– Значит ли это, что я…
– …моя девушка? Полагаю, что да. Теперь ты можешь сказать об этом Андре. В следующий отпуск я припрусь в Юра́.
Она тихонько смеется мне в шею, вероятно, представляя, как отреагирует на наш приезд ее отец. Я нежно целую ее в губы. Виолетта пристально смотрит на меня, как будто заглядывая в глубину моей души.
– Хочу предупредить, – говорю я, – когда я влюбляюсь, это на всю жизнь.
Она жмурится и словно пробует на вкус отдающееся эхо этих слов. Затем она улыбается и поддразнивает меня:
– На всю жизнь – это надолго…
– Неужели струсишь?
Я крепко прижимаю ее к себе.
– Нет, – говорит она наконец. – А ты?
На сердце теплеет, и моя улыбка становится еще шире от ее взгляда.
Такого же взгляда, как тот, что она подарила мне полтора года назад, когда поздравила с Новым годом.
– Нет, Виолетта-аромат-фиалок-лета. Мне больше не страшно.
Эпилог. Пять лет спустяВиолетта
– Ты знаешь, что меньше, чем за две недели, я умяла две банки «Нутеллы»?
Лоан меня не слушает: он слишком занят тем, что осыпает поцелуями мою шею. Я лежу на спине, запустив руку в его волосы, взъерошенные после шестичасового сна. На меня накатывает зевота, но я тут же ее подавляю.
Господи, как же я устала. Мне не помешало бы поспать побольше, но как тут устоишь, когда твой парень, день ото дня становящийся все сексуальнее, будит тебя поцелуями?
Да никак тут не устоишь.
Кажется, я никогда не устану просыпаться рядом с ним, в нашей квартире. В нашей новой квартире, в которую мы переехали всего два месяца назад, с двумя спальнями, одна из которых находится в мезонине с типично парижским балкончиком. Этакая причуда.
– Лоан.
– Ммм… – отвечает он и стягивает с моего обнаженного тела одеяло.
– Я же с тобой говорю…
Он облизывает мою шею, нежно, как кот, и целует каждый сантиметрик моей кожи, вызывая электрические разряды в нервных окончаниях моего тела. О господи, я физически не способна говорить с ним, когда он так себя ведет. И, что хуже всего, он это знает и этим пользуется! Особенно когда мы спорим, а он не прав. Мы частенько ссоримся, но в большинстве случаев эти ссоры заканчиваются обнимашками. И в такие моменты я замечаю, что так случается всегда, когда права я.
Ему каждый раз удается меня умаслить. Я слишком слаба. Но иногда слабость – это хорошо. Уверяю вас. Бывает даже очень хорошо.
– Я пытаюсь сказать, что жру, как свинья.
Его, кажется, это совсем не волнует, поскольку я чувствую, как кое-что на уровне моей промежности начинает увеличиваться. Это уже слишком. Если я не вмешаюсь и он продолжит в том же духе, я точно сдамся. Но мне-то нужно, чтобы он меня успокоил.
Решив, что он обязан меня выслушать, я дергаю его за волосы, вынуждая посмотреть на меня. Его лазурные, все еще затуманенные глаза смотрят в мои, искрясь от желания и недавнего сна. Его губы кривятся в похотливой улыбке, так хорошо – слишком хорошо – мне известной. Мое сердце лопается, как попкорн.
Я пропала!
– То есть как обычно?
– Не издевайся! – отвечаю я, краснея. – Уверена, ты и сам это заметил, но из вежливости ничего не говоришь.
Теперь он целиком и полностью сосредоточил на мне свое внимание. Он ведь не глупый малыш, он знает, что когда женщина – его собственная – говорит о своем весе, стоит напрячься. Лоан, за пять лет отношений успевший усвоить эту простую истину, приподнимается на кулаках.
– Что именно?
Я опускаю глаза, взглядом скользя по его рукам с мощными бицепсами. Не слишком-то весело обрастать жиром, когда рядом с тобой такой мегакрасивый парень, как Лоан. Особенно когда его новой коллегой в пожарной части оказывается высокая рыжеволосая девушка с пухлыми губами. Шана вроде. Серьезно, неужели в наши дни реально существуют люди с именем Шана, которые при этом не имеют никакого отношения к сериалу «Новенькая»?
– Что я потолстела…
Его теплые пальцы берут меня за подбородок, не давая сбежать от его взгляда. Это не просто взгляд. Это взгляд, от которого совершенно магическим образом слетают трусики, – повезло, что на мне их уже нет. Это взгляд, от которого я краснею и который он дарит мне, когда мы сидим в ресторане с моим отцом и его новой спутницей Сабиной. Это взгляд, который означает: «Я не дотерплю до дома». И мы не дотерпели.
– Ты не толстая, Виолетта.
– Легко тебе сказать, мистер Довожу-до-оргазма-одной-идиотской-улыбочкой!
Лоан выпрямляется и садится, выгибая бровь. Он просто сногсшибателен. За эти пять лет Лоан стал еще сексуальнее, чем раньше, хотя казалось, куда уж больше.
– Приятно знать, что я даже без рук могу довести тебя до оргазма. Больше не придется прикладывать уси…
Я мгновенно реагирую и закрываю ему рот, растянувшийся в широкой улыбке.
– Ну-ну-ну! – вскрикиваю я. – Давай-ка не торопиться с выводами! Я никогда этого не говорила. Усилия – это важно.
Он кивает в знак согласия и медленно убирает со своих губ мои пальцы, не отрывая от меня взгляда.
– Согласен!
По моей коже пробегают мурашки, когда он наклоняется и целует ложбинку на моей груди. Я откидываю голову на подушку и, закрыв глаза, позволяю ему проложить влажную дорожку до пупка. Его язык щекочет его, а руки ласкают мои бедра с внутренней стороны. Дышать становится все труднее и труднее, и вдруг я чувствую его дыхание на своем самом интимном месте… Черт!
– С меня хватит, Лоан!
Лоан вздыхает, отрываясь от того, что делал, и нехотя тянется вверх. Он ложится справа от меня и убирает прядь моих волос за ухо.
– Но ты ведь беременна, милая. Это нормально – набирать вес, – говорит он, а затем целует мой круглый живот.
Не вполне убежденная, я прищуриваюсь и нежно глажу себя по животу. Ладно, он прав. И все же прошло всего шесть месяцев, а я набрала уже десять килограммов.
Пальцы Лоана, подбадривая, сплетаются с моими, лежащими на животе. Он обожает так делать. Иногда, рано утром, до того как он встает и уходит в часть, я просыпаюсь от его прикосновений. Я притворяюсь спящей и наблюдаю за ним сквозь ресницы. В такие моменты я убеждаюсь, что из него получится чудесный отец, хоть сам он и опасается обратного. И сколько бы я ему ни говорила, что ему не нужно бояться из-за проблем его матери, особенно теперь, когда его отец устроил ее в специализированную клинику, я знаю, что он по-прежнему в ужасе.
Я прекрасно помню тот день, когда сообщила ему важную новость. Рождение ребенка не входило в наши планы, по крайней мере, еще два-три года. Признаю, все случилось довольно неожиданно, но я решила, что это знак. Я предложила поужинать в ресторане, но он ничего не заподозрил. Когда наступило время десерта, я вручила ему подарок. Он достал из коробки крошечные белые ползунки, на которых было написано «Я люблю папочку», и в тот момент, кажется, наши сердца перестали биться.
Он застыл с непроницаемым выражением лица. Я терпеливо ждала, особо не рассчитывая, что он начнет скакать от радости. В конце концов, мы никогда об этом не говорили. Лоан только что получил повышение, у меня теперь был постоянный контракт с «Жоли Мом», и мы планировали съездить в Индию.
Вот только он молчит, закрыв глаза одной рукой, не выпуская из второй ползунки. Я испугалась. Встала из-за стола и, подойдя к нему, сказала, что мы можем обо всем поговорить. Но когда он убрал от глаз руку, я увидела, что он плачет. И слегка, словно извиняясь, улыбнувшись, он сказал: «Я так тебя люблю».
Наверное, в тот вечер я заново в него влюбилась.
– Эти десять килограммов правда так сильно тебя беспокоят? – спрашивает он.
– Да!
– Тогда нам с тобой остается лишь много заниматься спортом.
Я улыбаюсь, когда он обхватывает мое лицо руками и настойчиво целует. Сердце делает сальто. Его язык с ожесточением исследует мой рот и облизывает нёбо, а рука скользит вниз по позвоночнику. Вот и время для спорта! Я решительно убираю одеяло в сторону и сажусь на Лоана, упираясь руками в его твердый живот. Не самая удобная позиция в моем положении, это факт, но в миссионерской еще хуже. Этот живот занимает все место.
Я наклоняюсь и прикусываю его за мочку, а он кладет свои руки на мои округлившиеся ягодицы.
– Подожди… Я не наврежу малышу?
– Нет, – выдыхаю я, целуя его в шею.
– Ты уверена?
Я закатываю глаза.
– Абсолютно. Наверняка он спит… или занимается чем-то еще, чем обычно занимаются малыши.
И едва он, поверив мне на слово, решает взять дело в свои руки, звонит телефон. Лоан недовольно ворчит, откидываясь на подушку.
– Вы все сговорились, что ли?
– Не ной, – смеюсь я и протягиваю руку к телефону, все еще сидя на нем верхом. – Да!
– Это Зои. Какого черта ты творишь? – раздается на другом конце голос моей лучшей подруги. – Ты опоздала уже на десять минут!
Я застываю, и с моего лица мгновенно пропадает улыбка. Черт! Лоан, не слыша ее, целует мою грудь. Я пытаюсь побыстрее придумать правдоподобную отговорку, но язык моего парня сбивает меня с верного пути.
– Ох… Я… Вау… Прости! Уже еду, – бормочу я, зажмуриваясь.
– Думаешь, я тупая?
– Клянусь! Там просто чертов… чертов грузовик перегородил дорогу и… Да двигай ты уже свою тачку!
Лоан в шоке на меня смотрит. Я кривлю лицо, чтобы он понял, но он лишь качает головой. Я совсем забыла, что договорилась встретиться с Зои и ее золовкой Джейд. По плану Зои я должна приехать и проследить, чтобы она не уничтожила Джейд к чертям собачьим – между ними не самые лучшие отношения, в особенности еще и потому, что Джейсон вечно защищает свою сестру.
– Виолетта, я звоню тебе на домашний! – сообщает мне Зои. – Ты реально думаешь, что я тупая.
Я хлопаю себя по лбу, проглатывая нервный смешок. В свою защиту скажу: научно доказано, что во время беременности мы теряем какое-то количество нейронов.
– А, да, точно. Ну… я быстро.
Она снова называет адрес, и я отбрасываю телефон. Лоан до сих пор не отказался от своей утренней задумки, но я, к сожалению, снова