Вика потупилась и надолго замолчала.
– Сказал, что не ожидал такого, – наконец призналась она. – Да ну его, я в нем уже разочаровалась. А избавляться от ребенка я не буду, точно вам говорю. Это же ребеночек, он уже живой… – И она нежно погладила ладонью живот.
На следующий день после урока в десятом «А» к Рите подошла Алена Мельникова и тихо сказала, что Вика заперлась в кабинке женского туалета на втором этаже и выходить отказывается.
– Плачет и вас зовет, – сообщила Алена на ухо Рите. – Я у нее спрашивала, что случилось, – не говорит. Пойдете?
– Конечно, – подхватилась Рита, вскакивая. – Алена, вот ключи, закрой кабинет и сдай на вахту. Где, ты говоришь, она сидит?
Глава 23
Деньгами, которые я забрала у мужа, я решила распорядиться не так, как всегда. Что бы я делала неделю назад, окажись у меня такая сумма? Ну, купила бы продуктов, оплатила бы услуги ЖКХ. Купила бы что-то нужное девочкам.
Что для себя, говорите? Максимум – сходила бы на маникюр…
И не то чтобы Сережа никогда не давал мне денег на мои прихоти. Вовсе нет, в этом плане он совсем не жадный. Просто всегда были статьи расходов, поважнее моего похода в салон красоты или сто первого платья, всегда! Репетитор по английскому для Алены, новый диван в гостиную, дачная кухня, новые занавески…
Да и зачем мне, скажите, пожалуйста, еще одно платье? Куда я в нем пойду? Моя излюбленная одежда на протяжении многих лет – это простые брюки и туника, прикрывающая «мадам-сижу». То есть я могу, конечно, купить себе платье, но… носить его, скорее всего, не буду.
Мне в нем неудобно.
Если что я и люблю, так это золотые украшения: цепочки, кольца, браслеты. Зная мой вкус, Серега раньше всегда дарил мне драгоценности на годовщину свадьбы и на мои дни рождения. Да, можете смеяться, но я считаю, что женщине «статусности» придает хорошая обувь и золотые украшения.
Можно, знаете ли, одеваться весьма разнообразно, но при этом быть «дешевкой» в пластиковых сережках. Или в обуви из кожзама. А у меня обувь, что и говорить, всегда была дорогой и качественной.
– Бабушкины галоши, – смеялся всегда Сережа, когда я притаскивала из салона немецкой обуви добротные, качественно прошитые ботиночки практичного черного (в крайнем случае, коричневого) цвета.
– Да что ты понимаешь в хорошей обуви? – сердилась я. – Да я эту обувь пять лет буду носить – она как новенькая будет…
Дура я, дура. Забыла, что мужчины любят глазами. Уж эта Эвелина небось в галошах перед моим мужем не щеголяет…
– Люба!!! – повысил голос Серега. – Ты что, не слышишь?!
– А? – опомнилась я, выныривая из своих мыслей. – Что ты сказал?
– Я говорю, пошел я! – рявкнул Серега, кидая на тумбочку карту. – Тут деньги, сорок тысяч. Пароль ты знаешь, да? Не знаю, что ты собираешься с ними делать, но очень тебя прошу – не покупай мне ничего, я лучше сам.
Сережа вышел, прикрыв за собой дверь. Я тупо глядела на карточку и злоба моя крепла с каждой минутой. Слышали его? Не покупать тебе ничего, милый? Устал от душной, заботливой женушки, да?
Ну так я тебя расстрою – я ни копейки не собиралась тратить на тебя, подлеца. Я вложу их в себя, верну себе то, что задолжала себе за все эти годы. А потом? Потом – посмотрим…
В раздумьях я вытащила телефон и, плохо понимая, что делаю, вбила выписанный из Серегиной телефонной книжки номер. Не может быть, чтобы такой номер не принадлежал юрлицу, не может быть…
Первая же ссылка, выскочившая в поисковике, принадлежала… салону лазерной эпиляции. Я перешла на сайт и…
С экрана на меня смотрела девушка необыкновенной, неземной красоты. Раскосые глаза, как у азиаток, белоснежная кожа, иссиня-черные (крашеные?) волосы. Девица была хороша, как конфетный фантик.
«Добрый день, меня зовут Эвелина Малинина, я хозяйка салона лазерной эпиляции. Рада сообщить вам о…»
Я оторвалась от текста и вновь уставилась на свою соперницу. Господи, неужели можно быть такой красивой в… Кстати, а сколько ей лет? Судя по тому, что говорила Жанна, – не меньше сорока. А выглядит эта Эвелина молоденькой девушкой, не отягощенной проблемами и заботами…
Ну что, Любаня? Поглядела на соперницу-красотку? Умылась кровушкой своей? Почувствовала себя последней лохушкой, дурой-домохозяйкой, деграданткой и старухой? Вот и молодец, вот и правильно… Может, встряхнешься наконец и поймешь, что жила все эти годы не так, как хотела?
И что мне теперь делать? Вряд ли она сама сидит в своем салоне, правда? Впрочем, салонов здесь несколько, и она вполне может сама заправлять делами в одном из них… Кажется, я знаю, что мне делать…
– Алло, добрый день, – беззаботным голосом прощебетала я в трубку. – Меня зовут… Инна Васильева, я представляю журнал «Сплетница» и хотела бы взять интервью у вашей… ммм… хозяйки. Да, конечно, жду. Во сколько? В семь вечера? Хорошо, спасибо…
И только повесив трубку, я задалась вполне разумным вопросом: «А знает ли Эвелина меня в лицо?»
А самое главное – что я буду делать потом, когда встречусь с ней?!
Наспех написав записку: «Я ушла по делам, суп в холодильнике, поешьте» – я прикрепила ее на холодильник и помчалась одеваться.
У шкафа выяснилось, что вся имеющаяся в моем распоряжении одежда не подходит для такого торжественного случая, как встреча с соперницей, поэтому я, пыхтя, влезла в кроссовки и вызвала такси – мне просто необходимо новое платье!
Раньше я никогда не бывала здесь, и очень зря – в маленьком и очень уютном бутике на Ленина улыбчивые продавщицы наперебой предлагали мне кофе с пирожными. Вежливо отказавшись, я принялась изучать ассортимент и пришла в полнейший восторг – качество одежды на вешалках было потрясающим. Все эти платья, блузки, юбки были сшиты словно для меня и…
Я кинула беглый взгляд на миленькую футболочку с принтом и остолбенела: клочок ткани стоил свыше пяти тысяч рублей! В изумлении я принялась перебирать вешалки и мысленно хваталась за голову: самое дешевое платье стоило здесь двадцать тысяч, кожаные брюки тянули на пятнадцать, а на невзрачной и весьма непрактичной блузке гордо красовался ценник в десять тысяч рублей.
– Все вещи у нас дизайнерские, – длинноногая продавщица с приклеенной на лицо улыбкой ходила за мной по пятам и прожигала меня с ног до головы взглядом голодной акулы – может, сомневалась в моей платежеспособности? – Модельный ряд начинается с сорок второго размера, вся одежда отменного качества, при покупке двух и более вещей дарим подарок.
– А кто производитель? – спросила я, словно от этого вопроса что-то зависело.
«Уходи отсюда, Люба, немедленно уходи!»
– Италия, – улыбнулась продавщица, глядя на меня с плохо скрываемой жалостью. – Это последняя стойка, здесь у нас товары с небольшой уценкой. Вам нужна одежда для торжественного события?
– Нуу… Можно и так сказать, – протянула я, осторожно вынимая вешалку с красивым темно-зеленым платьем.
Господи, какой длинный ценник!
– Превосходный выбор! – одобрила продавщица, скользя взглядом по моей обуви. – Примерочная у нас в конце зала, прошу вас!
Да, качество платья было изумительным, да и село оно на мне идеально. Не могу же я пойти оборванкой на встречу к этой Маше-растеряше, любительнице безвкусных браслетов и чужих мужей?! Мне надо быть на уровне и показать, как дорого и богато меня одевает муж.
Муж… Воспоминание о том, какое унижение испытала я тогда, когда поняла, что положение дел в нашем любовном треугольнике не изменится, обозлило меня еще больше. Какой же я была идиоткой, когда экономила его деньги и пыталась накопить то на одно, то на другое, в то время как он наверняка тратил кучу денег на прихоти этой Эвелины…
– Беру! – весело сказала я, выпархивая из примерочной. – Цвет мой, сидит идеально. Знаете, мне кажется, я буду частым вашим клиентом!
В глазах продавщицы мелькнуло удивление, но она быстро взяла себя в руки.
– Отлично, – улыбнулась она. – Не желаете ли посмотреть сумочку и туфли к платью?
К семи вечера я была полностью готова и ужасно гордилась собой. Темно-зеленое платье очень шло к моим глазам, элегантная сумка и обувь довершали образ. Вдобавок я обновила маникюр и сделала в парикмахерской у дома легкую укладку. Даже не помню, когда я так хорошо выглядела.
К салону «Малина» я подъехала ровно к семи часам и обнаружила, что меня уже ждут.
– Добрый вечер! Рады видеть вас в салоне «Малина», – подскочила девушка на ресепшен. – Эвелина ждет вас, прошу!
Я вошла в маленький кабинет и огляделась. Кожаный диванчик цвета топленого молока, сертификаты в позолоченных рамочках на стенах, большое красное кресло, повернутое к окну…
Когда я вошла, кресло моментально повернулось и…
Через секунду я уже глядела в глаза своей соперницы. Тонкие брови над черными раскосыми глазами, слегка дернувшись, поползли вверх. Эвелина сидела за столом в простой белой рубашке, перед ней стояла нетронутая чашка с кофе и лежала весьма объемистая папка с документами.
Не поднимаясь с места, она слегка кивнула девушке-администратору:
– Можешь идти, Гульнара. Спасибо.
Потом она повернулась ко мне и, чуть улыбнувшись, жестом пригласила сесть. В глазах ее мелькало любопытство и какой-то едва уловимый озорной огонек, словно она забавлялась происходящим.
Это вконец обозлило меня, и я без обиняков сказала:
– Ну вот и встретились! Поговорим?
Сомнений у меня больше не было: она узнала меня! Она знала меня в лицо!
– Ну?! – потребовала я, прожигая Эвелину взглядом. – Чё молчишь?! Сказать мне ничего не хочешь?
Эвелина захлопнула папку с документами и в упор посмотрела на меня. Ехидная улыбка на ее лице сводила меня с ума.
– Но ведь это вы, кажется, пришли ко мне! – сказала она, сделав акцент на слове «вы». – Вот вы и говорите. Присаживайтесь, кстати.
– Спасибо, я постою, – вырвалась у меня помимо воли фраза из культового фильма.
Я обозлилась окончательно и, придвинувшись к ней, насколько позволяла ширина стола, прошипела с ненавистью: