– Лоан, Лоан, Лоан, – вздыхаю я, – ты безнадежен. И ты говоришь сам с собой.
Я беру с журнального столика телефон и отправляю Виолетте сообщение. Нам нужно помириться, и побыстрее.
Я: Ты спишь?..
Виолетта: Нет.
Я: Мне нужно с тобой поговорить. Пожалуйста… Выйди ко мне…
Ей снова требуется несколько минут, чтобы написать ответ. Надеюсь, она не думает, что я зову ее для секса – это не так. Я просто хочу ее вернуть.
Виолетта: Я не вылезу из постели, Лоан.
Я: Тогда можно я приду?
Виолетта: Нет.
Я обеспокоенно закусываю губу. Ну почему мы, мужики, такие тупые?
Я: Почему?
Виолетта: Ты сам сказал. Пожалуй, мне стоит задуматься о том, чтобы перестать с тобой спать.
Ай молодец, Лоан. Ты придурок высшего класса.
Так вот до чего мы теперь дошли? Я убираю телефон и снова смотрю в потолок. Наша дружба становится все тяжелее и тяжелее. Я не знаю, в каком направлении мы движемся, я знаю лишь, что в какой-то момент я просто в одночасье очнулся… и влюбился в свою лучшую подругу.
Вот она, правда: мне страшно любить Виолетту по той простой причине, что я боюсь отпустить Люси. Кому-то это покажется смешным, но для меня это очень естественно. Люси – это моя молодость, мое прошлое, четыре трудных года моей жизни. Все это сложно отпустить, тем более что у нас не было настоящего разрыва. Я без устали спрашиваю себя, что было бы, если бы я боролся за нее. Возможно, мы бы снова сошлись. А может, и нет.
Я раздраженно рычу и поднимаюсь, надевая спортивный костюм и кроссовки. Схватив ключи и айпод, я выхожу из квартиры. Оказавшись внизу, в кромешной ночи, я натягиваю на голову капюшон. Льет как из ведра. Это напоминает мне тот вечер, когда мы с Виолеттой решили поужинать в городе, на барже. На обратном пути шел сильный дождь. Я уже начал доставать зонтик, как увидел, как она кружится под этим ливнем, и это выглядело так естественно, будто ей была подвластна сама стихия. Я тогда убрал зонт, не отрывая от нее глаз, завороженный ее порывом, и позволил дождю намочить, выпрямляя, мои волосы, пока я смотрел, как она танцует и смеется. Никогда еще мне так не хотелось быть на улице во время ливня, как тогда.
Я достаю из кармана айпод и бегу. В голове путаются мысли.
Плей-лист Вио (потому что у Лоана дерьмовый вкус).
Я позволяю себе легко усмехнуться, представляя, как она переименовывала этот плей-лист, и нажимаю на него. А затем расслабляюсь… на время пробежки.
22. Наши дниВиолетта
Утром в воскресенье я просыпаюсь в плохом настроении, и это меня нисколько не удивляет. Все остальные, похоже, еще спят, поэтому из комнаты я выхожу максимально тихо. На диване лежит Лоан, одеяло прикрывает лишь его бедра. Он не спит.
Я игнорирую его взгляд и как ни в чем не бывало иду на кухню, по-прежнему разочарованная его поведением. Понимаю, что из меня так себе пример, но у меня все равно есть право на него злиться. Черт возьми, я была на грани того, чтобы раскрыть ему душу! Никогда еще не чувствовала такого унижения.
Я достаю масло и джем, чувствуя, как он следит за каждым моим движением. Я продолжаю заниматься своими делами, когда слышу, как он встает. Лоан подходит ко мне, накинув на плечи одеяло, и обнимает меня со спины, накрывая собой. Его теплый живот прижимается ко мне, а лицо прячется в ложбинке на шее.
Я пытаюсь отстраниться, но слышу, как он, касаясь моей кожи, шепчет, прижимая меня к себе еще сильнее:
– Прости меня.
Я не могу оттолкнуть его, это выше моих сил. Я ничего не отвечаю: хотелось бы мне еще денек подуться. Лоану достаточно и этого. Замерев, он еще глубже утыкается мне в шею. Вопреки воле по моему телу пробегают мурашки. Я не двигаюсь, не сопротивляюсь, но не обнимаю и не целую его в ответ. Лоан, не растерявшись, целует меня в затылок, в шею, в щеку. Я не открываю глаз. Я полностью в его власти, и это меня убивает.
– Надеюсь, этот звонок того стоил.
– Мы совсем немного поговорили. Она спросила, как у меня дела, я ответил. Точка.
Какая-то часть меня рада, что они недолго общались. Лоан не ждет ответа: он знает, что не получит его.
Внезапно я поворачиваюсь к нему, и мы оказываемся так близко друг к другу, что кончики наших носов касаются. Он кажется удивленным, но ничего не говорит. Мой взгляд падает на свет, переливающийся на мышцах его груди. Потом я опускаю глаза на его татуировку «warrior».
Мой бесстрашный воин.
– Как это случилось? – спрашиваю я прямо.
Его глаза застилает пелена, и он так сильно сжимает челюсти, что под кожей перекатываются желваки. Он знает, о чем я, пусть даже сейчас мне и не видно его ожог.
– Давай не сегодня, – отвечает он.
– Если ты расскажешь это, быть может, я перестану дуться, – без зазрения совести манипулирую я.
Он не смеется. Единственное, что я вижу, – его губы, красивые и соблазнительные, всего лишь в двух сантиметрах от моих собственных. После его вчерашнего поступка мне хочется поцеловать его так же сильно, как и зашить их рыболовной леской. К несчастью, мои планы рушит появление отца.
Он заходит в гостиную как ни в чем не бывало, делая вид, что не заметил нас. Я тут же отодвигаюсь, а Лоан разочарованно отходит на пару метров в сторону.
– Хорошо спалось, Лоан?
Я смущенно потираю руки. Знаю, что папа нас видел. Господи, что он теперь подумает?
– Очень хорошо, спасибо.
Я избегаю взгляда Лоана, а вот он, в свою очередь, кажется совершенно спокойным. Отец наливает себе кофе и продолжает:
– На диване, разумеется.
Звучит как вопрос. Я тут же понимаю, что он имеет в виду, и заливаюсь краской до самых корней волос.
– Разумеется, сэр.
Отец кивает и отворачивается, чтобы взять ложку. Лоан в это время заговорщически мне подмигивает.
Я завтракаю наедине с отцом, пока Лоан принимает душ и собирается. Мы немного говорим о вчерашнем, о Брайане, и я объясняю ему, что это было. Папа понимающий, но сверхзаботливый, поэтому я не удивлена, когда он советует держать в сумке пару перцовых баллончиков.
Когда раздается стук в дверь, мы все еще сидим за столом. Я встаю, чтобы открыть, а папа уходит собирать вещи.
– Привет, детка!
– Джейсон, – говорю я с ироничной улыбкой, – и Итан. Привет, ребята!
Зои с ними нет. Я спрашиваю, где они ее оставили, и Джейсон в шутку непринужденно взмахивает рукой:
– На другой стороне улицы. Нам нужны деньги, а тут, кажется, неплохо платят.
Я ударяю его по плечу и кричу:
– Придурок!
– А что? – обижается он. – Сейчас кризис!
Я спрашиваю еще раз, и он, на этот раз серьезно, отвечает, что Зои нужно было побыть одной, и поэтому он предложил ей остаться у него. Я насмешливо улыбаюсь:
– Она тебе небезразлична, да?
Итан тоже смотрит на него: ему любопытно, каким будет ответ. Джейсон избегает наших взглядов. Пару секунд он молчит, затем пожимает плечами, как ребенок:
– Может быть.
– Но…
– …но она хочет только секса, – добавляет он, закатывая глаза.
Мы с Итаном одновременно смеемся, наш друг недоволен. Он сверлит нас взглядом, и я тут же беру себя в руки – в отличие от Итана.
– И с каких пор тебя это волнует, Хламидия? – подшучиваю я.
– Хламидия? – озадаченно повторяет Итан.
– Заткнись, – ворчит Джейсон. Я поворачиваю к Итану и объясняю:
– Это его прозвище.
– Умно, – одобряет он и дает мне пять.
В конце концов мы оба смотрим на Джейсона, которому явно не так весело, как нам. Я вспоминаю, что он, вообще-то, изливает нам душу, и решаю быть с ним помягче:
– Прости. Что ты говорил?
– Я говорил, что если это то, чего она хочет, тогда я не возражаю, я дам ей это. Но признаю, что хочу… большего. Это ведь Зои. Мне нравится, когда она меня бесит.
Я знаю, что должна порадоваться за них, но первое чувство, охватывающее меня в этот самый момент, – зависть. Я завидую, что у них такие простые отношения.
– Вау, – комментирует Итан, – а ты мазохист.
– Думаю, да, – говорит он мне, – шлепни меня по заднице, уверен, мне это понравится.
Он поворачивается ко мне задом, и я, пользуясь случаем, шлепаю его по ягодицам. Он удрученно качает головой:
– Так и знал.
Мы с Итаном снова смеемся. В этот момент входит Лоан, одетый в широкие спортивные штаны черного цвета и футболку цвета хаки. Он здоровается с ребятами и, придерживая меня за спину, шепчет мне на ухо:
– У нас все хорошо? Пожалуйста, скажи мне, что у нас все хорошо.
Я вздыхаю и киваю, вдруг понимая, что Итан пристально на меня смотрит. Я бросаю на него неловкий взгляд, но он лишь улыбается, как будто видит меня впервые. Это странно. Я улыбаюсь ему в ответ, и в этот момент нас прерывает Джейсон:
– Ладно, мы погнали! До встречи, красавица!
– До встречи.
Лоан хмурится и говорит ему смотреть вперед. Закрыв дверь, я замечаю стоящего в коридоре отца. Я улыбаюсь ему, и он тихо спрашивает, как я себя чувствую.
– Все хорошо.
– Клеман – очень милый мальчик, – говорит он ни с того ни с сего.
Я зажмуриваюсь. Кажется, сейчас будет «но».
– Но…
– …но я немного удивлен.
Мне любопытно, и я спрашиваю почему. Он медленно пожимает плечами, будто подыскивая слова. Потом улыбается – чуть смущенно, словно забавляясь.
– Честно говоря, я думал, что ты тайно встречаешься с Лоаном.
От шока я слегка расширяю глаза. Ну просто великолепно.
– Серьезно?
– Да. Ну вы же живете вместе.
– Это так, но… Нет, точно нет! Лоан – мой лучший друг!
«Ой, хватит нести бред», – усмехается мое подсознание. Я мысленно даю ему пощечину, чтобы оно перестало вмешиваться, но оно продолжает стоять на своем и вызывающе смотрит на меня. Вот дрянь!
– Лоан – хороший парень.
Я опускаю взгляд и вспоминаю обо всем, что для меня делает Лоан. Это человек, который каждое утро оставляет мне на кухонной стойке шоколадные круассаны, человек, который подвозит меня до ЭСМОД в дождь, человек, который забирает моего отца с вокзала, человек, который оставляет мне парацетамол на прикроватной тумбочке утром следующего дня после вечеринки…