывал эту чертову коллекцию. Расписанные футболки и постеры, мяч, блокноты. В какой-то момент мне кажется, что я нахожусь в музее, потому что трогать вещи категорически запрещается.
– Кто? – повторяет Эдик.
– Доставка пиццы, – раздается веселый голос.
– Я не заказывал.
– А я доставил. Всё оплачено, друг, бери и ешь.
Эдик пожимает плечами, но поддается. И это становится его роковой ошибкой, потому что никакой пиццы не существует. Есть только человек-неприятность по имени Денис Костров. Он приезжает на лифте, смотрит вначале на меня, затем на Эдика. Тяжело вздыхает и говорит:
– Так вот на кого-то меня променяла.
– В смысле, променяла? – хозяин квартиры оборачивается на меня, а я изображаю милую улыбку.
– Я вызываю тебя на дуэль, – добавляет Костров, закатав рукава, причем лицо его при этом мрачнеет, а в глазах появляется тьма.
– Эй, какая дуэль?.. Я её второй раз в жизни вижу, – сглатывает Эдик и пятится.
– Тем более! – бушует Костров. – Она ушла от меня к тому, кого видит второй раз в жизни. Бросила наших детей!
– Детей? – ошалело спрашивает меня хозяин квартиры.
– Детей, – с сомнением соглашаюсь я.
– Троих, – добавляет Денис важным тоном.
Сцена затягивается, а лицо Эдика – вытягивается.
– Кажется, мне пора идти.
Я хватаю с порога кроссовки и выхожу в общий коридор, а мой горе-кавалер от греха подальше захлопывает дверь. Весь вид его выражает: «Ну вас в баню, многодетная семейка».
Лифт закрывается за нашими спинами. Всё, можно выдохнуть.
– Ты меня спас, – смеюсь, чмокнув Дениса в щеку.
– Я же твой друг, – отвечает с мрачной улыбкой и притягивает меня так близко, что вскипает кровь.
Ага, друг.
Который ворвался в мою жизнь и перевернул её с ног на голову.
Иногда мне кажется: лучше бы я не знала Дениса Кострова. Не обжигалась об его кожу. Не думала о нем бессонными ночами.
Было бы проще.
Мы встречаемся уже несколько недель.
Наверное, правильно назвать это свободными отношениями. Я сплю только с Денисом, но периодически пытаюсь ходить на свидания, чтобы выветрить его из головы. Настойчиво ищу приключения на пятую точку. Знакомлюсь в транспорте. Проблема в том, что ни один парень даже близко не сравнится с Костровым.
С кем спит Денис, не подозреваю и спрашивать не хочу. Мы не лезем в чувства друг друга. Но если я пишу «выручай», Костров приезжает и вытаскивает меня из лап очередного недо-самца.
Я специально пытаюсь преломить эту реальность, изменить правила игры. Найти того самого, с кем смогу забыться.
Не получается.
Черт возьми, не получается.
Никак.
Денис Костров просто существует, как существует и наша связь.